Чтоб меня херувимы на свои копья света вознесли! Еще одна Романова. Да мне тебя, кухаркин сын, и твоей регаццы за глаза хватало! Бездна, где же я так нагрешил-то, а?

Хотя ладно, прости меня, великая мать, опять начал истерить как мелководный русал! Глупо получилось. Проще было спросить, где я не нагрешил за свою жизнь! Да и бес с этой Викторией, будем знакомиться. Главное, до Плеяды довезите.

— Вика, это тот, о ком я тебе рассказывал и тот, с кем ты хотела познакомиться. Именно о нём ты трещала без умолку всё это время, — радостно оскалившись и как на духу выпалил Ростислав, когда машина уже тронулась, отчего сама девушка невольно смутилась и яростно стрельнула глазами на парня. — Именно он спас меня и Марину от лича, заодно прибив ту тварь! Знакомься, Лазарев Захар! Новый столп империи! — а после тот обратился уже ко мне. — Захар, прошу любить и жаловать, моя родная сестра Виктория.

Чтоб меня херувимы на свои копья света вознесли! Еще одна Романова. Да мне тебя, кухаркин сын, и твоей регаццы за глаза хватало! Бездна, где же я так нагрешил-то, а?

Хотя ладно, прости меня, великая мать, опять начал истерить как мелководный русал! Глупо получилось. Проще было спросить, где я не нагрешил за свою жизнь! Да и бес с этой Викторией, будем знакомиться. Главное, до Плеяды довезите.

Рот уже было открылся, чтобы предстать перед Романовой во всей красе галантного столпа империи, а не вспыльчивого реанорца, но та меня опередила.

— Не слушайте моего брата, Захар. Он не только безумец, который ищет смерти в пятнах и стигмах, но и вечно несет всякую околесицу. Из-за неё мне после приходится краснеть, — мило усмехнулась девушка, отчего на щеках образовались две ямочки, и она вновь раздраженно стрельнула в брата глазами, параллельно с этим протягивая мне свою руку.

— Рад знакомству с вашим императорским высочеством, — склонил я в улыбке голову, аккуратно целуя протянутую ручку, которая на ощупь была до безумия мягкой. — Вероятнее всего, ваше высочество не единожды слышала такие комплименты, но вы столь же прекрасны, как и утренний рассвет. Я очарован! Марина, здравствуй, — кивнул я уважительно регацце, целуя и её руку тоже.

Да и сама Романова, как сказал бы отец, была до безобразия «породистой». В своей красоте та спокойно могла соперничать с Потёмкиной и Трубецкой. Светлые волосы с серебристым отливом, которые были подвязаны двумя серыми лентами. Изумительное личико с выразительными ярко-зелеными глазами и немного припухлыми манящими губками. Лебединая осанка с чуть бледноватой кожей. Невысокого роста с точеной и подтянутой фигуркой, причем с весьма будоражащими мужскую душу внушительными формами, особенно в районе груди. К тому же с учетом светло-голубого платьица вся красота множилась на два или три.

Суккубья кровь! Да все мерраввинские зажравшиеся принцесски нечета этой красотке. Не удивлюсь, что у этой девицы воздыхателей не меньше чем у Прасковьи с Алиной. Вот только от неё отчетливо несёт жизнью. Бездна, не люблю жизнючек и эту капризную стихию. Мне не по себе от них. А судя по перстням, она еще и мастер первой степени, и вдобавок старший ветеран.

— Слышала и не единожды, но мне приятно, — кивнула с едва видимым смущением девушка, но почти сразу раскрыла изумлённо ротик с белоснежными зубками, а на лице Виктории образовалась слабая улыбка. — Вы, видимо, не ознакомились со всем перечнем законов, что относится к столпам империи, а мой глупый брат не удосужился вас об этом уведомить.

— Вы правы, ваше высочество, но официально я еще не столп.

— Об этом я тебе и говорил раньше, — ткнул меня в бок Ростислав с кислой миной. — Столпам разрешено обращаться к представителям правящей династии и выходцам из боярских родов по имени или имени отчеству. Само собой, это не относится к монаршим особам и еще узкому кругу лиц по типу деда или моего отца, либо меня самого, но так как моё разрешение у тебя есть, то можешь не париться. Это же относится и к моей сестре.

Все слова девушка подтвердила слабой улыбкой и, прикрыв на миг глаза, одобрительно кивнула.

Бездна, как здесь всё сложно.

— Что ж, в таком случае, буду иметь в виду.

— Мой брат много о вас рассказывал, и поэтому не скрою, что во многих отношениях вы весьма любопытный человек, — вдруг продолжила Вика, не сводя с меня заинтересованного взгляда. — Не говоря уже о том, что вы сейчас у всех на слуху. Так уж вышло, что я внимательно ознакомилась с вашей биографией и всеми достижениями.

Начинается, твою мать! Хотя, чего я ожидал. Романова же!

— Говорил же, что она без умолку о тебе трещала и покоя мне не давала! — хохотнул весело Ростислав, но мгновенно заткнулся под суровым взглядом сестры и Марины, и тотчас принял серьёзный вид.

— Я лишь спас вашего брата, Виктория Владимировна, только и всего. На тот момент перед собой я видел двух изгоев, — пожал я плечами, глядя на мелькающие за окном роскошные здания второго кольца и ухоженные улицы.

— Я сейчас не об этом, Захар. То, что вы спасли Романова, заслуживает отдельной награды и этим займется лично император.

Чтоб тебя, этого мне еще не хватало!

— Сейчас я веду речь о ваших достижениях в Царицыне и пятне, — вновь продолжила Романова. — Сирота. Простолюдин. Не было никакой поддержки. Старший витязь с первым спектром духа. Андабат в двух категориях. Убийство лича. Ныне еще и пробужденный литой одарённый, а совсем скоро станете очередным столпом империи и потомственным дворянином. И на данный момент вам всего восемнадцать лет. Невероятные показатели! К тому же я еще молчу о ваших самодельных техниках и некой связи с Осокиными.

Надо же, она отлично обо всем осведомлена! Еще одна въедливая особа на мою реанорскую задницу.

— В сентябре мне будет девятнадцать, и ничего общего с Осокиными у меня нет. Скажу больше, эта связь оскорбление для меня, и если я не совсем дурак, то и для них тоже, — усмехнулся я, намеренно пытаясь перевести беседу в иное русло, но девушка, словно не заметила этого.

— Как вы умудрились достичь подобных высот? — спросила она со слабой улыбкой прямо в лоб. — В чем ваш секрет?

— Секрет? — с кривой ухмылкой я тщательно обкатал это слово на языке.

Так я тебе и сказал, твою мать! Ладно, врать не впервой!

— Знаете, Виктория Владимировна, на третьем кольце у таких как я, нет ничего. Только своя жизнь, которая и та порой не принадлежи тебе. Тогда на ум приходят только две мысли. Умереть, приняв свою судьбу, либо сражаться, выгрызая место под солнцем зубами, — ответил я ей с аналогичной улыбкой. — Многие выбирают первый вариант и умирают, совсем малое число выбирают второй и тоже погибают, но с учетом второго выбора образуется шанс на… Чудо свыше и ты… Словно получаешь очередную жизнь. Так случилось и со мной. Можете считать это везением.

Внукам императора, наверняка неприятно слышать, что порой происходит на третьем кольце, в особенности в трущобах, вот и пусть думают.