— В таком случае вы не все помните, — возразил Перепелкин. — Собак накормили не просто просроченной пищей. А пищей с такими биодобавками, которые вызвали буйное поведение животных.

— Я помню, Брыкин высказывал это предположение в своей статье. Но ведь факт непосредственного влияния биодобавок на поведение доказан не был, — сказала Саша. — Это все так и осталось Аркашиной фантазией.

— Не был, не был… — пробормотал Перепелкин. — Потому что дело усилиями руководства химического комбината и нашего города замяли.

— Руководства комбината? Биодобавки производились на комбинате?

— Это тщательно скрывали, — хмыкнул Перепелкин. — Свалили все на того, кто занимался поставками: мол, условия хранения и транспортировки не были соблюдены. Но мы-то с Брыкиным знали: биодобавки — наши, новоладожские, нигде длительное время не хранились.

— Занятно… — протянула Саша. — Значит, с этого и надо начинать… Скажите, пожалуйста, Валентин, когда обычно появляется в редакции Аркадий Брыкин?

— Теперь уже никогда, — нахмурился редактор. — Он уволился.

— Что? — поразилась Саша. — Но этого не может быть!

Главный редактор «Новоладожского вестника» отвел глаза и тяжело вздохнул.

— Понимаете… — тихо проговорил он. — Я был вынужден. Мне настоятельно рекомендовали… вывести его из штата. Но я… Но он сам уволился. По собственному желанию.

— Понятно, — вздохнула Александра. — А где его можно найти? Почему-то его телефоны — ни домашний, ни мобильный — не отвечают.

— Возможно, он уехал в Питер, — неуверенно произнес редактор. — Заработок искать. Но я не знаю…

— Кто может знать, где он? — не отставала Саша. — Есть же у него какие-то друзья, приятели? Подруги, наконец!

— Я знаю только одного его друга, — наморщив лоб, сказал Перепелкин. — Его зовут Николай Ершов, вы о нем, наверное, слышали — он руководит восстановлением колокольни под Новоладожском. Возможно, перед отъездом Аркадий заезжал к нему.

— Хорошо, — Александра смирилась со скудностью информации. — Где можно найти сейчас этого Ершова? На строительстве?

— Да, конечно, — Перепелкин вдруг старательно стал отводить от Саши взгляд. — Но только… Вы можете меня не слушать, Саша. Оставьте вы это дело с комбинатом. Чует мое сердце, оно не по нашему скромному разряду.

— Скромность украшает, — сердито проворчала Саша. — Но не всегда.

* * *

Помощник, багровея от ярости, выслушал пришедшее из Питера известие. Усталый голос на том конце провода сообщил, что хотя предотвратить выход выпуска новостей с данными об эпидемии в Новоладожске удалось, местонахождение владеющей информацией журналистки не установлено.

— Не понимаю я, — рявкнул Помощник, когда говоривший умолк. — А сообщаете вы об этом когда? Совсем квалификацию потеряли?! Не могла же она сквозь землю провалиться. Обычная баба. Не профессионал в нашем деле.

В трубке виновато зашелестели.

— Сама она не могла бесследно исчезнуть, говорите? Без сообщников не обошлось? Понятно, держите в курсе. Да, мы-то будем начеку.

Вздохнув, он положил трубку и набрал номер Шефа. Изложив полученную информацию и выслушав положенную долю пожеланий в свой адрес, бодро ответил:

— План выполняется по стандартной схеме. Да, надеюсь, сюрпризов не будет. Я выслал туда группу. Самых лучших, от сердца оторвал.

Саша пожалела, что рядом с ней не было частного сыщика Игоря Пирогова. Уж он-то точно знал, как уходить от наблюдения. Потому что часто выступал в роли наблюдателя. А она не знала…

«Хвост» она обнаружила совершенно случайно. При других обстоятельствах Саша ничего бы не заметила. Но преследователь, к своему несчастью и Сашиному счастью, был как две капли воды похож на одного ее давнего знакомого. Поэтому она его и отметила поначалу, когда они сидели в скверике с Перепелкиным, а тот на соседней скамеечке, развалившись, посасывал чупа-чупс и нахальным взором оглядывал ноги проходивших мимо женщин. Потом она, попрощавшись со смущенным Перепелкиным, направилась в сторону городского универмага, дабы по инструкции Лапшина изменить облик в тамошнем туалете и уже преображенной сесть в рейсовый автобус, который довез бы ее до дома Брыкина. Потому что телефоны — телефонами, но они имеют свойство иногда отключаться по разным, зависящим и независящим от абонента причинам. И вот уже почти дойдя до универмага Саша снова увидела того парня. Нет, теперь никакой конфеты у него во рту не было. И дурацкой панамки на голове не было, и даже майка на нем теперь красовалась другая: не голубая с пошловатой надписью на английском, а черная — с лицом Виктора Цоя. Но Саша могла быть абсолютно уверена в том, что это тот же самый парень. Потому что майку он сменил и панамку выбросил, а вот походку и лицо поменять не удосужился. А походка и лицо его были хорошо Саше знакомы. Поскольку, как уже говорилось, старого приятеля ей напоминали.

Внутри у нее все ухнуло, а земля под ногами пришла в движение. Александра вдруг отчетливо поняла, что предположения, шутки и игры кончились. Теперь все действительно было всерьез. Во всяком случае, для нее.

Она еще некоторое время попыталась убедить себя, что у нее появилась мания преследования. Что парень мог просто купить по дороге новую футболку и надеть ее сразу, а старую — выбросить. А панамку у него могли просто стибрить с головы какие-нибудь хулиганы. Или он ее на скамейке забыл. А конфету он, естественно, съел. А за ней он идет, потому что она ему понравилась. Или маршруты их просто случайно совпали. Но проверить все это было нетрудно. И Саша проверила, не поленилась. Причем очень простым способом. Но действенным. Многие шпионы так поступают. Только Саша про шпионов ничего не знала, а сама этот способ изобрела. Она села в подошедший к универмагу рейсовый автобус (парень сел, естественно, тоже, только в другую дверь), а когда двери закрылись, и автобус стал разворачиваться, чтобы выехать на шоссе, подошла к пожилому кондуктору.

— Скажите, пожалуйста, этот автобус идет до деревни Кулики? Или я ошиблась?

— До Куликов? — пропел удивленный кондуктор. — Барышня, до Куликов пять «А» ходит. А это семь «Б». Мы до Холмов и к молокозаводу. Это совсем в другой стороне.

— Ой-е-ей! — запричитала Саша, хотя прекрасно знала, какой автобус куда ходит в городе Новоладожске. — А мне сказали, что семь «Б» до Куликов. Что за люди! Что же делать? Выпустите меня, пожалуйста! Он же меня сейчас на край города увезет!

Народ в автобусе с сочувствием заволновался, кондуктор усмехнулся, нажал на кнопочку связи с водителем, и двери перед Сашей распахнулись. Она выпрыгнула и побежала к универмагу. Через минуту, стоя возле широкого окна на втором этаже, она увидела, как парень в черной футболке бегал по площади, оглядываясь по сторонам, и явно кого-то искал.

«Интересно, что наплел кондуктору он? — со злостью подумала она. — Что ему нужен автобус до Питера? Или что кошелек дома забыл? То, что он за мной следил, это очевидно. Дорого бы дала, чтобы узнать, зачем он за мной увязался. Может быть, все-таки влюбился с первого взгляда?»