Приблизившись к воротам, он заметил возле них какое-то движение и инстинктивно отступил в полумрак. Изо всех сил напрягая глаза, доктор вглядывался в темноту, пытаясь различить, не скрывается ли кто-нибудь меж деревьями, ветки которых раскачивал легкий ночной ветерок.

Внезапно чья-то тень беззвучно скользнула от одного дерева к другому, и до слуха Бартоломью донесся приглушенный кашель. Он отступил еще на несколько шагов и мысленно выругался. Неплохо бы проктору установить караул у этих ворот, пронеслось у него в голове. Не двигаясь с места, Бартоломью соображал, как ему лучше поступить. Можно вернуться, пройти по Хай-стрит и оказаться во дворе монастыря августинцев, который соседствует с Майкл-хаузом. Кинрик показал ему то место в ограде, где камень раскрошился, образуя удобные выступы; в случае, если другого способа вернуться в Майкл-хауз не оставалось, загулявшим студентам приходилось перелезать через стену.

Мысленно сетуя на то, что он, почтенный доктор и магистр университета, вынужден красться в ночи, словно беспутный школяр, Бартоломью торопливо прошел по темной улице, обогнул монастырь августинцев и двинулся вдоль ограды. Отыскав заветное место, он вскарабкался на стену, очень надеясь, что никто из студентов не застанет его в положении, столь мало приличествующем наставнику юношества.

Бартоломью опасливо прошелся по стене, высматривая, где бы спрыгнуть с наименьшим риском. Наконец, он увидал внизу несколько стогов сена и решился на прыжок. Не привыкший к подобным упражнениям, приземлился доктор не слишком изящно, однако сено смягчило падение. Мысленно выругавшись, Бартоломью без большого успеха попытался отчистить свою одежду от прилипших травинок, а затем осторожной поступью направился к кухонным дверям.

Когда он подошел к пекарне, ему показалось, будто в темном окне мелькнул чей-то силуэт. Уже во второй раз за ночь Бартоломью замер, напряженно вглядываясь во мрак.

Вне всякого сомнения, в кухне кто-то был. Поначалу Бартоломью решил, что это Кинрик, ибо силуэт двигался совершенно бесшумно. Но, присмотревшись получше, он понял, что незнакомец значительно крупнее невысокого валлийца. Сжимая в руке свечу, неизвестный двинулся в сторону фруктового сада, к тому месту, где была убита Фрэнсис де Белем. Бартоломью не сводил глаз с широкоплечей фигуры, силясь понять, кому она принадлежит. Когда незнакомец растворился в темноте, Бартоломью прокрался к прачечной – длинному деревянному строению, на втором этаже которого спали слуги. Размышляя о том, что этому человеку понадобилось в колледже, Бартоломью ощущал, как болезненно сжимаются его внутренности. Вдруг это убийца – выродок, отнявший жизнь у нескольких жертв? Возможно, он обронил здесь какую-нибудь вещь, которая может послужить уликой, и под покровом ночи явился, чтобы ее найти.

Тут чья-то рука зажала рот Бартоломью, лишив его возможности позвать на помощь. Он бешено извивался, пытаясь вырваться из железной хватки, однако же, ощутив на своей шее холодное лезвие ножа, счел за благо прекратить сопротивление.

– Тише! – раздался над его ухом голос Кинрика.

Бартоломью едва не подпрыгнул от неожиданности.

– Простите мою бесцеремонность, юноша, – прошептал валлиец, по-прежнему сжимая рукоять кинжала. – Понимаю, что душа у вас ушла в пятки. Но мне надо было во что бы то ни стало остановить вас, не поднимая при этом шума.

Кинрик сунул кинжал за пояс и, выглянув из-за угла, устремил взор на далекий огонек свечи, которую сжимал в руке незнакомец.

У Бартоломью так отчаянно тряслись поджилки, что он был вынужден опуститься на траву.

