за его нарушение в отношении других жителей нашего мира мы тоже не получим. Свобода воли, однако.

Оставаться свободным человеком — это вовсе не синекура, это тяжкое бремя, которое по силам далеко не всем из нас, но именно это и есть плата за входной билет, за право выбирать и нести ответственность за последствия своего выбора. Слабаки, отказавшиеся от своих прав становятся балластом в нашей благословенной Игре в Реальность. Да, они тоже вроде бы принимают решения, но их выбор — это фикция, которая не учитывается алгоритмами нашего мира. Пуле не дано решать, кого она поразит, это делает воля того, кто держит в своих руках оружие.

К сожалению, свободные люди вовсе не защищены от ошибок и, заплатив за входной билет, частенько сливают в унитаз предоставленную им возможность изменить свою жизнь к лучшему. Чем мы обычно руководствуемся, когда судьба в очередной раз ставит нас перед выбором? И что делать, если все варианты представляются неприемлемыми? Выбрать наименьшее из зол или вообще отказаться от выбора? Если вам кажется, что в сложных ситуациях мы принимаем решение интуитивно, то позвольте вас разочаровать. Интуиция — это мощный оружие, которое несомненно могло бы помочь нам сформулировать свой собственный сценарий, а не выбирать наименьшее зло. Увы, мы отчего-то опасаемся пользоваться этим оружием. Кому-то оно представляется слишком навороченным, а кому-то, наоборот — тупой детской забавой.

Как правило, нами управляют сиюминутные эмоции, а потому, вместо того, чтобы искать оптимальный вариант, мы просто пытаемся минимизировать свои потери. Да-да, именно свои, хотя нам может казаться, что мы действуем исключительно из бескорыстных побуждений, самоотверженно защищаем своих близких, жертвуем благополучием, а порой и жизнью ради блага других людей. Однако стоит нам только отбросить внешнюю шелуху, навязанную этическими паттернами социума, и заглянуть вглубь своего сердца, как сразу обнаружится то зёрнышко, из которого произрастает наша самоотверженность. И зовётся оно — эго. Именно эго и является той вредоносной программой, которая гасит нашу интуицию, направляя нас по пути, прописанному в его программных кодах.

Разумеется, эти коды у всех разные, для кого-то нет ничего важнее безопасности своей любимой тушки, для других комфортное состояние связано с получением эмоциональной подпитки, а для иных, наоборот, с душевным покоем. И тут уж неважно, как конкретно каждый из нас обретает ощущение «правильности», ведь это просто установка, заложенная в программном коде нашего эго. Кто-то гордится своей жертвенность, другие тащатся от ощущения могущества, а кому-то в кайф процесс самобичевания, и он получает удовлетворение, проклиная себя за малодушие. Вариантов множество, и все они являются инструментами, которыми пользуется наше эго, чтобы лишить нас возможности оценить ситуацию рационально.

Алику в этом отношении повезло меньше многих, его эго запустило бедолагу по пути служения, и потому комфортным для него было состояние, когда объект его заботы был в безопасности. А вот с этим у Мартина всё как раз и не сложилось. Откровения Сахира, а затем и Киры наглядно продемонстрировала защитнику юных магов, что личина заботливого папочки, которую носил Магистр, была просто инструментом манипуляции, с помощью которого тот собирался приручить Мартина и использовать его для каких-то неясных пока целей. Отчего-то Алик даже не сомневался, что ничего хорошего от реализации плана Магистра его другу ждать не стоит.

Не удивительно, что угроза жизни подзащитного объекта запустила в сознании опекуна режим экстренной помощи. Какая уж тут интуиция, когда опасности подвергаются сами основы твоего существования, когда даже мысль о том, чтобы выдохнуть и спокойно проанализировать возможные последствия всех вариантов спасательной операции, кажется крамольной. Увы, цена скоропалительных решений на этот раз оказалась несоизмеримой с потенциальной угрозой.

А началось всё довольно невинно. Вернувшись домой после очередной тренировки, Алик застал своего друга за книжками. В последнее время увлечение Мартина теорией магии сделалось делом совершенно обычным, а потому поначалу Алик даже не обратил внимания на унылое выражение лица своего приятеля. Только приняв душ и перекусив, он наконец сподобился разглядеть тревожные знаки в облике юного мага.

— Март, что-то случилось? — заволновался Алик. — Ты, случаем, не заболел? Снова слабость?

— Со мной всё в порядке, — Мартин обречённо покачал головой, — просто всё это бессмысленно. Невозможно по книгам научиться магии, тут нужен знающий наставник. Ал, скажи, только честно, у меня ведь раньше был учитель?

— Прости, я о тебе не так уж много знаю, — принялся коряво оправдываться Алик, тем самым лишь подтвердив подозрения своего друга, — мы же с тобой встретились совсем недавно.

— Точно был, — обломавшись услышать что-то внятное от потенциального информатора, Мартин зло скрипнул зубами, — иначе я бы просто не смог освоить все эти фокусы, которые время от времени прорываются сами по себе.

— Фокусы? — Алик едва ни подавился от подобного определения. — Да ты самый крутой маг, которого мне довелось встретить. Мне кажется, что ты даже круче Магистра.

— Но тогда почему отчим ничего не рассказывает о моём учителе? — умоляющий взгляд, который Мартин устремил на своего друга, моментально лишил последнего способности к сопротивлению.

— Он просто тебя защищает, — Алик ненавидел себя за эту ложь, но делиться с Мартином подозрениями в отношении мотивов Магистра счёл преждевременным. При всём его магическом могуществе Мартин оставался наивным и прямодушным подростком, и Алик сомневался в его способности держать язык за зубами. — Наверное, он считает, что тебе не стоит восстанавливать свои магические навыки, — неуверенно промямлил конспиратор. — В конце концов, именно колдовство лишило тебя памяти и чуть ни убило.

— Тогда ему достаточно было бы тупо закрыть мне доступ в библиотеку, — обиженный маг в отчаянии махнул рукой, нечаянно смахнув на пол старинный фолиант, который он как раз изучал перед приходом друга, — а он, наоборот, специально поощряет мой интерес к магии. Нет, отчим точно хочет, чтобы я вернул свои прежние способности.

Раньше собственная неаккуратность в обращении с драгоценным источником знаний вызвала бы раскаяние, а то и ужас в душе Мартина, но на этот раз он даже не посмотрел в сторону растрепавшейся от падения рукописи. Похоже, его отчаяние вовсе не было наигранным, что-то его по-настоящему тревожило, вот только неискушённому в магических делах Алику была совершенно непонятна причина сей тревоги.

— Марти, ну ты чего так загоняешься? — посетовал он. — Понимаю, что без учителя освоить все эти премудрости, наверное, сложнее, но чего ж так переживать? Никто же тебя не подгоняет. Занимайся в своё удовольствие.

— Но почему нельзя мне помочь? — Мартин и не подумал успокоиться. — Чего он боится? Что я вспомню какой-то опасный ритуал?

Что тут скажешь, интуиция у юного мага работала на отлично. Тот самый ритуал действительно