— Какие эти? — не понял Пятый, но его кольнуло нехорошее предчувствие.

— У которых база на Грандезе. Типа учёные, — Рэд скривился. — Или кто они там на самом деле… я не знаю. Да и никто не знает. Вот только после их появления Тингл начал стремительно превращаться в чёрти что.

— Давай ты про это потом расскажешь, — предложил Ит. — Это ведь надолго, я прав?

— Прав, — кивнул Рэд. — Что-то я действительно устал…

— Про Тингл тогда завтра поговорим, — Лин на секунду задумался. — Слушай, а какие-то отношения у тебя здесь были?

— Рыжий, зачем ты спрашиваешь… — начал Пятый, но Рэд строго посмотрел на него.

— Были, — сказал он. — И я хотел бы, чтобы ты об этом знал, ты имеешь право знать, раз уж всё так… получилось. Да, отношения были, но давно, лет двадцать уже никого не было. Кое-кто прознал о моей стерильности, и со мной перестали иметь дело. Потому что получить с меня денег под эту тему невозможно, как вы понимаете.

— А кто-то пытался? — с интересом спросил Скрипач.

— Разумеется, — хмыкнул Рэд. — Я был в тот период отнюдь не беден. Но… Когда ко мне приводили беременных девиц, и говорили «дорогой, ты скоро станешь папой», я требовал сделать генетику, и… дальше понятно. Так что стерильность мне была только на руку, — объяснил Рэд. — Отсекала отношения, в которых меня видели исключительно источником дохода.

— Это гадко, — Пятый поморщился. — И потом, они что, совсем дураки? Это же элементарно проверяется.

— Это проверяется, когда тот, кто может проверить, что-то проверяет, потому что это ему приходит в голову, — возразил Скрипач. — Был у нас… печальный опыт. Мы так чужого ребенка воспитали, как своего, а о том, что он был не наш, узнали лет через десять после его смерти. На самом деле мы и чужого бы приняли, но ей зачем-то нужно было нас обманывать, причем столько лет.

— Рыжая принцесса, а что вы хотели, — Рэд снова с сочувствием посмотрел на Скрипача. — Если тебя обрадует, то вторая часть моральных уродов, которых я тогда кинул, была как раз из клана Ти.

— Не зря мы тебя спасали, — усмехнулся Скрипач. — Видимо, что-то этакое в тебе почувствовали. Так, ладно, на сегодня хватит, пожалуй. Давай-ка, ложись на правый бок, и спать. Утром поговорим.

— Смотрите северо-северо-запад, — напомнил Рэд. — И сразу будите, если что-то увидите.

— Что мы там можем увидеть? — спросил Пятый. Пересел к Рэду, и вдруг, повинуясь наитию, взял его за руку. Рэд снова улыбнулся, но на этот раз совсем слабо — видно было, что от разговора он устал.

— Ночью может быть свечение, в светлое время — любые объекты, что угодно. Это зивы, и там… всё непредсказуемо, — он задумался. — Следите за водой.

— В смысле? — не понял Пятый.

— Вода может меняться… — Рэд уже засыпал. — Вы поймете, если увидите…

— Хорошо, — кивнул Ит. — Всё, доброй ночи. Лин, Пятый, идите следить за водой, а мы пока тут… последим.

Глава 7. Ловушка

— Я считаю, что надо это сделать, — Скрипач строго посмотрел на Рэда. — Да, мы потеряем сутки. Даже немногим больше. Но зато через декаду ты сможешь уже нормально пользоваться рукой. А не так, как сейчас.

— Не просто это всё, — покачал головой Рэд. — Давайте для начала я все-таки доползу до навигатора?

— Доползешь, конечно, — кивнул Скрипач. — Сколько тебе понадобится времени?

— Не знаю, — покачал головой Рэд. — Правда, не знаю. Час, два…

— Полчаса, — твердо сказал Скрипач.

— Нет. Полчаса мало.

— Что именно ты хочешь делать?

— По обстоятельствам. Дрейф семь дней, это очень долго, — Рэд вздохнул. — Ну что, мы идём?

— Сперва лекарства, потом идём. Сейчас ребят позову, вместе проще будет.

Рэд уже пробовал вставать, правда, дольше пяти минут продержаться на ногах ему было пока что сложно. Кажется, только сейчас он стал осознавать, насколько на самом деле серьезно его положение, до этого он считал, что обошелся малой кровью, однако это было не так: Ит и Скрипач объясняли ему, что происходит во время подобных приступов, как это влияет на организм в целом, и насколько это опасно. Да, постепенно будет становиться лучше, но ключевое слово тут, к сожалению, не «лучше», а «постепенно». Да и укладки, которые у них с собой были, не подразумевали длительную терапию — они были скоровспомощными, но не более того.

— Ну кто же знал-то? — резонно спросил Скрипач. — Наши хреновины, они на экстренную помощь рассчитаны, а не на длительное лечение. Прилетит кому-то чем-то тяжелым, откусят кому-то полноги — это да, это пожалуйста. Синтез тут тоже есть, но только на основные группы опять же экстренной помощи, а не это вот всё! Никто, находясь в здравом уме, не таскает с собой полностью снаряженный госпиталь. Потому что это нереально. И вообще, Рэд, что у вас тут принято делать, когда происходит нечто подобное? Не первый же ты на Тингле в море заболел, верно? Что положено делать?

— Ох. Да, помощь есть, и её можно вызвать, но… — Рэд поскучнел. — Не в моём случае. У меня слишком много нарушений, у нас балльная система, за нарушения баллы снимаются, и я… в общем, на помощь я уже не имею права. Если бы её удалось вызвать, меня бы просто остановили.

— Третий раз уже слышу про это «остановили», и всё никак не пойму, что это такое, — признался тогда Скрипач.

— Не хочу про это сейчас говорить, — покачал головой Рэд. — Это смерть, причем не быстрая и не легкая. Зато… экологично. Можно потом?

— Ну, потом так потом, — сдался Скрипач. — А что за баллы? Что ты нарушал?

— Новые законы. До этого у меня с баллами всё было нормально, — Рэд отвернулся. — Я отклонял несколько раз «приглашения» в гильдию, — слово «приглашения» он произнес с явной издевкой. — Три раза отказывался от навязанной человеческой команды… мне всё равно в результате впихнули этих, но… я был против. Отказался ходить под их флагом. Отказался признавать их превосходство и лизать задницы. Да много чего делал, — он вздохнул. — «Либерти»… мне же предложили переименовать судно. Мол, слишком провокационное название. Предложили три на выбор. Ожидаемо пошли туда, куда я их отправил. Сняли три балла.

— А что за названия? — полюбопытствовал Скрипач.

— «Фальк», это птица такая хищная, «Аспен», это дерево, или «Demut», это покорность или смирение на одном из языков Сонма.

— На немецком, — кивнул Скрипач. — Я бы тоже послал. Потому что это не только «смирение». Это капитуляция или сдача в плен. «Аспен» мне тоже понравилось. Это осина. Если иметь в виду Сонм, и, в частности, христианство… в общем, это дерево,