– Идем! – едва слышно скомандовал Кинрик и сделал Бартоломью знак следовать за собой.

Судя по огоньку свечи, незнакомец уже пересек сад и теперь двигался по дорожке к задним воротам. Кинрик махнул рукой в сторону ограды, приказывая Бартоломью оставаться там. Сам он, безмолвный, как привидение, пробрался сквозь заросли камыша, окружавшие небольшой пруд.

Бартоломью видел, как темный силуэт замер у калитки. Скорее всего, злоумышленник возился с замком. Бартоломью вспомнил о Фрэнсис де Белем и других девушках, которых этот изверг лишил жизни. Нет, он не позволит преступнику уйти, решил Бартоломью и со всех ног бросился по дорожке. Увидев его, неизвестный принялся отчаянно сотрясать ворота. Они распахнулись как раз в тот момент, когда Бартоломью набросился на противника. Испустив пронзительный крик, незнакомец выхватил нож. Точным ударом Бартоломью сумел выбить оружие из руки неприятеля и попытался скинуть капюшон, закрывавший его лицо.

Неожиданно ворота – которые подоспевший Кинрик запер, дабы отрезать путь злоумышленнику, – распахнулись так резко, что сбили валлийца с ног. В следующее мгновение створки ворот охватило пламя, и гигантская фигура, закутанная в черный плащ, с нечеловеческим воплем ринулась сквозь огненные языки.

Бартоломью, по-прежнему сжимавший плащ первого злоумышленника, содрогнулся от ужаса, увидав оскаленные желтые зубы и горящие глаза метнувшегося к нему чудовища. Руки Мэттью сами собой разжались, и неведомый противник нанес ему сокрушительный удар. Не удержавшись на ногах, доктор растянулся на земле. Он видел, как первый незнакомец исчез за пылающими воротами, и попытался встать, дабы пуститься в погоню. Но ноги отказывались подчиняться, скользя по влажной траве. Тут новый свирепый противник налетел на него сбоку, и Бартоломью почувствовал, как страшная тяжесть навалилась ему на грудь, а могучие руки сжали горло. Горящие ворота потрескивали, испуская снопы искр, и в отсветах пламени Бартоломью разглядел, что лицо его врага закрывает красная маска, точнее, капюшон с прорезями для глаз и рта.

Неумолимые руки сжимались все сильнее, и Бартоломью охватил приступ ужаса. Ребром ладони он попытался нанести врагу удар в нос и с содроганием ощутил, как в его ладонь впились острые зубы. Тогда Бартоломью принялся отчаянно лягаться. Противник глухо зарычал от боли, не выпуская при этом, однако же, руки доктора.

В глазах у Бартоломью потемнело, и сквозь мутную пелену он едва различил, как Кинрик набросился на чудовищного врага со спины. С улицы доносились тревожные крики. Гигант в черном плаще выпустил Бартоломью, с легкостью стряхнул со спины Кинрика и направился к охваченным пламенем воротам. Бартоломью, вскочив на ноги, поспешил за ним вслед, надеясь хотя бы мельком увидать лицо первого злоумышленника. Гигант заметил, что Бартоломью следует за ним, остановился и угрожающе оскалился. Схватив горсть земли, Бартоломью бросил ее в лицо противника. Как видно, ему удалось запорошить гиганту глаза, ибо тот взревел от ярости. Бартоломью бросился к нему, однако неведомый враг нанес ему удар такой силы, что доктор кувырком полетел в заросли малины.

Пытаясь справиться с предательским головокружением, Бартоломью осторожно приподнялся на локтях. До слуха его доносилось лишь потрескивание полыхающих ворот да тихий шелест ветвей. Темная тень метнулась к нему, и сердце Бартоломью болезненно сжалось. Но в следующее мгновение он вздохнул с облегчением, узнав Кинрика.

– Здорово вам досталось? – спросил валлиец.