придется за меня больше беспокоиться!

Анко на это лишь вздохнула. Высвободившись, она уложила меня на живот, принявшись разминать спину, чтобы я угомонился.

— Стану джонином! — не мог я успокоиться. — И Какаши больше не посмеет на меня гавкать!

— Ирука, мне кажется это слишком… — она задумалась, подбирая слова.

— Слишком невероятно? А почему нет?! — с азартом зачастил я. Перевернувшись, сгреб девушку в объятья, не переставая широко улыбаться.

— Нет. Джонином ты можешь стать и без этого. Мне кажется, — тихо, будто прощупывая почву, сказала она, — ты слишком этим увлекаешься. Я видела у тебя такой взгляд, раньше… Ты так же говорил о новых возможностях разума. Перед тем как ты изменился…

— В худшую сторону? — догадался я, нахмурившись, прежде чем увидел осторожный кивок. — Так, как тогда, не будет. А о чем я тогда говорил? — разве Ирука над своим мозгом экспериментировал?

И из пояснений Анко выходило, что «да». Пик самокопания пришелся на момент их расставания, когда Митараши вытащила Умино из петли. Ирука сгорал от ненависти к себе и окружающим, и находиться в чьей-то компании ему было физически тяжело. А уж принимать от кого-то вроде Анко помощь — смерти подобно!

Мелко-мелко помотав головой, точно вытряхнул непрошенные мысли, я пояснил:

— Что именно тебя пугает? — сел напротив Анко.

— Орочимару тоже искал силы, и где он теперь? — она нежно провела рукой, заправив мне за ухо прядь порядочно отросших волос.

— Сам себе дайме и каге? Строит свою деревню с блэкджеком и распутными куноичи, — пробормотал я, снова широко улыбнувшись. Весьма не дурно, как по мне.

Анко тяжко вздохнула, не поддавшись моему обаянию:

— Не знаю, что такое «блэдже», и не хочу! Ирука, я серьезно! Это может быть опасно!

— Сейчас — да. Но потом, когда процент успеха будет в несколько раз больше, чем процент провалов, все возможно! Орочимару же смог из бастарда Сенджу сделать Тензо! А у нас целый госпиталь лучших специалистов в мире! — а затем принялся тискать и шептать всякие нежности ошарашенной таким резким переходом Анко.

Мне кажется, что я все же сумел ее успокоить, клятвенно пообещав не лезть в добровольцы. Да и не собирался я быть подопытным кроликом! Я еще пожить хочу.

Не успело посветлеть небо и разойтись предрассветный туман, как Паккун уже снова скребся в дверь.

Помятый со сна, я несколько раз переспросил пса о том, что ему надо, пока не проснулся окончательно.

— Понимаешь, как абсурдно звучит требование «поторопиться» от человека, который сам наплевательски относится к чужому времени? — я зябко передернул плечами.

— Я не человек.

— Но ты передаешь его слова. Мне этого достаточно.

— Какаши сказал…

— Скоро будем! И не царапай мне двери, а не то за ущерб будет расплачиваться твой хозяин!

— А вкусняшку?

Обернулся, окинув взглядом обнаглевшую псину.

— Я просил дверь не портить? Просил. Ты дверь царапал? Царапал. Значит, не заслужил котлету!

Паккун было возмутился, что иначе не может, а я бросил, что это его проблемы.

Блин, ну не надоело ему притворяться тупым?! Погавкать — не судьба?

Мы уже прыгали, проверяя рюкзаки (чтобы ничто не звенело и не мешалось), когда со стороны двери послышался странный звук. Вроде вой или плач с хрипами и чиханием.

Ва-ва-ва-аф! Чху! Ава-ва-ваф! Пчх!

В общем, сжалился, угостил первым, что выпало из свитка — отбивной. Пес с сомнением взглянул на меня, потом на плоское нечто, но, обнюхав, тут же схомячил. Даже спасибо сказал. Видать, не балует Какаши своих собачек.

Анко было тяжело нас отпускать, потому она проводила нас до самых ворот и осталась там, глядя в след, словно Катюша из одноименной песни. Даже смутивший ее поцелуй не улучшил настроение Митараши, так что мне начало мерещиться что-то тягостное, щемящее от тоски в груди.

Там, за туманами, вечными, пьяными,

Там, за туманами, любят нас и ждут…

И в моей памяти это прощание отпечаталось бы грустным моментом, даже несмотря на глупые ассоциации, обязанные вызвать смех, если бы на воротах не стояли Эмо и Дикобраз! Они, разумеется, все опошлили.

Эти двое что-то потявкали, весело скалясь и пуская воздушные поцелуи в мою сторону, видимо, изображая саму Анко. Та взбеленилась и прямо на месте приступила к расправе над шутниками.

— Ирука, она же их не убьет? — распереживался Наруто.

— Не убьет, но желание тупо шутить отобьет вместе с почками. — фыркнув, я рассмеялся в голос, заметив, как Митараши с размаху села на спины поверженных «врагов», сложив одного на другого буквой «Х». — Видишь, все, как я говорил.

И только на лице Сакуры читалось: «А почему ей можно, а мне нельзя?!»

В ответ я мысленно процитировал латинскую поговорку: «Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку»(1).

Вот станешь шиноби А-ранга и ученицей саннина, тогда и доминируй над всякими безымянными слабаками и неудачниками, особенно если они позволили себе лишнего, а значит, не посмеют пожаловаться.

Дорога до места встречи с нанимателем прошла как-то буднично и тихо. Меньше чем за день мы преодолели путь, на который обычному человеку понадобилось бы около двух суток, и это мы еще не особо спешили.

Столица Страны Огня встречала гостей шумом толпы и лицом Принцессы Фуун, героиней любимых фильмов Наруто, взирающей на нас с плакатов добрым и снисходительным взглядом ярко-синих глаз.

Жопочуйка взвыла дурным голосом. Этот филер я тоже пропустил.

*Автор: Радист Чингиз Рассказ и стих - "Свинья"

http://pupyrchaty.livejournal.com/146412.html

1) Quod licet Iovi, non licet bovi

Глава 16. Кинопринцесса

Настойчиво посоветовав купить билеты на премьеру, Какаши оставил нас около кинотеатра, вплотную примыкавшего к комплексу ангаров студии «Божественные сны», где и снимался кино-сериал про принцессу Фуун и Ко. Сам он пошел разыскивать нашего нанимателя.

— Это же о принцессе Фуун! — уставился Наруто на очередную афишу влюбленным взглядом, а затем глупо заулыбался, мечтательно протянув: — Какая она красивая и смелая.

Узумаки смотрел все фильмы серии с ней, а на первый фильм его водил лично Третий, еще когда меня тут не было.

— Это потому, что она на Хинату немного похожа, — коварно шепнул я, панибратски пихнув мелкого в плечо, — да?

Мелкий зарделся, но косить на плакаты не перестал. На самом деле сходство Фуун и Хинаты заканчивалось на «у нее тоже темные волосы и светлая кожа».

Зная любовь Какаши