Нэнси схватила альбом, который я вытащила из сумки. Затем села на стол с фруктами и открыла его.

— О Эхо. Просто удивительно.

Я пожала плечами, но она не заметила, слишком сосредоточенная на том, что увидела.

— Мы победили.

Нэнси оторвала взгляд от набросков и молча посмотрела на меня. Я продолжала рассматривать работы других художников. Через пару секунд женщина вернулась к изучению моих рисунков, на которых была изображена Грейс.

— Нет, ты победила. Вряд ли я чем-то тебе помогла. — Пауза. — Ты помнишь?

— Нет. — Наверняка Нэнси пожалеет меня и заполнит некоторые пробелы в моей памяти. — Ты была там?

— Э, нет, подруга, так не пойдет. Хочешь натравить на меня своего отца и миссис Коллинз? Мистер Эмерсон еще ладно, но эта женщина? — Учительница пожала плечами. — Между нами говоря, она меня пугает. Такие дружелюбные и есть самые опасные.

Я прыснула от смеха, внезапно осознав, как сильно скучала по откровенности Нэнси.

— Жаль, что я не помню. — Пятый холст был совершенно пуст. Ниже лежали нетронутые масляные краски и кисти. — Ты не против?

Нэнси потерла подбородок и окинула меня своим фирменным задумчивым взглядом.

— Ну, он же сказал, что ты не можешь посещать уроки, а рисовать не запрещал.

Я взяла толстую кисть, окунула ее в черную краску и нарисовала круги на холсте.

— У меня впечатление, будто в моей голове большая черная дыра, и она высасывает из меня жизнь. Неважно, как долго и сосредоточенно я смотрю, все равно вижу лишь темноту.

Я выбрала широкую кисть и смешала черную и белую краски, чтобы создать разные оттенки серого.

— Вокруг черного есть серые края, и они постоянно вспыхивают яркими цветами. Но в реальности я никогда не могу ухватиться ни за один из осколков воспоминаний.

Вцепившись в кисть, я уставилась на холст, который теперь отображал мой мозг.

— Хотела бы я, чтобы кто-то наконец сказал мне правду и покончил с этим безумием.

Теплая рука крепко сжала мое плечо, выводя меня из транса. Ух ты, уже пять часов! Отец убьет меня, если я не вернусь домой в ближайшее время. Не убирая руку с моего плеча, Нэнси внимательно смотрела на холст.

— Если это и безумие, то оно гениальное. Ты собираешься его закончить?

Впервые за два года я почувствовала, что могу дышать.

— Ты не против, если я буду приходить к тебе после уроков?

* * *

«На рисунке ниже на пересечении линий АС и AD построен луч АВ. При помощи циркуля на линиях АС и АD точки C и D были отмечены на равном расстоянии от А. Затем циркуль был использован для определения местоположения точки Q, отдельной от точки А, так чтобы Q была равноудалена от С и D. С этими данными найдите размеры треугольников BAC и BAD».

Если бы Эйрис был тут, он бы знал, что делать.

То есть, серьезно, в чем вообще смысл этого вопроса?

Если он здесь есть, то почему не стоит знак вопроса. А эта треугольная фигура внизу, она должна чем-то мне помочь? Мне нужен циркуль?

И почему у ответов внизу были цифры? В задаче не упоминалась ни одна чертова цифра!

«Дыши, Эхо, — сказал бы мне Эйрис. — Ты сама себя заводишь. Сделай перерыв и вернись к задаче позже».

И он был бы прав. Эйрис всегда прав. Господи, как же я по нему скучаю.

Я сбросила учебник по подготовке к АСТ на пол и откинула голову на спинку дивана. Ненавижу эту комнату! Стены покрывали безвкусные цветочные розовые обои, которые по задумке должны были сочетаться со скучными шторами и обивкой. После того как Эшли вышвырнула из дома мою мать, она травмировала всех дизайнеров мира своим ремонтом. И хотя эта ведьма и заклеила стены обоями, чтобы уничтожить любое напоминание о моей матери, я-то знала, что оставалось под ними… роспись в греческом стиле, которую она нарисовала для меня.

Обычно я занималась в машине Эйриса, но Эшли доставала меня, пока я не притащила учебники обратно в дом. Должно быть, я убила многих коров в прошлой жизни, раз карма так меня ненавидела. Может, я умерла два года назад и, сама того не понимая, попала в ад? Обреченная провести остаток жизни с отцом и мачехой и пересдавать АСТ снова и снова.

— Как прошла тренировка с командой поддержки? — спросила Эшли. Злая Ведьма и отец зашли в гостиную, держась за руки. Господи милостивый, я точно умерла, потому что если это не ад, то я ненавижу свою реальность.

— Хорошо. — Я моргнула пару раз. Черт… я всегда моргала, когда лгала. Испугавшись, что они заметят, я опустила голову. Подождите-ка… Папа никогда не обращал внимание на мелочи, а госпожа Безмозглое Пугало не заметила бы летающей обезьянки, даже если бы та врезалась ей в лицо.

Папа уселся в кресло, а Эшли устроилась на его коленях.

Господи милосердный, прости за все мои грехи, но, честное слово, неужели я была такой плохой?

Папа поцеловал ей руку. Сглотнув желчь, я сосредоточилась на камине.

— Ты готова сдавать АСТ в субботу? — спросил он.

Нравится ли курочкам садиться в грузовик с логотипом «КФЦ[25]»?

— Конечно.

— Ты уже учила требуемый список слов. Сосредоточься только на математике. С ней у тебя проблемы.

Проблемы? Мои баллы по математике были значительно выше среднего, но, естественно, этого недостаточно.

Папа продолжил:

— Миссис Коллинз освободила тебя от некоторых занятий, чтобы ты могла подготовиться?

— Да.

— Я заметила буклеты с рекламой Дня святого Валентина в ее офисе. Вы с Люком пойдете?

Когда Эшли пыталась выяснить какую-то информацию, ее голос становился в высшей степени раздражающим. Все собаки Оклахомы взвыли.

— Люк пригласил меня на танцы. Не волнуйся, драгоценная репутация нашей семьи будет сохранена. Миссис Коллинз никогда не узнает, что ты соврала, чтобы выставить себя в лучшем свете.

— Эхо!

Черт. Я скривилась от разочарования в голосе отца. С моих губ рефлекторно сорвалось извинение:

— Прости, Эшли.

Хотя это была правда.

— Все нормально. Когда ты хочешь пойти за платьем?

Что??? Я оторвала взгляд от камина и уставилась на нее.

Отец погладил ей живот, а она поцеловала его в щеку. Ужас!

— Мне не нужно новое платье.

— Конечно, нужно! Все твои вещи либо без бретелей, либо с очень узенькими. Ты не можешь пойти на танцы, выставив напоказ свои шрамы.