Я выгляжу отлично, но чего-то не хватает. Наверное, надо сменить сережки. Чувствую себя глупо, потому что отмечаю за собой волнение. Решаю оставить сережки, выключаю громкую музыку, выхожу из комнаты и сразу же слышу звук маминых рыданий. Она даже не пытается их скрыть, и первое, что мне приходит в голову: все-таки доигралась. Так и думала, что ее флирт с другими мужчинами, — не просто невинное развлечение. Дело зашло дальше, и отец об этом узнал.

— Успокойся! — его громкий требовательный голос доносится из кухни.

Я замираю в нерешительности. Мне очень жалко отца, и я бы с удовольствием распахнула дверь в кухню и повисла на его шее, забыв о его недавнем порыве отослать меня куда подальше, но вместо этого я изо всех сил напрягаю слух.

В перерывах между рыданиями мама пытается обвинить в чем-то папу. Выбрала нападение вместо защиты. Как все это противно! Папа знал о ее вечной потребности находиться в центре внимания и мирился с этим. В молодости, говорил он, о твоей маме мечтали тысячи мужчин. Фильмы с ее участием расходились, как горячие пирожки. Она была популярна и бросила съемки ради отца. Но она думала, что бросила. Она продолжала играть роль роковой красотки среди простых смертных. И пусть она считает себя несчастной женщиной, пожертвовавшей карьерой ради брака, это не оправдывает ее заигрываний с другими мужчинами!

В какой-то момент я решаю оставить родителей разбираться с их неудачным браком и напряжением, повисшем в воздухе, но продолжаю стоять на месте. Есть что-то такое, что мешает мне просто уйти на свидание.

— …ребенок, — приглушенным печальным голосом говорит отец, и это единственное слово я четко слышу. — Я ничего не могу с этим сделать.

Последнюю фразу я слышу отлично, потому что уже открываю дверь и врываюсь на кухню.

— Как ты могла?! — выпаливаю я. — Как?! Я подозревала, что ты изменяешь отцу, но ребенок?! О чем ты думала?

— Лена! — грохочет папа.

Мама закрывает лицо руками, и ее плечи дрожат. Мне хочется наброситься на нее, и я бы это сделала, если бы отец не сжал до боли мой локоть.

— Ты все не так поняла, — говорит он, глядя мне в глаза. — Остынь. С тобой я поговорю позже.

Мама отнимает руки от лица и обжигает его ненавистным взглядом.

— Да уж, поговори! Ей будет полезно узнать, что ее папаша — вовсе не ангел!

— Ч-что?

Папа выталкивает меня из кухни и закрывает дверь. Пока родители о чем-то спорят, я пытаюсь разложить мысли по полочкам. Ничего не выходит.

Папа появляется из кухни, натыкается на меня и выглядит таким удивленным, как будто впервые меня видит.

— Пойдем, — говорит он, взяв себя в руки.

Мы идем на улицу и проходим мимо Макса, ожидающего меня возле подъезда. Я неопределенно взмахиваю рукой, чтобы хоть как-то дать ему понять, что наше свидание отменяется. Не знаю, понял ли он, но меня это беспокоит меньше всего.

Папа влезает в свой черный джип на водительское место и вздыхает с облегчением. Я устраиваюсь на переднем сиденье и сверлю его глазами.

— До встречи с твоей мамой, — говорит он с усилием, — я чуть не женился на другой женщине.

— И что?

— Не перебивай! Мне и так непросто. Я прервал те отношения, как только познакомился с твоей мамой. Та женщина, конечно, расстроилась, но смирилась и не предпринимала никаких попыток, чтобы меня вернуть. Первое время я чувствовал себя виноватым, но ничего не мог с собой поделать. Я влюбился в твою маму без памяти, а про ту женщину вскоре совершенно забыл. Но вчера она снова напомнила о себе.

Теперь я начинаю что-то понимать. В горле встает ком, и слова не идут.

— Как она могла ничего мне не рассказать?! — недоумевает отец и, похоже, опять забывает о моем присутствии.

Я прочищаю горло, и мой голос звучит потерянно:

— Ребенок?

Папа поворачивает ко мне бледное лицо.

— Девочка. Твоя ровесница. Она узнала о беременности после нашего разрыва и предпочла меня не беспокоить. Не беспокоить!

У меня есть сестра. Эта новость настолько ошеломляет меня, что голова идет кругом.

— Скажи что-нибудь, — просит папа и робко касается моей руки.

Я вздрагиваю и утыкаюсь взглядом в приборную панель. Мне хочется вернуться в прошлое, когда я не знала обо всем этом. Но, с другой стороны, может, все это не так страшно? Этот папин ребенок уже не маленький. С ним… то есть, с ней не нужно возиться, покупать памперсы, воспитывать и катать в коляске. Это всего лишь потрясение, свалившееся на нашу семью. Мы примем эту информацию и забудем, как страшный сон. Потому что у папы уже есть ребенок, и это я.

— Ничего страшного, — говорю я. — Что было, то было.

— Я рад, что ты воспринимаешь это так. Наверное, тебе нужно время, чтобы подумать, но я все равно рад, родная. Я уверен, что вы подружитесь, вы же сестры! Как только она приедет…

— Приедет?

— Ну, конечно! Знаешь, я всегда хотел много детей. И пусть это для нашей семьи полная неожиданность, я рад, что ты на моей стороне.

Глава 15. Краснов

Алкоголь превращает людей в идиотов. Вот, что я понял за последние несколько дней. Да, возможно, с его помощью и можно на какое-то время отгородиться от проблем и навязчивых мыслей, но в конечном итоге ты все равно окажешься в идиотской ситуации.

Когда Венерина застала меня, целующегося с Эльвирой, меня будто громом поразило. В считанные секунды я оказался на негнущихся ногах с бухающим в груди сердцем. Я отрезвел мгновенно, и, глядя на Ленино лицо, больше напоминающее застывшую маску, прокручивал в голове моменты нашего детства. Почему-то я чувствовал себя виноватым, как будто между нами действительно были отношения, и после дурацкой ссоры я напился и бросился залечивать раны в объятия первой попавшейся девчонки. Умом я понимал, что ничего страшного не сделал, но сердце твердило об обратном.

— Дан! — голос мамы возвращает меня к реальности.

Она стоит возле моей кровати и обеспокоенно смотрит на меня.

— С тобой все нормально? Ты в школу не опоздаешь?

Бросаю взгляд на часы и соскальзываю с кровати. После этой истории с алкоголем и поцелуями с Эльвирой (до сих пор не понимаю, что на меня нашло) прошло уже несколько дней, а я так и не пришел в себя. Тело слабое и непослушное, в голове — каша, хотя бы тошнить перестало, уже успех.

— Задержись, пожалуйста, — мама останавливает меня в коридоре, и рюкзак вываливается из моей руки