Юпитеру как оплоту взглядов людей (однако, с точки зрения развития мифологии, по отношению к образу богочеловека это может быть и шагом назад — от Марса к Юпитеру). Представление о Троице, будучи наиболее глобальным, доносит до нас общую модель развития мифологии (от Водолея — к Стрельцу и к Овну) и образы главных мифологических персонажей.

Другие архетипы раскрываются не в божественных ипостасях, но в более конкретном проявлении. Так, Дева Мария, рождающая Бога от Духа Святого, выполняет преобразующую роль знака Девы: чистота исполнительского процесса этого знака подразумевает возможность воплощения. И сам образ Христа отталкивается от этого знака, наследуя момент перерождения бога небесного в бога земного.

Персоналии ветхозаветной мифологии также персонифицируют некие типические качества, являя раскрытие воли Бога через характеры определенных личностей, и их естественно соотнести со знаками Зодиака как людей, родившихся в пределах земного цикла. Поэтому в целом не составляет сложности проиллюстрировать архетипы библейскими образами, что мы и сделаем в этой главе. Здесь мы лишь кратко перечислим образы, показав, что все мифологемы содержатся в Библии, — а глубина этих архетипов, как мы надеемся, ясна читателю из предыдущих глав.

В ветхозаветной мифологии архетип Марса иллюстрирует сам Яхве — первоначально бог, ведущий войны. Потом он предстаёт покровителем своего народа, раскрывая через своих пророков функции Сатурна и Юпитера, и, наконец, вбирая в себя и функции демиурга, абстрагируется до такой степени, что даже имя его запрещается употреблять, что можно сопоставить архетипу Урана. Имя Яхве или Элохим означает "сущий бог" и этимологически связано с Илу и Аллахом, отражая первоначальное представление о боге как таковом. Правда, в отличие от Троицы, где сущность Бога очерчена в трех лицах, в Яхве они слиты: он является то как абстрактное божество, то как конкретный предводитель народа, то как судящий и карающий царь и пророк. Нерасчлененность характера Яхве составляет характерную черту мифологии евреев — народа, национальный дух которого соответствует знаку Рыб. А христианская модель Троицы предполагает разделение и одновременное наличие трёх планов существования, которое помогает христианству оторваться от жизни, превзойти её, — в то время как религия Яхве сливается с ней.

Первоначальный воинствующий образ Яхве и сильный акцент на мифологеме ОВНА (здесь можно вспомнить Нимврода и Гедеона, а также всех героев и царей, так или иначе ведущих войны) связан с тем, что евреи в ту пору были скотоводами-кочевниками. Как образ пастуха, отражающий идеализированное представление о кочевом народе, близком к естественной природе, здесь можно упомянуть образ Авеля, являющего собой по-овенски чистую и непосредственную душу, — по сравнению с коварными размышлениями Каина и его неосведомленностью о смерти, которого противопоставление Авелю также сближает с архетипом Близнецов.

Образ предводителя народа от Яхве наследуют Моисей и Иисус Навин, и впоследствии идея мессии становится точкой отсчёта христианства. Имя Иисуса Навина, точнее произносимое как бин Нун ("сын Нуна"), напоминает о египетском боге изначального океана, возвращая к архетипу Рыб. Овенская идея выхода на новый путь воплощается не только в Христе, но и во всех его земных заместителях — святых и апостолах, как их типическая черта "доброго пастыря". Наиболее ранний образ этого типа — Давид, певец-гусляр и сочинитель псалмов, второй после Саула и первый праведный царь иудеев, долгое время живший вдали от общества среди своих стад и вернувшийся к коллективной жизни уже божьим помазанником. Не случайно Христос назван "сыном Давидовым".

Среди апостолов самым ярким марсианским образом является Павел, сначала — воинствующий гонитель христиан, потом — такой же ревностный проповедник, известный распространением веры среди язычников. Первоначально Павел не входит в число двенадцати апостолов, но причисляется к ним за свои личные заслуги. Новый путь открывается Павлу при ослеплении его ярким лучом света — что раскрывает психологический смысл экзальтации Солнца в Овне. Будучи гражданином Рима и обращая язычников, Павел выходит за рамки прежнего понимания избранного народа и иудейской культуры вообще — тем, что ставит совесть выше традиционного закона: "…потому что не слушатели закона, но исполнители закона оправданы будут; ибо когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, они сами себе закон: они показывают, что дело закона написано у них в сердцах, о чём свидетельствуют совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую" (Рим 2,13–15). Этими словами Павел раскрывает марсианскую возможность быть "самому себе законам", поднимая человека над общественными установлениями ради торжества закона нравственности. В посланиях Павла есть и характерный для мифологемы воина и пастыря образ выхода за пределы города: он призывает своих соотечественников "выйти за стан" ради поиска будущего (Евр 13,13).

Архетип ТЕЛЬЦА иллюстрируют не столь характерные образы. От этого знака происходит уход, и мы находим красочное описание присущих ему негативных черт — прежде всего в образе "золотого Тельца", который начинает символизировать материальное изобилие, не наделённое овенским духовным смыслом самопожертвования. Имя утренней звезды-Венеры — Люцифер ("несущая свет") — в гностической традиции становится эпитетом падшего ангела, утверждая необоснованность претензии на власть стихийной мощи природы. Ведь Звезда, указывающая путь Солнцу, предстаёт всего лишь материальным отражением невещественного божественного света (подобно тому, как основание расцвета природы Тельца кроется в невидимых космических процессах Водолея). В средневековой традиции планете Венере сопоставляется архангел Суриил.

Знак Тельца отражает и образ женщины-Евы, имя которой переводится как "жизнь", и её роль соблазнительницы, частая у главных богинь пантеона. К этой же мифологеме можно отнести образ Марии Магдалины, как отражение стихийно-женского начала земной любви, трансформирующейся в любовь божественную, сравнимую с материнской. Её история может нам напомнить эволюцию образа Изиды. Это второй после Богоматери-Луны женский образ христианства, и не случайно у креста Мария Магдалина изображается рядом с Богородицей.

А из мужских образов можно назвать евангелиста Луку, символом которого является бык. Луку традиционно относят к знаку Тельца, и это соотнесение подтверждает его искусство живописца. Луке приписывается первая в истории христианства икона: Телец не мог пройти мимо истинной красоты.

Образы БЛИЗНЕЦОВ хорошо развернуты в Ветхом Завете, отражающем стадию перехода мифа в эпос, когда человек, утверждающийся в своих силах, начинает мыслить себя способным постичь божественные знания. Это культурный герой Енох, изобретатель еврейского алфавита и летописец, наиболее подробно описавший грехопадение сынов божьих с дочерьми человеческими ("Книга Еноха"). Это также другой передатчик знания людям — младший сын Ноя Сиф, первооткрыватель астрологии, которому было дано знание о том, что человечество будет истреблено дважды, и предоставлено видение всего мироздания.

Момент нарушения запретов с наибольшим драматизмом проявлен в истории прародителей Адама и Евы, подобно другим мифологическим близнецам, снимающих завесу противоположности полов, обнажая закон борьбы противоположностей внутри самой