фурия на допросе, и не издало в ответ на издевательства ни единого скрипа. Зато Его Светлость молчать не стал. Выпроводил Диану на кухню и доходчиво объяснил, в каком месте он видит их тонкие намеки на толстые обстоятельства.

— Со зрением проблемы или с памятью? Забыли, как я выгляжу? — Эдвард ткнул себя пальцем в левую щеку, покрытую коркой.

— Генерал, простите меня, но не заметно, чтобы кэри Хант волновала ваша внешность, — возразил Терри Блэк и остальные согласно закивали.

— Вот именно! Моя внешность ее не заботит. Я волную ее не больше, чем заморенная лошадь или грязное окно. Она просто делает то, что должна. А теперь запомните: именно это мне в ней нравится, и я не собираюсь ничего менять. Считайте ее еще одним рыцарем в нашей команде! Понятно?

— Понятно, чего ж непонятного, — проворчал Винсент. — Значит, кровать поменять?

Эдвард Рэй закатил глаза и спросил:

— Матрас к ней есть?

— Да. Артур и Стивен выбивают его во дворе.

— Тогда оставьте. Терри, позови кэри Хант, пусть посмотрит, скажет, куда мебель расставить. Я к фуриям, будь они неладны.

Но до фурий Его Светлость не дошел. В ворота постучали. Сначала робко, а потом все громче и настойчивей. Во двор выбежала Диана.

— Ваша Светлость, это из города.

— Откуда знаешь?

— Я отправила записку Ханне.

Внутри Его Темнейшества всколыхнулась ярость. За два года он привык считать себя хозяином замка, и никаких гостей из города тут быть не могло! Но он не успел заорать. Ведьма опередила.

— Я не смогла спасти ребенка словами, поэтому решила помочь ему делом. Вы сами вчера сказали…

— Я помню, что говорил! — Он все-таки закричал. — Кем ты себя возомнила⁈ Решила, что тебе теперь все можно⁈

— Что значит, теперь? Я и вчера пыталась помочь Вильяму. Вы подсказали, что надо делать, я сделала, — спокойно сказала девушка. Тем временем стук в ворота продолжался.

Эдвард Рэй схватил ведьму за руку.

— Ваша Светлость, у меня еще с прошлого раза синяки не прошли. — Девушка посмотрела на свою ладонь, которая побелела в тисках его пальцев.

Дракон осекся. Ослабил хватку и притянул ее к себе. Его сердце билось как бешеное. Сейчас он одновременно и ненавидел, и любил это непостижимое создание. Хотелось сделать ей больно, чтобы не вздумала снова идти наперекор. Этого требовало его сознание командующего. И хотелось любить ее. Любить так долго, чтобы срослась с ним, влилась под кожу и осталась единой на веки вечные. Сзади раздался топот и звон мечей, и он с большим трудом заставил себя отстраниться.

* * *

Дорогие друзья, я сама обожаю детективы и загадки, и вам с удовольствием рекомендую!

Я была самой талантливой ведьмой на курсе, однако, в один прекрасный вечер я умерла. Но не так-то просто от меня избавиться! Теперь я стала мстительным призраком и обязательно найду своего убийцу! Тем более, как оказалось, я — не первая жертва!

А поможет мне этом один очень симпатичный некромант. И, если я найду три причины для воскрешения, может быть, ещё и к жизни вернет!

Читать исторю: Эля Шайвел «Три причины воскресить тебя»

10−1. Головная боль Его Светлости

Диана думала, что ее сейчас убьют. Или как минимум укусят за самоуправство. Но герцог отстранился. Он отмахнулся от маски, которую ему протянул Терри Блэк, и пошел к сараю с фуриями.

— Ваша Светлость? Нам посмотреть, кто там? — крикнул ему Винсент Вуд.

— Нет. Возвращайтесь к делам, — бросил герцог на ходу, и мужчины вернулись замок.

Диана осталась во дворе одна. Она задумалась. План не сработал, нужен новый. Девушка подбежала к воротам.

— Брант! — крикнула она. — Это вы?

— Да! Мы с Джоном привезли Ханну! Диана, ты как там? — обрадовались охотники.

— Что с Вильямом? Где Вильям? — послышался встревоженный женский голос.

— Кэра Рид, Вильям жив и здоров. Брант, я в порядке. Его Светлость не хочет никого видеть. Ждите там, я постараюсь что-нибудь придумать.

— Диана, будь осторожна! — крикнул Джон.

Охотники отогнали повозку от ворот, и развели костер, чтобы согреть детей и плачущую женщину. На сердце у обоих было тяжело. Они не верили, что Черный герцог может смягчиться, и очень переживали за молодую ведьму.

Диана и Тинт направились к сараю, где держали фурий.

— Не представляю, что говорить, — шепнула она фамильяру. — Не понимаю, зачем ему ребенок. С детьми всегда столько возни…

Кот задумался. Потом замяукал, как маленький котенок и сделал умильную морду, ткнув лапой в сарай.

— Думаешь? Ну, ладно, попробуем зайти с этой стороны.

Диана вошла в сарай, откашлялась, и спросила у герцога:

— Ваша Светлость. Наверное, вы мечтаете о сыне?

Герцог от вопроса подпрыгнул, фурия вылупила глаза. В живых осталась только одна. Та, которой Диана перебила крыло. Вторая, с пробитым сердцем, все же сдохла день назад.

— Чего⁈ — переспросил Его Темнейшество.

— Наверное, вы мечтаете о собственном сыне? Тогда я могла бы вам помочь.

Герцог задумчиво посмотрел на фурию. «Наверное, прикидывает, не скормить ли ей одну надоедливую ведьму,» — подумала Диана.

Фурия же решила, что в таком деле, как создание детей, свидетели не нужны, и ее сейчас прирежут. Она забилась в цепях и яростно завизжала. Одно дело умереть, чтобы не выдать врагу тайну, совсем другое — сдохнуть, потому что враг собрался заняться кое-чем приятным. Однако, дракон не убил ее. Он взял сучку-охотницу под руку и куда-то повел.

Эдвард Рэй чувствовал себя, травинкой, которую уносит бурный поток. Еще двух недель не прошло с того дня, как он решил перекусить в городе, а сегодня с ним уже обсуждают рождение совместных детей.

— Ваша Светлость, там довольно простая процедура, — сказала ведьма, и перед глазами герцога Стоунгемского, как живая, предстала крепкая двуспальная кровать, которую даже его придурки не смогли расшатать. Да уж. Чего проще! От разыгравшейся фантазии в штанах стало тесно.

— Надо договориться с матерью ребенка и подать заявление на усыновление. В городском архиве заведут новые записи, и Вильям будет вашим официальным наследником.

Эдвард остановился. Давно он не чувствовал себя таким… Таким… Так… Он взял девчонку за плечи и заглянул в ее глаза, которые на солнце стали пронзительно синими.

— Ваша Светлость?

Он хотел сказать, что она его своими выходками в гроб сведет, но не успел. В глазах потемнело, и голову сковал знакомый огненный обруч боли.

Диана не понимала, что происходит, почему герцог вдруг пошатнулся и закрыл глаза. Она осмотрелась, но никаких признаков нападения не заметила. Полузмеиное лицо исказила судорога. Девушка коснулась ладонью его лба и невольно поморщилась: герцог испытывал сильнейшую боль. Она положила пальцы на его виски,