Нервные клетки чудовище стали в ряд и принялись яростно молиться.

- Иногда бывает, что человек занят, - продолжило чудовище, скрипя зубами. – И, возможно, не услышал стук. Или вы вошли не вовремя. Не дожидаясь приглашения. Чтобы скрыть неловкость, нужно извиниться.

-  Ой, простите! Я и не знала, что вы тут без штанов сидите! – шмыгнул нос. – Извиняйте! Вы там хоть прикройтесь! Я отвернусь!

Повисла тишина.

- Нет, а что я не так сказала? Голый и со слабым перцем! Все правильно! Нет, учить этикет надо! Я вот однажды зашла к соседу, а там курицу натягивают! – округлились большие глаза.

- Что?!! – ужаснулось чудовище, узнавая, где у него сердце.

- Ну на бутылку! Чтобы запекать! Такой неловкий момент! – вздохнула «шторка».

- А что неловкого было в моменте? – поинтересовалось чудовище.

- Это была моя курица, - шмыгнул курносый нос. – У меня как раз пропала!

- Понятно. Не отвлекайся. У нас мало времени, - чудовище выразительно посмотрело на часы. Стрелки часов показывали без четверти полночь.

- Если тебя готовы принять, то могут сказать: «Проходи!». И указать на стул или кресло. Присаживайся, - чудовище чувствовало, что вовсе не чудовище. А ромашка на лугу. С каждой секундой чувство становилось все сильнее.

- Спасибушки! – штора растянулась в подобии реверанса.

«Бррр!», - содрогнулось чудовище, стараясь держать себя в руках.

- Реверансы делаются в высшем свете, а не в повседневной жизни,  - заметило чудовище и мысленно позвало аппетит. Но тот не откликнулся.

- Ты как сидишь? – ужаснулось чудовище.

- Как все! Каком! – удивилась «мадама в шторе». – А что не так-то?

- Ты не умеешь правильно сидеть! - чудовище попыталось вежливо улыбнуться. Но уголок его губ дрожал. – Ты вообще когда-нибудь сидела?

- Если вы про стул, то сидела! Конечно! – надулось пафосное нечто. – Мне вообще однажды предложили посидеть с ребенком! Правда, ребенку было уже годиков двадцать.

- Кто предложил? Родители? – спросило чудовище, забыв про книгу.

- Нет, полиция! Но потом поняли, что ошиблись. И отпустили, - махнула рукой «мадама».

- Спину ровно, колени вместе, руки положила поверх коленей, - зевнуло чудовище.

Он взмахнул рукой.

- Ай! – послышался возмущенный голос. Чудовище подняло глаза.

- Зачем же книгой по голове? – возмутилась «мадама».

- Книгу на голову! И сиди так. Привыкай, - зевнуло чудовище, снова опуская глаза в книгу.

- Это что? Этикет? Ухтышка! – послышалось радостное сопение. – Только я не понимаю! На голову ее зачем?

- Чтобы знания перетекали из книги в голову! – усмехнулось чудовище, погружаясь в чтиво. – И чтобы книга не упала! Поняла?

Изредка он бросал взгляд и видел книгу на голове. Хм, а «мадама» делает успехи!

- Ой, что-то все чешется! Ладно, я в туалет, и обратно! – заметил голосок.

- У тебя уже получается, - ободрило чудовище, умоляя аппетит вернуться!

- Ой, спасибушки! – послышался радостный голос. – Только я  почешу ногу!

Она наклонилась, а книга осталась висеть в воздухе.

- Не понял! – возмутилось чудовище.

- Но вы же сами сказали, чтобы не упала! Вот я ее магией и того… Прибила! – шмыгнул нос. И его обладательница тут же вернулась под книгу. – Знаете, я вам так благодарна!

«Верните нам девственность!», - рыдали нервные клетки чудовища.

- А можно, раз уж мы подружились, я буду звать вас по имени? Но на «вы»! Как учителя! – спросил голосок. И трогательно шмыгнул носом. -  Дорогой, Вонечка, что бы я без вас делала!

Вот теперь чудовище точно узнало, где у него находится сердце.

- Меня. Зовут. Арчибальд, - процедило чудовище, сощурив красивые глаза. – И не смей меня называть Воней!

Он чуть не швырнул книгу, но вовремя опомнился. Его бледная рука легла на обложку, словно прося у книги прощения.

- А по-моему Вонечка – очень красивое имя, - пожало плечами недоразумение.

- Послушай меня, - чудовище встало и отложило книгу. Он все еще негодовал, поэтому ухватился за косичку. – Драгоценная моя, родственница!

Эти слова он произнес так, словно забивает гвозди в крышку гроба.

- Делай то, что тебе говорят.

Чудовище выразительно посмотрело на «жертву».

- Пробуем еще разок, - улыбнулось чудовище, возвращаясь в кресло.

На десятый раз в дверь раздался аккуратный стук. «Можно войти?», - спросил голосок.

«Да…», - прошептал аппетит чудовища, медленно возвращаясь. На его губах появилась тень улыбки. Книга была забыта. Зато в подбородок уперлась рука, выражая явный интерес.

- Войдите, - кивнуло чудовище. – Присаживайтесь…

Она сидела и держала спину ровно. Почти.

- Благодарю, - послышался голосок. Недоразумение начинало дразнить аппетит.

Недоразумение дошло до двери и остановилось.

- Ну как? Я похожа на леди? – робко спросило недоразумение.

- Неплохо, - кивнуло чудовище.

Недоразумение расцвело. Глазки засияли.

- Эх, растак-перетак! Огузки-трясогузки! Я молодец! – выдала «леди», лихо тряхнув косами. – Эвона как я могу! Ну держись Академия! Завтра я тебе покажу! Йошки – пашки!

Аппетит понял, что вернулся слишком рано.

- Ай да я! Ай да я! – счастливо шмыгало носом недоразумение.  – Тудыть тебя растудыть! Видала бы меня бабушка – покойница! Она же у меня из благородных была! Правда не учила ничему! Говорила, что не надобно мне все это!

- По этикету ты должна говорить четко, по существу и негромко, а не тараторить, - заметило чудовище, провожая свой аппетит. Видимо, на пенсию.

- А что не так с моим разговором? – ужаснулось недоразумение.

- Орехи есть? – спросило чудовище, морщась от скороговорки.

- Есть! Как знала, что понадобятся! – обрадовалась «леди». И тут же с топотом сорвалась в сторону двери.

Чудовище умоляло аппетит присмотреться к гостье. Но аппетит, уверял, что пока он присматривается, она еще очень даже ничего. А как только присматривается, то это ужас!

- Вот! – перед носом чудовища появилась горсть лесных орехов в скорлупе.

- В рот, - махнуло рукой чудовище. – А теперь попробуй сказать: «Здравствуйте, я пришла к вам поговорить по поводу поступления!».

- Ждрафштфуйте я… - послышался странный звук. Чудовище оторвалось от книги, глядя на задумчивого хомяка в шторке. – Кажефя я один фьела!