Стэнмор вышел вслед за гостями, чтобы проводить их до ворот. Во дворе к нему бросился запыхавшийся работник, как видно проделавший изрядный путь бегом. Одежда его была забрызгана грязью, а глаза покраснели от усталости.

– Все пропало! – выдохнул он.

– Что пропало? – в тревоге спросил Стэнмор. – Говори толком, парень!

– Желтый шелк из Лондона! – сообщил гонец, судорожно переведя дыхание. – На нас напали грабители и…

– Что ты несешь? – рявкнул Стэнмор. – Это невозможно. Повозка с шелком идет в большом обозе, в сопровождении надежной охраны.

– У нас не осталось ни лоскута! – упорствовал работник. – Это случилось ночью, когда мы устроили привал. Как вы и приказали, мы выбрали место в самой середине обоза и принялись готовить ужин. Вдруг откуда ни возьмись на нас набросились люди, вооруженные самострелами. Уилл Поттер потянулся было за мечом, но его тут же поразила стрела. Такая же участь постигла двух парней, охранявших бочонки с вином, те, что купил мастер Морис. Эти негодяи разбили все бочонки, подожгли тюки с шелком, захватили с собой все наши съестные припасы и скрылись в ночи. Мы пустились в погоню, да разве поймаешь разбойников в густом лесу, который стал для них родным домом? Впрочем, настигни мы их, все равно не смогли бы справиться.

– Черт! – проскрежетал Стэнмор, в отчаянии сжав кулаки. – А что с Уиллом? – спросил он, схватив посланника за плечо. – Он серьезно ранен?

– Он мертв, – потупившись, проронил гонец.

Щеки Стэнмора покрыла бледность.

– А остальные? Где они сейчас? Есть среди них раненые?

Работник указал в дальний конец улицы; несколько человек, понурых и усталых, брели по направлению к дому Стэнмора.

– Скажи, а раньше тебе не доводилось встречать этих подонков? Ты сможешь их узнать? – спросил Стэнмор, изо всех сил вцепившись в руку гонца, который едва держался на ногах.

Тот отрицательно покачал головой. Вид у него был настолько расстроенный и измученный, что Стэнмор сменил гнев на милость.

– Скажи своим товарищам, пусть отправляются в кухню, – приказал он. – Там им дадут поесть. А после приходите ко мне в контору.

Когда человек ушел, Стэнмор подозвал одного из своих работников и велел ему сообщить о случившемся шерифу. Затем он послал за управляющим, дабы тот позаботился о теле Уилла. Отдав все необходимые распоряжения, Стэнмор устало прислонился к дверям, и Бартоломью увидал, что руки его дрожат. Доктор отлично понимал, что зять его расстроен не только потерей дорогостоящего товара; Стэнмор всегда дружески относился к своим работникам, а погибший Уилл служил ему много лет.

– Дороги с каждым днем становятся все более опасными, – с мрачным видом изрек Майкл. – Позапрошлой ночью мы натерпелись страху, возвращаясь с ярмарки. А ведь от города до ярмарки рукой подать, и шли мы целой толпой.

– Не могу понять, почему грабители сожгли шелк, – проронил Бартоломью. – Зачем они тогда нападали на обоз? Ведь в результате они остались без добычи.

– Ну, эти мерзавцы без добычи не останутся, – возразил Стэнмор. – Не забывай, они похитили сыр и мясо. С едой сейчас трудно, так что, можно сказать, они неплохо поживились.

– И все-таки несколько головок сыру и кусков мяса не стоят риска, которому разбойники подвергали себя, нападая на обоз, – стоял на своем Бартоломью. – И из каких соображений они разбили бочонки с вином и сожгли повозку? Ведь на это потребовалось немало времени. Не проще ли было схватить еду и скрыться в лесных дебрях?

– Мэтт, ты рассуждаешь как университетский магистр, а тут речь идет о разбойниках, – раздраженно заявил Стэнмор. – Этому сброду неведомы соображения здравого смысла. Они вершат злодейства, ибо это доставляет им удовольствие. Самая большая радость для них – приносить людям горе, убыток и разорение. А ты ищешь логики там, где ее не может быть.

– Я тебе очень сочувствую, – произнес Бартоломью. – И мне очень жаль Уилла.

– Черт, до чего скверно все складывается! – с горечью воскликнул Стэнмор. – Шелк, который сожгли эти подонки, был уже обещан одному купцу из Нориджа. Я отправил его в Лондон красить, ибо де Белем заломил несусветную цену. За всю партию я не смог бы выручить столько, сколько он требовал за покраску. Похоже, потеряв жену, несчастный де Белем несколько повредился в рассудке. Если он не снизит цены в самое ближайшее время, он всех нас пустит по миру. А разорив торговцев тканями, он разорится сам.

Завидев, что в ворота несмело входят работники, сопровождавшие злосчастный обоз, Стэнмор повернулся к ним и принялся пересчитывать их глазами, как наседка цыплят. Многие работники пострадали в схватке с грабителями, и следующий час Бартоломью провел, перевязывая раны и смазывая целительными снадобьями порезы и ссадины. Лишь когда управляющий доставил тело Уилла Поттера, Бартоломью и Майкл собрались уходить.

– Сегодня будут хоронить монаха, найденного в сундуке с университетскими документами, – напомнил Бартоломью, шагая по улице. – Мы не сумели даже выяснить его имя. Де Ветерсет, разумеется, пожелает узнать, как продвигается наше расследование. А нам, увы, нечего ему ответить. Завтра придется извлечь из могилы тело клерка, что трудился над летописью университета. Было бы неплохо, если бы при этом присутствовал де Ветерсет. А то, не дай бог, ошибемся и раскопаем не ту могилу.

– Да уж, – злорадно усмехнулся Майкл, – придется де Ветерсету пережить несколько неприятных минут. А как нам найти городскую общину, связанную, с нечестивой сектой?

– Понятия не имею, – пожал плечами Бартоломью. – Конечно, следовало бы сообщить обо всем шерифу. Ведь, так или иначе, поиск убийцы несчастных женщин – его прямая обязанность.

Он пристально посмотрел на Майкла и добавил.

– А тебе не кажется, что преступления связаны между собой? Я имею в виду убийства женщин и смерть монаха.

– Связаны? Но каким образом? – недоуменно вопросил Майкл. – В первом случае у четырех жертв перерезаны глотки, во втором – орудием убийства послужил отравленный замок. И какая связь может существовать между девицами вольного поведения и бродячим монахом? Нет, Мэтт, по-моему, ты на ложном пути.

– Фрэнсис де Белем отнюдь не была девицей вольного поведения, – возразил Бартоломью. – Она дочь почтенного и состоятельного купца.

Внезапно он остановился, пораженный догадкой.

– Наверняка де Белем тоже член какой-нибудь общины.

– Вот уж великое открытие! – насмешливо махнул рукой Майкл. – Без сомнения, он принадлежит к торговой гильдии. Скорее всего, к достопочтенной гильдии красильщиков.

– Но он мог вступить и в другую общину, не имеющую отношения к торговле. Как Освальд или Роджер Элкот.

– А я и не знал, что они присоединились к какому-то религиозному собранию, – растерянно пробормотал Майкл. – По крайней мере, твой зять ни словам об этом не обмолвился. А уж насчет Элкота ты меня и вовсе удивил. Ведь магистрам университета запрещено вступать в гильдии и общины.