интервью с Саакашвили, с Пугачёвой, с Хаматовой. Дудя «длинно» смотреть еще можно, а ее тяжело. Я считаю, что сейчас она уже не журналист.

Я очень отрицательно отношусь к ней как к политической фигуре. Я была категорически против ее акции по открытию таблички памяти моего отца за день до выборов. Не могу сказать ничего положительного о человеке, к которому я на данный момент отношусь очень отрицательно, к сожалению.

Негатив по отношению к России

Возникает ощущение какого-то перекоса. Пропаганда не есть хорошо, какой бы она ни была. Надо всегда сохранять объективность. Но дело не в том, чтобы говорить о прелестях России. В России есть хорошее. За последние 20 лет эта страна стала другой. Ретейл, банковская система усовершенствовались и так далее. То есть действительно произошел какой-то скачок. В России гигантская современная культура. И, я думаю, что Deutsche Welle об этом тоже говорит. Но просто основная повестка — это политика. А она, к сожалению, самое худшее, что есть сейчас в России, и экономика как бы тоже хромает. И вот эти вещи превалируют в дискуссиях в международном обществе.

С другой стороны, европейских политиков в европейской прессе тоже очень сильно ругают. Бориса Джонсона западная пресса так мочила за интервью, где он сказал, что точно знает, что за отравлением Скрипалей стоит Россия! А это оказалось не точно, после того, как сказал эксперт Портон-Дауна. BBC, The Guardian и другие издания писали про него с утра до вечера. На Западе всегда мочат политиков. В России Путина никто не мочит, кроме горстки каких-то изданий.

Есть очень большая поляризация общества в России. В Европе. В мире. В Америке вокруг Трампа. Люди занимают крайние позиции и теряют объективность из-за раскола. Вот был такой хороший пример — Грузия. Меня позвали на канал Rustavi 2, который про-Саа- кашвили, и стали спрашивать про бывшего президента Грузии. Я процитировала отца, который в 2010 году сказал, что Саакашвили и Путин — близнецы-братья. И он был прав. А они это вырезали. Это плохо! А люди считают, что Немцов — анти-Путин. Это автоматически значит за Саакашвили.

Я за определенные ценности: беспристрастная журналистика, человеческое достоинство, ценность демократической процедуры, свобода слова. Вы знаете, самое главное — начать с себя, как бы банально это ни звучало. Когда ты начинаешь с себя, ты себя тестируешь, действительно ли ты человек демократических убеждений или вроде бы как только декларируешь это. У меня есть ценности, я придерживаюсь ультралиберальных демократических взглядов, но вопросы я задаю не в угоду той или иной политической силе. Истину надо установить!

Я добилась успеха сама

Я пришла на Deutsche Welle в июле 2015-го, а первая программа вышла 10 мая 2016-го, то есть прошел почти год. Я начала жизнь сначала. Это был огромный путь — убедить такую организацию, что я — тот человек, который это может. А потом убедить, что я должна делать запрос Борису Джонсону. Я добилась тут всего сама, своим трудом. Надо понимать, что скидки, которую, как некоторые думают, мне давали из-за того, что я дочь известного политика Бориса Немцова, в реальности не было.

Мой отец в 2003 году проиграл президентские выборы и после этого никогда не был ни в правительстве, ни в Госдуме, нигде. Он выиграл выборы в Ярославскую облдуму в 2013-м. То есть у меня не было государственного рычага, никаких связей с Путиным, с правительством.

Если бы Жанна не была дочерью Бориса Немцова, стала бы она главным интервьюером русской редакции Deutsche Welle?

Когда я была маленькой, а мой отец был губернатором Нижегородской области, мне было неудобно. Сейчас я прошла огонь, воду и медные трубы и совершенно самостоятельно добилась всего без помощи отца, которого убили больше трех лет назад. В совершенно чужой стране. Если бездельничать — ничего не будет.

Я смогла наладить отношения с коллегами, построить организацию под названием Фонд Немцова, заручиться поддержкой немецкого Фонда Наумана. Совместно с Карловым центром в Праге смогла сделать академический Центр Немцова. Мне помогали люди, которые мне доверяли. Я считаю, что упорный труд, какой-то уровень интеллекта, который вам передают родители, и образование — это самое важное! И, конечно, случай, везение тоже!

Я поняла: сколько я сделаю, столько у меня и будет.

И в летнюю школу журналистики, которую мы организовали, подали 464 заявки. Всем людям, которые мне позвонили и сказали «Ну, наших-то возьмешь», я ответила — нет. Надо быть объективным везде: в журналистике и общественной деятельности.

Как стать крутым интервьюером?

Надо готовиться. Иногда я слишком много киваю собеседнику во время интервью. Я очень эмоциональный человек: проникаюсь, даже если человек говорит то, с чем я совсем не согласна, я проникаюсь этим и участвую в беседе. Это какая-то психологическая особенность, а не фишка. У меня очень сильная мимика, я активно размахиваю руками, это копировать не надо. И вообще ничего копировать не надо, кроме большой подготовки. Есть много разных книг с советами, но жизнь есть жизнь. Я не читаю книг, где написано, как стать крутым интервьюером.

ГС *

 

 

Репортер и интервьюер

В 2014 г. получил премию «Журналист года» по версии журнала GQ за репортажи с Донбасса и Майдана в Киеве. В 20062010 гг. — политический корреспондент интернет-издания «Газетами». В 2008 г. подготовил несколько репортажей о боевых действиях в Южной Осетии, вызвавших большой резонанс у интернет-аудитории и в профессиональной среде. В 2010-2011 гг. — корреспондент журнала «Русский репортер».

2011-2014 гг. — репортер интернет-издания Lenta.ru. Одной из причин увольнения создателя и главного редактора портала Галины Тимченко стало интервью Азара с замруководителя «Правого сектора» в Киеве Андреем Тарасенко. В 20142016 гг. — журналист портала «Медуза».

С 2017 г. — спецкор «Новой газеты».

Виды интервью

Есть новостное интервью, которое берется быстро и по какому-то конкретному случаю. Есть интервью конфликтное, когда ты принимаешь на себя роль противника, даже если по взглядам совпадаешь с собеседником.

Может быть интервью-портрет, как, например, у Ван- денко, — рассказывающее о жизни человека, его взглядах, знакомящее читателя с персоной.

Самое важное интервью для меня — сделанное на злобу дня и плюс чтобы был внутри него какой-то конфликт.

Обед по расписанию

Я всегда смеюсь, когда собеседник перед интервью в ресторане заказывает себе еду. Я ему говорю: «У вас съесть-то это не получится». Мы потом сидим с ним, я задаю вопросы, слушаю, ем, пью