происходили из низших слоев населения Франции. И у них были тяжелое детство и жестокая мать.

Безжалостно лишив жизни двух жертв из среднего класса, они превратились в причудливый символ протеста против буржуазии. Увы, бедный журналист. Дальше в XX веке все станет только хуже.

Сегодня нас отделяет от Райи и Сакины целое столетие насилия. Может возникнуть соблазн внимательно изучить их фотографии и найти проблески характера, сокровенных мыслей или даже беспощадных сердец. После смерти сестер поэт и литературный критик Аббас Махмуд аль-Аккад предостерег общество от подобных попыток. По его словам, в лицах Райи и Сакины не было ничего действительно варварского. Ничто не кричало: «убийца». Если вы и замечали в их лицах зло, это лишь проекция.

Но даже сам поэт стал жертвой когнитивной ошибки, от которой пытался предостеречь публику. Он признал: в их лицах читалась некоторая «бесчувственность», хотя «по самой своей природе бесчувственность обычно не бросается в глаза». Понимаете? Невозможно не смотреть на их фотографии. И мы будем видеть на них то, что хотим. Сестры всегда будут смотреть с этих снимков в ответ – потерянные, напуганные, непокорные.

Лица двух сестер – и все, что мы проецируем на них, – до сих пор пугают людей.

Даже имена больше не в ходу у молодых родителей-египтян. Райя, Сакина. Теперь это фонетика зла. Туристы бродят по аль-Лаббану, чтобы поглазеть на дом, который мог им принадлежать, а мог и не принадлежать. Так что история продолжает жить, цепляясь за улицы, где они искали клиентов, паря за спинами прохожих и маня приличных женщин, которые выходят из дома и поневоле пытаются рассмотреть что-то в тенях. Даже после смерти сестры обладают властью. То и дело мать, разозлившись на дочь, говорит девочке: если та будет себя плохо вести, за ней придут Райя и Сакина.

Черная вдова

Мэри Энн Коттон

Некоторые полагают, что первым серийным убийцей в Англии был Джек-Потрошитель. Но так происходит лишь потому, что остальных уже забыли.

Примерно за сорок лет до его появления Англия переживала кошмарный наплыв убийц. Правда, этим персонажам не хватало скользкого, кровавого шарма (Потрошитель убивал проституток, а потом издевался над полицией, отправляя посылки с одной-двумя почками), и поэтому они не смогли достичь того же уровня бессмертия. Они были бедными и неприкаянными, отчаявшимися. Они убивали, чтобы получить деньги по страховке или убрать хотя бы один голодный рот. Они оступались, и их ловила полиция. Они были женщинами.

В Англии XIX века наступили печально известные «голодные сороковые», на короткое время внимание всей страны приковала женская преступность. В 1839 году производство шелка, хлопка и шерсти пришло в упадок, что привело к серьезному экономическому кризису, и горстка отчаянных дам начала убивать, пытаясь выжить в суровых условиях новой реальности. Среди них была Сара Дэйзли, «Синяя Борода в женском обличье», убившая несколько мужей. Мэри Мильнер, отравившая сватов. Хотя шло время, экономическая ситуация со скрипом улучшалась – женщины продолжали убивать. Так, медсестра Кэтрин Уилсон давала пациентам вместо лекарств серную кислоту. А к началу 1860-х годов к жуткой сестринской общине присоединилась хорошенькая девушка по имени Мэри Энн Коттон, не выносившая, когда кто-то стоял у нее на пути.

Тот факт, что подобное происходило раньше, никак не спасает. К тому же эта красотка была еще хуже.

Прекрасные темные глаза

Мэри Энн Коттон, урожденная Робсон, родилась в 1832 году в семье бедных и совсем еще юных родителей. Семья часто переезжала, чтобы отец-шахтер мог найти работу. Мэри Энн была совершенно очаровательным ребенком, и даже почти столетие спустя старый сосед вспоминал ее «прекрасные темные глаза». Отец упал в шахту и погиб, когда ей было девять лет, а младшая сестра умерла еще маленькой, но впоследствии Мэри Энн называла детство «отрадными днями». Это дни, свободные от обязательств, которые будут преследовать ее всю оставшуюся жизнь: брак, материнство и деньги.

Отрадные дни закончились после смерти отца, когда пришлось помогать матери обеспечивать семью. Она была трудолюбивой и умелой работницей. Подростком успела поработать учительницей в воскресной школе, портнихой и горничной в богатой семье. Именно на последнем месте Мэри Энн своими глазами увидела, какую роскошь могут подарить деньги, и все изменилось. Во взрослой жизни она так и не стала богатой, но всегда тратила уйму денег на уборщиц.

В мире крайней нищеты, антисанитарии и бушующих болезней для Мэри Энн было большим утешением знать: время от времени в доме появлялась служанка, которая опускалась на колени и мыла полы.

В возрасте девятнадцати лет Мэри Энн вышла замуж за Уильяма Моубрэя. Церемония состоялась в тридцати километрах от дома, возможно, по той причине, что невеста была беременна и хотела избежать скандала. На свадьбе не присутствовали ни друзья, ни близкие. Это первый из нескольких случаев, когда Мэри Энн шла под алтарь в положении и в полном, если не считать возлюбленного, одиночестве.

Брак казался выходом из нищеты, однако с Уильямом Моубрэем девушку все так же ждали лишения. Он привез юную жену в нищий поселок на юго-западе Англии, где Мэри Энн родила четырех или пятерых детей. (К концу жизни она не могла вспомнить точное количество детей, родившихся у нее в тот период времени.) Все умерли, и смерти не были зарегистрированы. Когда семейство наконец вернулось на север страны, у Мэри Энн и Уильяма оставалась одна дочь, Маргарет Джейн, которая также умерла вскоре после переезда от «пурпурной лихорадки и истощения».

Нетрудно представить, какой психологический урон нанесли Мэри Энн суровая среда, на первый взгляд неизбежная бедность и смерти детей. Первая попытка материнства завершилась так же быстро, как и началась: она завела любовника, а в итоге осталась с пятью или шестью крошечными могилками. Может, из-за этого возникло ощущение, будто дети вполне заменяемы. Они были плохо приспособлены к этому миру, о них даже не стоило вспоминать.

Пара продолжала кочевать с места на место, и Моубрэй каждый раз находил тяжелую, плохо оплачиваемую работу. В конце концов он устроился на пароход, и супруги поселились в городке недалеко от побережья, где родилось еще трое детей: Изабелла, вторая Маргарет Джейн и малыш Джон Роберт, через год погибший от «диареи». Об отношении Мэри Энн к детям свидетельствует и повторное использование одних и тех же имен. Первая Маргарет Джейн умерла в 1860 году. Вторая появилась на свет в 1861-м. Такое вот удивительное возрождение.

Моубрэй уходил в