ухода Роберта, пришла женщина, которая представилась его помощницей по дому.

– Роберт Александрович дал мне указание помочь вам по хозяйству и посидеть с девочкой, чтобы вы могли отдохнуть, – поясняет женщина на мой недоуменный взгляд. – Меня, кстати, Нина Леонидовна зовут. И вы не переживайте, у меня есть опыт общения с детьми.

И, если бы я не умирала от усталости и недосыпа, я бы обязательно отказалась – Лия очень тяжело сходится с чужими людьми, да и мне сложно доверить ее незнакомому человеку. Но Нина Леонидовна, на удивление, смогла расположить Лию с первых минут знакомства.

– Привет, малышка, как тебя зовут?

– Лия, – настороженно отвечает дочь и жмется к моим коленям.

– А пойдем, Лия, поможешь мне печь блинчики? Я без твоей помощи не справлюсь. А мама пока отдохнет.

Дочь бросает на меня вопросительный взгляд, и, получив утвердительный кивок, спокойно идет за женщиной на кухню. А мне ничего не остается, как просто упасть и воспользоваться возможностью отдохнуть. И я от души благодарна Роберту – пять часов полноценного сна приходятся как нельзя кстати.

Но самое важное, что Роберт с Лией нашли общий язык, хоть дочь и не приняла его сразу. Да, она благосклонно относится к Роберту, но все еще напрягается, когда мы общаемся наедине. Она привыкла, что мама все эти годы принадлежит безраздельно ей одной, и, я так думаю, не собирается меня делить с кем бы то ни было.

С каждым днем моя тайна гложет меня все больше. Мое решение сказать правду Роберту крепнет с каждым днем. Наверно, все же я не имею права скрывать от дочери ее родного отца. Не хочется рушить то доверие, что есть между нами. А Роберт…это его личное дело, что он будет делать с полученной информацией.

Мои мысли прерывает голос, раздающийся справа:

– Привет.

Я вздрагиваю и удивленно поворачиваюсь в сторону Роберта. Он стоит рядом и, улыбаясь, смотрит не на меня, а на бегающую Лию.

– Ты меня напугал. Что ты здесь делаешь?

– Приехал навестить, а вас дома нет. Потом заметил на площадке. А не рано ей гулять? – кивает в сторону дочери и переводит серьезный взгляд на меня. – Осложнений не будет?

Удивительно, как заботится мужчина о посторонней девочке! Словно он ее…настоящий отец! Хотя на самом деле так оно и есть. Неужели чувствует родную кровь?!

– Врач разрешила ненадолго. Свежий воздух полезен. Да и Лия устала в четырех стенах.

Между нами воцаряется неловкое молчание. Отец моей дочери – посторонний и чужой для меня человек. Мы из разных миров, у нас нет точек соприкосновения и общих тем для разговоров. Хотя одну вещь я все же должна ему сказать.

– Спасибо за Нину Леонидовну. Ее помощь была очень вовремя, не знаю, как бы я справлялась дальше сама, – произношу тихо с благодарностью.

– Не надо было взваливать все на себя, чтобы потом нацепить на грудь геройскую медаль, – неожиданно строго отвечает Роберт, пряча руки в карманы. – Достаточно было просто позвонить и попросить о помощи. Я же оставлял номер.

Мне хочется кричать ему в лицо, что однажды я уже просила его о помощи! И что он даже не посмотрел в мою сторону, смешав меня с грязью! Я тогда очень сильно обожглась и научилась выживать самостоятельно, ни на кого не надеясь. И второй раз на одни и те же грабли я точно не наступлю.

Роберт, очевидно, чувствует, что между нами возросло напряжение, и, не глядя в мою сторону, отстраненно бросает:

– Пойду, поздороваюсь с Колючкой.

Роберт окликает Лию, дочь оборачивается и с радостным криком бежит ему навстречу. Мое сердце сжимается от того, что я могу осчастливить свою дочь, сказав правду, но…Мои страхи пока сильнее. Ведь я совершенно не знаю реакции Роберта на новость об отцовстве. Я обязательно когда-нибудь сделаю это, но прежде мне надо быть уверенной, что вскрывшаяся правда никому не навредит и не причинит боли. Особенно моей малышке.

Роберт качает на качелях Лию минут пятнадцать, когда я окликаю их.

– Лия, скажи «до свидания!» Роберту Александровичу и пошли домой. На сегодня достаточно.

Малышка спрыгивает с качелей, задирает личико и спрашивает с надеждой в голосе:

– Ты еще придешь меня навестить? Мама сказала, что я еще не до конца выздоровела. А ты сам говорил, что больных девочек надо навещать.

Роберт смеется в голос, отчего его строгое лицо преображается, а в уголках глаз появляются лучики морщинок. Босс опускается на корточки перед малышкой, обнимает ее и доверительно и твердо говорит:

– Я буду тебя навещать, даже когда ты выздоровеешь. Если твоя мама не будет против, – и поднимает на меня горящий взгляд.

Я узнаю его, и мурашки не заставляют себя ждать. Точно также Роберт смотрел на меня в ресторане перед поцелуем, от воспоминания о котором у меня до сих пор подгибаются колени.

– Мама подумает. Спасибо, что заглянули, Роберт Александрович, – беру малышку за руку, и мы идем в сторону дома.

Всю дорогу Лия хмурит бровки, закусывает губу и смотрит себе под ноги.

– Малышка, о чем задумалась?

Лия все также задумчива и мнется еще сильнее.

– Лия, солнышко! – мое сердце сжимается и стучит быстрее в беспокойстве. Что такого сказал ей Роберт, что она так себя ведет?! Никогда я не видела свою дочь такой грустной. Еще каких-то пятнадцать минут назад все было хорошо!

– Мама, а где мой папа?

Я замираю в ступоре. Ну, вот и что я должна ответить?! Как мне объяснить ребенку, что ее папа сам отказался до ее рождения, а теперь заваливает подарками?!

Но, если я собираюсь сказать им двоим правду, то этого произносить никак нельзя…

Пока я соображаю, что достойного ответить крошке, она сама спасает ситуацию, тихо и смущенно произнося:

– Я бы очень хотела, чтобы у меня был такой папа, как Роберт. С ним весело! Но ты не бойся, мамочка, я все равно буду любить тебя больше всех!

И такой проникновенный взгляд, как будто в душу заглянула.

Опускаюсь на корточки и обнимаю крошку, чтобы не видела моих слез.

Прости, малышка, что неправильно выбрала для тебя папу. Прости, что тебе не хватает его любви. Я исправлю, все исправлю. Только найду подходящий момент.

Вот только тогда я и представить не могла, каким кошмаром это обернется для всех нас…

Глава 24

Сабина

– Меня не было на работе всего лишь две недели, а такое ощущение, что полгода, – бормочу, потирая усталые глаза.

– Да, нового человека на место Ульяны не нашли, а