— Нет слов, чтобы выразить вам мою благодарность, — сказала я со всей искренностью. — Я постараюсь сделать проект как можно быстрее. Думаю, что уложусь в три дня. Покажу вам его для утверждения и примусь за работу с бригадой. До встречи в пятницу, генерал.

Очень кстати будет не видеть его три дня и занять мозги чем-то полезным.

Но Доминга с моим чудесным планом соглашаться не спешил.

— Думаю, нам придётся увидится не далее, как завтра. Уверен, Иниго примчится с раннего утра, и сработает охранка. Рекомендую вам в разговоры с ним не вступать и просто дождаться меня. Я как только получу сигнал — сразу приеду.

Настроение мигом испортилось.

— Ему сообщат так быстро, и он явится скандалить?

— Безусловно. Наверняка он уже получил сообщение из опеки, но сегодня уже не приедет, потому что запланировал развлечения. А вот завтра будем его ждать.

Я поджала от досады губы и кивнула. К сожалению, мне пока без поддержки генерала никак не обойтись. Ну что ж, буду терпеть и заниматься аутотренингом. Что ещё остаётся?

Когда, наконец, генерал покинул мой дом, я выдохнула с облегчением и с удовольствием переключилась на детей.

— Ну что, мои хорошие? Как прошёл ваш день? Готовы распаковать подарки?

Дети сорвались с дивана и кинулись ко мне, наперебой рассказывая обо всем, что делали.

— Мы командовали слугами вместе с няней, — важно заявила Софи. — Велели, чтобы дом убирали лучше и еду готовили вкуснее.

Сегодня опять приходили деревенские — приводить в порядок дом и землю. Я улыбнулась маленькой хозяюшке.

— А я помогал выкапывать и тянуть большой пень! — гордо похвастался Марк.

Кстати, о пне! Надеюсь, его не выбросили, потому что он мне пригодится для поделок. Я просила все коряги складывать на краю участка.

— Вы большие молодцы! — похвалила детей и вытащила из упаковки альбомы и карандаши. — Вот. Купила вам для рисования.

— Ух ты! А это что? — с предвкушением глядя на мольберт и коробку с красками, спросил Марк.

— А я не умею красиво рисовать, — надув губы, пожаловалась малышка.

— Ничего, научишься. А пока мы с тобой будем делать кукольный домик с мебелью, — успокоила я Софи и повернулась к Марку. — Это тебе, если захочешь попробовать рисовать красками на холсте.

Малышка ахнула и прижала ладошки к щекам, когда услышала про домик. А мальчишка победно затряс кулачками и расцвел от уха до уха. Я с нежностью потрепала его по вихрам и тоже расплылась в счастливой улыбке. С подарками угадала.

— Правда? Для Милли? — очнулась Софи от радостного шока.

— И для неё, и для других, которые у тебя будут, — серьёзно подтвердила я, и девочка захлопала в ладоши.

Раздался всхлип. Подняв голову, я увидела, как Гресия утирает глаза, с умилением глядя на наше общение, и лишний раз получила подтверждение тому, что эта женщина меня ни за что не выдаст, так как очень любит детей.

Весь вечер мы с Софи и Грес мастерили домик из фанеры. Пилили, клеили, вырезали, работали молотком. А Марк тем временем самозабвенно рисовал.

— Его прадед по отцовской линии был гениальным художником и артефактором. Его дар созидания подарил нам часовни умиротворения, венец забвения печалей и многое другое, — шепнула мне Грес. — Думаю, Марк унаследовал его дар и сможет писать живые картины. Созидатели и пряхи — родственные дары, надеюсь, рядом с кольцом мальчик станет сильнее и, когда подрастёт, сможет занять место главы рода Иниго. Главное, чтобы он в руки дядьки Донато не попал, а то тот не позволит сместить себя с тёплого места артефактора короля.

— Не допустим этого, — согласно моргнув обоими глазами, прошептала в ответ. — Завтра Донато получит от ворот поворот. Доминга заявил о своём желании взять над детьми опеку. Совет соберут в конце месяца.

Грес, ожидаемо, разволновалась, но время близилось к отбою, и я переключила её на подготовку детей ко сну. А как только они уснули, улизнула в свою комнату к дневнику пряхи. Лучше научусь ещё чему-нибудь вместо того, чтобы, пытаясь успокоить няню, запаниковать самой.

Перед тем, как погрузиться в чтение, я вытащила из комода прошлую поделку и внимательно рассмотрела ее со всех сторон. Пестрый прямоугольник был все таким же плотным и ни капельки своей прочности не потерял. То есть типа тетрадь не гнулась и по свойствам напоминала толстый лист картона. А если закрыть глаза и разложить её по составляющим, то плетения мерцали разноцветным сиянием — магией, которую я в нее влила. Мозг, привыкший мыслить иначе, пока с трудом умещал и перерабатывал новые для себя параметры, но все же уже начал понемногу свыкаться и реагировать на моё желание переходить на другое зрение с открытыми глазами. Я силилась и тренировались минут пятнадцать, пока не научилась переключаться по первому требованию, и только тогда открыла записки Консуэло Лианор.

«Друг мой! Ты научился плести из обычных ниток волшебную вещь. Пора тебе узнать, что ты можешь дать этой вещице почти любую способность, которую захочешь. Например, ты сплел носовой платок или салфетку, или даже целую шаль. Я дарю тебе таблицу символов, которые вдохнут в твои творения не просто энергию, а энергию определённого направления. Но помни, что, выплетая их из нитей бытия, нужно вкладывать в них желаемый посыл. Хочешь использовать жар — думай и желай жара. Регулируй температуру, чувствуя ту, которая нужна. Хочешь зарядить уютом — вкладывай самое тёплое воспоминание. Здоровьем — чувствуй себя бодрым как никогда!»

Я потрясла головой и уставилась на табличку с россыпью разных закорючек, в зародыше задушив в себе истерический вопль «я ни фига не поняла и никогда этого сделать не смогу!»

За день я находилась и устала, поэтому решила изучить все столбцы позже на свежую голову, а сейчас просто читать дальше, чтобы знать, к чему ещё готовиться.

«Ты, наверное, сейчас схватился за голову и думаешь: как же я буду плести нити бытия, если их не вижу? — прозорливо догадалась мудрая пряха, и я, улыбнувшись, кивнула записям перед тем, как читать дальше. — А я тебе скажу: скоро ты поймёшь, что всё вокруг, даже невидимое, состоит из нитей. И скоро я научу тебя их видеть. Но для начала возьми в руки любой предмет и теперь не просто разложи его на составляющие, а