что-то заказывала, парень с ней приезжал. Вытянула тетя Аня золотой билет! Дядя Аристарх оказался великолепным мужем, стал более чем обеспеченным человеком. Эдик – единственный сын Сорокиных, избалован до невозможности!.. Мои родители погибли, когда мне было тринадцать. После очередных соревнований по литрболу им пришла в голову идея поплыть на лодке. Куда? Не знаю. Плавсредство перевернулось, оба утонули. Меня хотели определить в интернат. Но Анна Викторовна не позволила, взяла меня к себе. Ох и трудно мне, сельской ученице, пришлось! В деревенской школе я ходила в седьмой класс, а в московской знаний моих едва на третий год обучения хватало. Тетя Аня кому-то позвонила, метрику переделали, «омолодили» меня, отправили в гимназию. Да еще репетиторов пришлось нанимать. Училась я старательно, в четвертом классе стала хорошисткой, в пятом – отличницей. А у Эдику сплошь ставили тройки, хотя знаний у парня даже на «кол» не было, и так переводили его из одного учебного заведения в другое. Сначала он в элитном месте учился, затем в спецшколе с углубленным знанием английского языка, потом уж не помню где, и в конце концов оказались мы с ним в одном классе. Сначала Эдик себя вел тихо, его посадили с Настей. Сорокин подружился с Журавлевой, та стала к нам домой приходить. Тихая! Говорит шепотом! Через каждое слово «спасибо»!

Ксения сдвинула брови.

– Дядя Аристарх с тети Ани пылинки сдувал. И обожал делать подарки. Естественно, ко всем праздникам презенты. Но мужчина придумывал свои красивые даты, например, День хорошего настроения, Понедельник улыбок! Приедет домой с пакетами, начнет всем нечто замечательное раздавать, тетя Аня ахает: «Милый, вроде сегодня не красная дата в календаре!» Супруг в ответ: «А вот и нет! Сегодня у нас День вкусного борща». Домработницам – наборы шоколада, охране – коньяк, детям – книги, а вот Анне Викторовне – непременно нечто ювелирное. Золота, бриллиантов и других камней у тети было видимо-невидимо. Но самое дорогое у нее по цене и для души было кольцо с огромным рубином. Стоимость украшения баснословная! Где его дядя раздобыл? Не знаю. Перстень он преподнес супруге на годовщину свадьбы. Тетя Аня ахнула: «Только не говори, что рубин настоящий! Успокой меня! Он же стеклянный?» – «Я похож на человека, который способен вручить супруге ерунду? – рассмеялся дядя Аристарх. – Нет! Старинная вещь».

Ксения сделала глоток из чашки.

– Дядя рассказал историю украшения. Некий король Англии – простите, забыла его имя – подарил своей невесте в день венчания диадему, браслет, ожерелье и этот перстень. Как украшение оказалось в России? Не знаю. Рубин прямо с кулак размером, в невероятной «воздушной» оправе… Тетя Аня мужа расцеловала, убрала презент, прошептала: «Очень красиво! Но слишком дорого!»… Как-то раз прихожу домой из школы, а дядя Аристарх не на работе. Ну очень странно! Он в свой НИИ даже больным бежал и в субботу, и в воскресенье, и в Новый год, и Первого мая тоже. Дальше больше! Приехали несколько суровых мужчин в костюмах. Мне велели в своей комнате сидеть. Но детские уши превращаются в чуткие локаторы, коли их обладатель от любопытства сгорает. Я сумела подслушать разговор взрослых, поняла, в чем дело. Насти сегодня в школе не было. Но это не удивило. Она была записной прогульщицей, всегда готовой с Эдиком после первого же урока удрать. Мама у Анастасии очень хорошая, но Настька ее почему-то терпеть не могла, а мать в ответ называла ее Чудо-юдо. Имя у женщины чудное, забыла какое… вроде… Астролябия…

– Аурелия, – подсказала я.

– Точно! – обрадовалась Ксения. – Очень хорошая женщина, добрая. Ее из-за Настиных двоек часто в школу вызывали. Один раз слышала, как она у классной руководительницы спросила: «Что на этот раз мое Чудо-юдо натворило?» Училка вообще без чувства юмора была, она рассердилась: «Из-за вашего несерьезного отношения к дочери та скоро на дно жизни скатится! У нее одни двойки, а вы смеетесь, хулиганку называете Чудо-юдо!» Аурелия ей в ответ: «Повзрослеет – поумнеет. И если ребенок плохо учится, виноват педагог – плохо материал объясняет, скучно урок ведет».

Ксения откинула с лица прядь волос.

– Мать дочь очень любила, все ей прощала. А та – вот уж точно Чудо-юдо – плохо к родителям относилась, говорила мне: «Мамахен охота, чтобы люди ее добренькой считали! Кошек во дворе кормит! Старухам сумки из магазина нести помогает! Лестницу в подъезде моет! Цветы там на окнах в горшках поставила! Совсем дура!» – «Твоя мама действительно добрая», – возразила я. «Ага, – скривилась Анастасия. – Деньги тратит на блохастых, на пенсионеров! А им всем помирать пора! Обо мне она думает? Попросила шубку новую на зиму. Что услышала? «Сейчас денежек нет!» И помчалась очередной бабке за маслом и колбасой! Мне никаких обновок! В чем на праздничный вечер в школе идти?» – «У тебя полно красивых вещей», – заметила я. «Сто раз ношеное старье! – взвизгнула Настя. – Все! Больше с тобой на эту тему не беседую! Вот Эдик меня понимает! А ты корова деревенская! Небось в своем селе, откуда тебя тетка из жалости забрала, ты на вечер в школу ходила в платьях, из простыни сшитых, и в сапогах в навозе!»

Ксения замолчала.

Глава двадцать третья

– Неприятно очень подобное слышать, – пробормотала я.

– Я привыкла к Настиному хамству, – объяснила Ксения. – Она всех людей делит на «нужных» и «ненужных». С первыми она прямо Мед Сахарович, ласковая, даже нежная, щебечет соловушкой. Вот тетя Аня ее и любила. Войдет Настя в дом, туфли снимет, поставит аккуратно у вешалки, сразу предложит: «Давайте по хозяйству помогу! Может, картошки начистить?» Анна Викторовна всегда ей отвечала: «Спасибо, солнышко. Домработница все сделает». А потом тетя заболела воспалением легких, ее в больницу положили. Вот тут Настя меня удивила! Она почти поселилась в доме у Сорокиных, принялась раздавать указания домработницам. Вела себя по-хозяйски, кричала на Лену и Тоню, требовала от них, чтобы все блестело. Сама дяде Аристарху рубашки гладила. Меня в расчет не принимала. Сварю дяде суп – Настя его выльет: «Фу! Колхозные щи! Не лезь в кухню!» Только не спрашивайте, почему она хозяйничала, а я молчала. Когда тетя Аня выздоровела, она очень благодарила Настю за участие, подарила ей красивый кулон с цепочкой и серьги. Не свое отдала, купила в магазине. С Эдиком тогда уже прямо беда была! Он пил, курил травку, гулял, проигрывал в карты большие деньги. Мать вечно долги парня покрывала, мужу ничего не говорила – не хотела Аристарха волновать. А потом…

Ксения поежилась.

– Позвонили из школы,