Горькую правду об этом им еще предстояло узнать. Но не сейчас.

Странные, непонятные сны. А может, вовсе не сны? Может, видения? Видения, от которых замирает сердце, и кровь стынет в жилах? Или может быть, ужасные воспоминания о действительно произошедших событиях?

Лейтенант спецназа ФСБ Вадим Зернов открыл глаза, посмотрел прямо перед собой. Белый потолок, мягкий, белый свет, лившийся казалось прямо ему в мозг. Но глазам не было больно. Наоборот, приятно. Хотелось смотреть еще больше. Впитывать, вбирать в себя свет точно губка. Он не знал, где он находится. Не помнил, что с ним произошло. Не знал, что происходит в данный момент. Да и честно сказать, ему было абсолютно безразлично. Он неподвижно лежал, и наслаждался белым светом. Ему было хорошо. Очень хорошо. Спокойно и хорошо. Как никогда еще не было в его короткой жизни.

Над ним склонились две головы в прозрачных шлемах, и белых защитных скафандрах.

«О, космонавты! – вяло подумал Вадим, – Откуда они здесь? И, кстати, где я? – впервые, мысленно поинтересовался он. Слабая попытка повернуть голову, ни к чему не привела. Голова не двигалась, – Странно, может, шею сломал? – продолжал размышлять Вадим, – А разве люди живут со сломанной шеей? Наверное, живут. Современная медицина сейчас делает чудеса. Надо бы спросить, что со мной и где я. Хотя, чего спрашивать, и так понятно, что в госпитале. Интересно, а как меня зовут? Миша, да нет, вроде не Миша. Саша? Кирилл? Вроде, похоже, но не то… Неужели амнезия? А, помню – Вадим Зернов. Да, Зернов… Значит, я, Зернов. Ясно, – мысленно протянул Вадим Зернов, – Зернов… Зернов, смешная фамилия» – мысли лейтенанта вяло текли в его голове. О произошедших с ним событиях в ботаническом саду, он совершенно не помнил. Словно ничего и не было.

Над Зерновым склонились не космонавты, как он сначала подумал, а научные эксперты, скорее даже научные светила секретной лаборатории ФСБ. Именно к ним попал лейтенант Зернов после странных событий в ботаническом саду. Ни с чем подобным в своей практике ученые еще не сталкивались. Зернова как привезли врезанным в кусок асфальта, так он и лежал на исследовательском столе, словно кусок плиты. Он словно сросся с ним. Даже на рентгеновском снимке, невозможно было определить, где заканчивается его тело, и начинается мертвая материя. Кусок асфальта словно был продолжением лейтенанта.

Сначала, в первые минуты после поступления в операционную, штатные хирурги управления, пытались отделить раненого Зернова от асфальта. Но у них ничего не получилось. В это невозможно было поверить, но когда врачи, вооружившись инструментами, начали откалывать кусочки асфальта, то из трещин сразу начала сочиться кровь, а приборы, к которым был подключен пострадавший лейтенант, немедленно показывали, что он хоть и был без сознания, но испытывает сильную боль от их действий. Обескураженные, хирурги прекратили свои попытки, и вызвали профессоров. А пока тех не было, взяли образцы странной крови на анализ. Результаты анализов, повергли экспертов лаборатории еще в больший шок. Если это и была кровь, по крайней мере, внешне сочившаяся из трещин в асфальте жидкость имела красный цвет, – то совсем не человеческая. Чья? Ответить на этот вопрос никто из них не брался.

Если бы Зернов был мертв, все было бы намного проще. Его давно бы уже разобрали на органы, и изучали под несколькими микроскопами одновременно. Но вопреки всем ожиданиям, и законам природы, лейтенант был жив. У него только немного поднялась температура, но, в общем-то, держалась в пределах нормы. Внешне он казался без сознания, хотя аппарат жизнеобеспечения, к которому подключили Зернова, показывал, что он попросту спит. Ученым не оставалась ничего другого, как ждать когда он проснется или придет в себя.

