что за женщина была у него до мамы, но, похоже, она была рада избавиться от своей дочери. Надеюсь, на время.

В один из вечеров папа созывает семейный совет, вернее, застает меня и маму на кухне в одно и то же время и начинает свои разглагольствования, как будто мы — не его семья, а подчиненные, вынужденные прислушиваться к его словам. Только тогда, где оплата за наши труды? Неужто — несовершеннолетняя незнакомка, разгуливающая по нашему дому?

— Знаю, что всё это для вас как снег на голову, — говорит Владимир Венерин, деловой бизнесмен, мой отец и человек, нагулявший дочь и не знающий о ее существовании еще несколько дней назад, — но ситуация выглядит следующим образом: Владислава приедет завтра и будет учиться в твоей школе.

Папа кивает в мою сторону. У меня в голове все еще звучит имя этой девки, произнесенное голосом моего отца. Начинается, как папино имя. Это что же, бывшая любовница отца не удосужилась сообщить ему о ребенке, но назвала свою дочь в его честь? Как же это тупо! Готова поспорить, что и маленькая мисс «Неожиданная проблема» тоже умом не отличается.

— Где она будет жить? — надо отдать маме должное, в ее голосе нет ни намека на дрожь.

— Снимешь ей квартирку? — язвительно вставляю я.

— Она будет жить здесь, — слова папы обрушиваются на нас, как булыжники. — Вместе с нами. Возможно, сейчас вы не сможете меня понять, но для меня это очень важно. И я воспользуюсь этим моментом, чтобы узнать мою дочь и постараться стать для нее, если не отцом, то хотя бы другом.

Меня так и тянет вскочить и заорать, что даже меня, свою настоящую дочь, он до сих пор толком не знает! Да и куда уж ему. С его работой узнавать, кормить и воспитывать его внебрачную дочь придется маме. Это мысль забавляет меня. Мама на такое никогда не пойдет.

— Па, — говорю я, — ты пропустил все мои выступления, все выпускные, все школьные мероприятия. У тебя нет времени. И никогда не было.

Я жду, что он обидится и напомнит мне, что на мой выпускной в четвертом классе он все-таки пришел, но папа говорит вовсе не это.

— Ты права, — он вздыхает. — Поэтому я решил на время передать все дела Василию. Он справится. И так будет правильно.

Я не могу поверить собственным ушам. Чтобы поиграть в заботливого папочку, он, не моргнув глазом, делает главным начальником Васеньку? В желудке что-то колит, как будто я проглотила морского ежа. Мне так обидно, что я вот-вот расплачусь: ради меня он никогда не откладывал свои дела. Они всегда были важнее.

Я подскакиваю на месте, потому что мама вдруг с грохотом опускает ладонь на стол.

— Этому не бывать! — шипит она.

— Я знаю, что сейчас вы не поймете, — повторяет отец бесстрастным голосом, — но все будет так, как я сказал. И вы отнесетесь к ней с радушием и гостеприимством, свойственным нашей семье.

— Какой, к черту, семье? — поднимаясь, спрашиваю я и быстро удаляюсь из кухни.

У меня нет сил даже на то, чтобы устроить истерику. Ничего не изменить. Эта девка с дурацким мужским именем будет шастать по моей квартире, мыться под моим душем, вытираться моими полотенцами, учиться в моей школе и любезничать с моим отцом! Я ненавижу ее всем сердцем. И я сделаю все, чтобы она убралась из моей жизни как можно скорее. А в этом я мастер. Она просто не выживет под одной со мной крышей.

Она выглядит совершенно не так, как я себе представляла. Из-за ее глупого имени перед глазами всплывал образ пацанки в драных джинсах с немытыми короткими волосами и пирсингом в носу. Но она больше похожа на главную героиню мыльной оперы со слащавым сюжетом. Блондинка, похоже, что это родной цвет волос, светлые глаза, чистая кожа, хорошая фигура. Одежду подбирала явно, чтобы подлизаться. Темные брюки и светлая водолазка. Никакой вульгарности, даже сапоги на плоской подошве.

С отцом они уже познакомились в машине: он сам вызвался забрать ее с вокзала, что дико бесит. Между ними все еще чувствуется напряжение, но то, как он на нее смотрит… нечто среднее между умилением и восхищением… за это мне хочется выдрать все ее расчесанные волосы. Она выглядит слишком хорошо для человека, который только что проделал такой длинный путь. В этом есть что-то неправильное, даже неприличное.

— Привет, — улыбаясь, говорю я и, не дожидаясь ее реакции, подхожу и на долю секунды прижимаю ее к себе.

В ответ она робко улыбается и повторяет за мной:

— Привет.

Мои объятия, кажется, выбивают ее из колеи. Она заправляет прядь волос за ухо и смотрит на папу большими глазами.

— Это твоя сестра — Лена. А это — Владислава. Вы обязательно подружитесь, — папа как будто успокаивает сам себя.

— Разумеется. Ведь мы — одна семья, — воркую я и замолкаю, натыкаясь на взбешенный быстрый взгляд отца.

— Я покажу тебе твою комнату, — он возвращается к своей новой дочери и уводит ее в гостевую спальню, которая теперь принадлежит ей. — Только скажи, и мы все здесь переделаем.

Дверь за ними закрывается не до конца, и я на цыпочках крадусь поближе.

— Мне все нравится, — ее голос до противного высокий. Она как будто специально пытается казаться невинным ангелочком. — Спасибо большое.

Чертова подлиза! Перевернула нашу жизнь вверх тормашками и довольна. Спасибо, блин, большое!

Отец выходит из комнаты и чуть ли не налетает на меня. Он награждает меня очередным пылающим взглядом и подталкивает меня в спину. Как только мы оказываемся на кухне, он оборачивается на всякий случай и говорит:

— Прекрати паясничать!

— Не понимаю, о чем ты, — невинно хлопаю ресницами. — Ты, кажется, хотел, чтобы я была дружелюбной.

Он цокает языком, но ничего не говорит. Тянется за графином и наливает себе стакан воды.

— Мне проводить сестренку в школу?

Папа на меня даже не смотрит, отставляет пустой стакан в сторону и отвечает:

— Ей нужно освоиться. Сегодняшний день она пропустит. Но твое предложение будет актуально и завтра, ведь так?

Он поворачивается ко мне лицом и улыбается, однако глаза остаются холодными и серьезными. Значит, теперь наше общение будет таким. Что ж.

— Определенно, — так же с улыбкой отвечаю я, разворачиваюсь на пятках и иду в прихожую.

У подъезда меня ждет Макс, хотя о встрече мы не договаривались. О том, что происходит в моей семье не знает никто. С Элькой я не говорила после того, как застала ее облизывающую пьяного Краснова. Об этом я