Она с ужасом наблюдала, как он поглощает грудинку с хлебом. Каратаев чуть не подавился и обругал ее. Жена обиделась и постелила ему на диване в гостиной. После ссоры она всегда ложилась спать отдельно.

– Ну и черт с тобой, – бросил толстяк, глядя на часы. – Можем вообще разъехаться.

Опека супруги казалась ему чрезмерной. Она следила за его диетой, заставляла делать зарядку, донимала наставлениями и таскала по врачам. По ночам он храпел, а жена его будила. «Я боюсь, что ты задохнешься во сне, – говорила она. – Ты так ужасно храпишь из-за лишнего веса. Посмотри, во что ты превратился!»

Каратаев и без нее знал, как он выглядит. Рыхлая туша, на которую надо шить одежду на заказ. Он уже забыл, когда они с женой занимались сексом. Огромный живот, одышка и полное отсутствие либидо приводили его в отчаяние. Доктора убеждали Валериана Павловича в необходимости сбросить хотя бы двадцать килограммов. Он сбрасывал два-три, потом опять набирал. У него с детства была кошмарная привычка «заедать» стресс.

– Завтрак на столе, – сообщила жена, заглядывая в гостиную. – Поторопись, дорогой, водитель уже ждет.

– Ничего, подождет, – злобно отозвался Каратаев, представив себе овощной салат и жалкий постный хлебец на тарелке.

Он проспал зарядку, отказался от завтрака и, наскоро собравшись, позвонил водителю.

– Через минуту спускаюсь…

В машине пахло хвойной отдушкой и сигаретным дымом. Каратаев, шумно дыша, умостил свое грузное тело на заднем сиденье и возмутился:

– Ты курил в салоне? Уволю!

– Простите. Валериан Палыч, забылся…

– Орехи ешь, чтобы улучишь память. Грецкие.

По дороге в офис Каратаев набрал номер начальника охраны, но тот не сообщил ему ничего утешительного. Каппель как сквозь землю провалился. Дома не появлялся, на работу не пришел, его телефон не отвечает.

– Вы можете отследить его по мобильному?

– Не получается. По ходу, парень выбросил свою симку. Он же профи, знает, как обрубить концы.

Каратаев моментально взмок и подумал, что придется менять рубашку. Он держал несколько запасных сорочек в шкафу в кабинете на такой случай. Потливость была еще одним неприятным проявлением его болезни.

– Каппель что же, намеренно скрывается от нас?

– Понятия не имею, – признался начальник охраны. – Его либо похитили, либо…

– Похитили?! Ты в своем уме? Похитили! Кого?! Обыкновенного программиста?

– Я пробил по базе данных, в городские морги и больницы Каппеля не доставляли, в полицию не забирали.

– В морги… – простонал Каратаев, обливаясь потом. – Вы меня без ножа режете, придурки! Забудьте о полиции! Я вам не за то плачу, чтобы вы…

Он задохнулся от негодования, рванул воротничок рубашки и понял, что оторвалась пуговица.

– Каппель с кем-нибудь встречался? У него была баба?

– Мне об этом не известно. Он красавчик, бабы таких обожают, но… Одно время он клеился к секретарше покойного босса! – вспомнил начальник охраны. – Точно!

– К Милене, что ли?

– Ну да, к ней. Только она его послала.

– Еще бы! Мими не дура, чтобы променять Нартова на обыкновенного сотрудника. Где она, кстати? Устроилась на новое место или сидит дома?

– Я не интересовался. Приказано было Каппеля искать…

* * *

Мими проснулась от настойчивых звонков в дверь. Она вскочила, накинула халат и на цыпочках подкралась к глазку. Кого это принесло?

На площадке стоял мужчина средних лет в синей куртке и с чемоданчиком в руках. Газовщик? Слесарь? Сантехник? Он мог быть любым из них. Либо переодетым недругом.

Вчера Мими ворочалась до часу ночи, приняла снотворное и проспала почти до полудня. Ей снились кошмары. Она не отдохнула, а измучилась, в голову лезли ужасные мысли. Человек за дверью казался ей опасным.

– Что вам нужно? – спросила она.

– Я пришел по вызову…

– Я никого не вызывала.

– Вы недавно залили соседей, я принес подписать акт…

Мужчина поднес к глазку какой-то документ. Мими ничего не смогла толком разобрать.

– Госпожа Веригина? – дружелюбно спросил он. – Вы обещали заплатить за нанесенный ущерб. Если вы согласны с указанной суммой, то… откройте и подпишите.

– Я вам не открою!

– Как же быть? Мы не можем начать ремонт. Вы должны перевести деньги на счет нашей фирмы. Соседи сказали, что с вами все оговорено.

Мими молчала, прерывисто дыша. Посетитель вызывал у нее безотчетный ужас. Она становится истеричкой и паникершей. Мужчина с чемоданчиком не похож на «черного человека». У него самое обычное лицо и синяя рабочая одежда.

– Хотите, я позову соседей? – донеслось из-за двери. – Пусть они подтвердят, что я работник коммунальной службы. Не бойтесь, госпожа Веригина. Вот мое удостоверение…

Мими подумала, что нельзя в каждом человеке видеть врага. Иначе попадешь в психушку. Если ее захотят убить, это сделают где угодно. На улице, в подъезде, в магазине…

– Подождите, я не одета! – крикнула она, беря паузу на раздумья.

– Хорошо.

Человек за дверью спокойно стоял и ждал, пока она откроет. Это его работа. Если бы он замыслил что-то дурное, то…

Страх не слушает доводов рассудка. Руки Мими дрожали, сердце колотилось, в горле пересохло. Она поспешно натянула домашние брюки и шерстяную тунику, пригладила волосы. Страх боролся в ней с желанием открыть дверь и впустить коммунальщика. Раньше она бы так и поступила. Но прежняя жизнь канула в бездну, ее не вернешь. Неужели всему виной – ее любовь к Игорю? Покойный как будто не покидал ее, он все время рядом…

Ноги против воли понесли девушку в прихожую. Она включила свет, подошла к двери и потребовала:

– Покажите свой документ!

Мужчина поднес к глазку раскрытую корочку с фотографией. Глаза Мими застилала пелена, она не могла сравнить лицо коммунальщика с лицом на маленьком снимке.

– Ладно, сейчас… – пробормотала девушка, ощущая бегающие по телу мурашки. – Стойте на месте! У вас есть ручка? Я подпишу бумагу прямо на площадке…

Щелкнул замок, Мими приоткрыла дверь и опомниться не успела, как оказалась на полу. Мужчина толкнул ее в грудь и ворвался в квартиру.

– Кто вы?.. Что вам нужно…

– Заткнись и слушай меня, – процедил он, нависая над ней. – Отдай мне флешку с кодом, и я уйду. Иначе…

– Не убивайте меня!.. У меня нет никакой флешки…

– Отдай мне код, – рассвирепел «коммунальщик» и пригрозил ей ножом.

Мими от страха не заметила, как нож оказался в его руке. Лезвие раскачивалось над ней, словно стальное жало, готовое впиться в ее плоть.