Ждать им пришлось ровно один час и две минуты. В целях безопасности в лаборатории одновременно находились всего два человека. Профессор Виноградов Иван Олегович, и его ассистент, надежда отечественной науки младший научный сотрудник Малышев Геннадий Александрович.

– Очнулся, – взволнованным голосом, первым заметил пробуждение лейтенанта Зернова помощник профессора.

– Вы правы, коллега. Странно, – профессор Виноградов считал, что если их пациент и придет в себя, то уж никак не сегодня, и возможно даже не завтра. А где-то недельки через две, а то и все три. Если пациент вообще, придет в сознание. По мнению профессора Виноградова, пациент получил травмы не совместимые с жизнью. Находиться в глубокой комме, и ждать, что он выйдет из нее, не приходилось.

– Что ж вы хотите, коллега. Молодой организм. Безграничные ресурсы, – проговорил профессор Виноградов, склонившись над неподвижно лежавшим Зерновым, – М-да, впервые в своей практике сталкиваюсь с таким случаем. Даже не представляю себе как его лечить. А главное чем, – честно признался профессор. На лице его было написано удивление и недоумение.

– Согласен, – его помощник посветил фонариком Зернову в глаза.

– Реакции никакой, – сказал он, продолжая светить, – Левый зрачок немного расширился. Правый не реагирует совсем. Сильное сотрясение мозга, вот вам и результат.

Зернов, не мигая, смотрел прямо на яркий луч фонарика. Свет ему совершенно не мешал. Даже наоборот, яркий свет Вадиму был приятен. Хотелось смотреть и смотреть. Но потом свет ему надоел.

«Чего ты мне светишь? – хотел сказать он, но не сумел даже языком пошевелить, – Что это со мной? Заболел? Может, вирус подцепил какой-то? Неужели куриный? Но где? Когда?»

Наверное, в выражении лица его что-то изменилось, потому что ассистент профессора, выключил фонарик.

– Наверное, хочет что-то сказать, – проговорил он, внимательно изучая лицо Зернова, – Как ваше имя? – спросил он, – Вы помните, что с вами произошло?

«Зернов я. А вы кто такие?» – мысленно ответил Вадим Зернов, но в слух не сумел проговорить ни слова.

– Может, не понимает? – с сомнением проговорил ассистент, поворачиваясь к профессору.

Профессор Виноградов, вдруг с силой схватил своего ассистента за локоть, грубо оттащил от стола:

– Смотрите! Смотрите! – громко зашипел он, энергично кивая на стол, на котором лежал Зернов, – Уже началось. Нам пора уходить, – не дожидаясь ответа ассистента, профессор Виноградов потащил его к выходу из лаборатории. Еще при входе в лабораторию они получили четкий приказ, как только начнутся какие-то изменения с пациентом, немедленно покинуть помещение.

Они как раз успели вовремя убраться из лаборатории. С лейтенантом Зерновым действительно начали происходить странные трансформации.

Кусок асфальт, в который, казалось, вросло тело Зернова, ожил, начал медленно утолщаться, скрывая все больше в своей толще тело лейтенанта. Сам Вадим Зернов, похоже, ничего не ощущал. Он продолжал неподвижно лежать на столе и, не мигая, смотрел прямо перед собой в потолок. Он ни о чем не думал. Ничего не хотел. Он понимал одно. С ним что-то происходит, и он должен терпеливо дождаться когда это «что-то» закончиться.

Не прошло и нескольких минут, как оживший асфальт буквально поглотил Вадима вместе с головой. На столе, перед потрясенными учеными, лежала темная, вздувающаяся масса непонятного вещества. Зрелище было неприятным и жутким. Потом вещество в том месте, где находилась голова Зернова, просветлело, и можно было увидеть лицо Вадима. Спокойное и безмятежное. Затем светлое, полупрозрачное пятно померкло, затянулось, исчезло совсем.