– Вот как! Благодарю вас, мадам. Кстати, скажите,пожалуйста, ваш муж курит?

Графиня – она уже собралась уйти – удивленно посмотрела наПуаро:

– Да.

– Трубку?

– Нет. Сигары и сигареты.

– Вот оно что! Благодарю вас.

Графиня явно медлила, ее глаза – красивые, темные,миндалевидные, с длинными черными ресницами, оттенявшими матовую бледность щек,– следили за ним. Губы ее, очень ярко накрашенные на иностранный манер, былислегка приоткрыты. В красоте молодой графини было нечто необычайное, экзотическое.

– Почему вы меня об этом спросили?

– Мадам, – изящно взмахнул рукой Пуаро, – детективамприходится задавать всевозможные вопросы. Вот, к примеру, один из них: не моглибы вы мне сказать, какого цвета ваш халат?

Графиня удивленно посмотрела на него.

– У меня халат из золотистого шифона. А это так важно? –засмеялась она.

– Очень важно, мадам.

– Скажите, вы действительно сыщик? – спросила графиня.

– Да, мадам, ваш покорный слуга – сыщик.

– А я думала, что, пока мы едем по Югославии, полицейских впоезде не будет. Они появятся только в Италии.

– Я не имею никакого отношения к югославской полиции, мадам.Я сыщик международного класса.

– Вы служите Лиге Наций, мсье?

– Я служу миру, мадам. – Пуаро приосанился. – В основном яработаю в Лондоне, – продолжал он и спросил, переходя на английский: – Выговорите по-английски?

– Отшень плохо! – У нее был прелестный акцент.

Пуаро снова поклонился:

– Не смею вас больше задерживать, мадам. Как видите, этобыло не так уж страшно.

Она улыбнулась, кивнула и вышла из вагона.

– Красивая женщина! – сказал мсье Бук одобрительно ивздохнул: – Однако этот разговор нам ничего не дал.

– Да, эта пара ничего не видела и не слышала.

– Но теперь мы пригласим наконец итальянца.

Пуаро ответил не сразу. Его внимание было поглощено жирнымпятном на паспорте венгерского дипломата.

Пуаро тряхнул головой и вышел из глубокой задумчивости.Глаза его, встретившись с горящим любопытством взглядом мсье Бука, лукавосверкнули.

– Дорогой друг, – сказал он, – видите ли, я стал, чтоназывается, снобом! И поэтому считаю, что сначала необходимо заняться первымклассом, а потом уже вторым. Так что теперь я думаю пригласить импозантногополковника.

После нескольких вопросов выяснилось, что познанияполковника во французском весьма ограниченны, и Пуаро перешел на английский.Уточнив имя полковника, его фамилию, домашний адрес и армейскую должность,Пуаро продолжал:

– Скажите, вы едете из Индии домой в отпуск, или, как мыговорим, «en permission»?

Полковник Арбэтнот не проявил никакого интереса к тому, чтои как называют презренные французишки, и ответил с подлинно британскойкраткостью:

– Да.

– Но вы не воспользовались судами Восточной линии?

– Нет.

– Почему?

– Я предпочел отправиться поездом по причинам личногохарактера. – «Что, получил? – говорил весь его вид. – Это тебя научит неприставать к людям, нахал ты этакий!»

– Вы ехали из Индии, нигде не останавливаясь?

– Я остановился на одну ночь в Уре и на три дня в Багдаде устарого приятеля – он служит там, – сухо ответил полковник.

– Вы пробыли три дня в Багдаде. Насколько мне известно, этамолодая англичанка, мисс Дебенхэм, тоже едет из Багдада. Вы там с ней невстречались?

– Нет. Я познакомился с мисс Дебенхэм по дороге из Киркука вНиссибин.

Пуаро наклонился к собеседнику и с нарочитым иностраннымакцентом вкрадчиво сказал:

– Мсье, я хочу обратиться к вам с прошением. Вы и миссДебенхэм – единственные англичане в поезде. Мне необходимо знать ваше мнениедруг о друге.

– В высшей степени неподобающая просьба, – холодно ответилполковник.

– Вовсе нет. Видите ли, преступление скорее всего совершилаженщина. На теле убитого обнаружено двенадцать ножевых ран. Даже начальникпоезда сразу сказал: «Это дело рук женщины». Так вот, какова моя первоочереднаязадача? Тщательнейшим образом разузнать все о пассажирках вагона Стамбул –Кале. Но англичанок понять очень трудно. Они такие сдержанные. Поэтому винтересах правосудия я обращаюсь за помощью к вам, мсье. Скажите мне, что выдумаете о мисс Дебенхэм? Что вы о ней знаете?

– Мисс Дебенхэм, – сказал полковник с чувством, – настоящаяледи.

– Благодарю вас, – сказал Пуаро с таким видом, будто ему всестало ясно. – Значит, вы считаете маловероятным, что она замешана впреступлении?

– Абсолютно нелепое предположение, – ответил Арбэтнот, –мисс Дебенхэм не была знакома с убитым. Впервые она увидела его здесь, впоезде.

– Она вам об этом говорила?

– Да. Она сразу обратила внимание на его неприятнуювнешность и поделилась этим впечатлением со мной. Если в убийстве замешанаженщина, как вы считаете – без всяких, на мой взгляд, на то оснований,руководствуясь одними домыслами, – могу вас заверить, что мисс Дебенхэм тутсовершенно ни при чем.

– Вас, видно, это очень волнует? – улыбнулся Пуаро.

Полковник Арбэтнот смерил его презрительным взглядом:

– Не понимаю, что вы хотите этим сказать.

Пуаро как будто смутился. Он опустил глаза и принялсяворошить бумаги.

– Мы отвлеклись, – сказал он. – Давайте перейдем к фактам.Преступление, как у нас есть основания полагать, произошло вчера ночью, вчетверть второго. По ходу следствия нам необходимо опросить всех пассажировпоезда и узнать, что они делали в это время.

– Разумеется. В четверть второго я, если память мне неизменяет, разговаривал с молодым американцем – секретарем убитого.

– Вот как. Вы пришли к нему в купе или он к вам?

– Я к нему.

– Вы имеете в виду молодого человека по фамилии Маккуин?