богов вечно заперт умерших приют.

Заклинанье асуров ту мощь бережет,

Что неистовый камень собою несет.

Хоть разрушен навеки Всевластия Шар,

Но осталось наследство от демонов чар.

Их барьер не сломает никто из богов,

Даже верный хранитель ключа от миров.

Лапион, что упорством известен всегда,

Что Мифаю искал, не смотря на года,

Не готов попрощаться с любовью теперь,

Пусть закрыта пред ним межмировая дверь.

Стал искать-узнавать, как пробиться туда,

Где не стало от власти Аида следа.

Ликовал его шут, усадившись на трон,

Больше всех ненавидел его Лапион.

Только люди способны пройти в те врата,

Но загвоздка в заклятьи безумно проста,

Он повергнет асуров владыку навек,

Был вчера еще бог, а теперь — человек.

И направился к духам, чтоб богом не быть,

Чтоб о дивном запрете в Аду позабыть,

Только умысел богу добра не сулил,

Человеком восстав, он остался без сил.

Дух Мутар, что вселенских король перемен,

Его прихоть исполнил и силу взял в плен,

Божью плоть обратил в человека простого,

Не осталось следа от героя былого.

Лапион даже молот не в силах поднять,

За собой только может орудье тягать,

Так проклятью подобен великий тот дар,

Но назад возвратить все не жаждал Мутар.

Пусть по силам теперь перейти чрез врата,

Лапиона душа от греха не чиста,

Сила душ лишь во внутренней их чистоте,

А боец все ступал на дороги не те.

Стал здесь слабостью грех, человек ведь не бог,

Его странствий напрасных стал ясен итог,

За всю кровь, что в сраженьях великих пролил,

В один миг своей силой былой заплатил.

В это время Тефала вернули в тот храм,

Где служить он поклялся во славу богам,

Исцелит его тело великий Дефрод,

Его солнцу подарит он новый восход.

До души глубины от бессмертного тела,

В память Горы, что сыну лишь счастья хотела,

Проникала вода, куда можно пройти,

Сон Тефала возник у нее на пути.

Через лед, что Тефала в той битве сковал,

Что оставил асур до того, как упал,

Его тело не может связаться с душой,

Иселора убив, пал бездушно герой.

В заточеньи душа его ищет свободы,

Но не могут помочь здесь целителя воды.

Здесь бессилен Дефрод, его власти тут нет,

Как разрушить тот лед — он не знает ответ.

Но Тефала спасти от холодных оков

Может вечное дикое пламя веков.

Саламандр в своей чаше хранит его жар,

Чтоб не канул весь мир в бесконечный пожар.

Мудрый Генос поведал Дефроду о нем:

«Саламандр-хранитель следит за огнем».

И раскрыл карту звезд, что весь свет лицезрит:

Саламандр на троне у чаши сидит.

Этот пламенный змей на вершине горы,

Ждет с рождения дня смерти ночи поры.

Солнца сын ждет рассвета, встречая закат,

Там где отгласы мира былого звучат.

Он с вершин наблюдает за жизнью Земли,

Как восходят на трон день за днем короли,

Как уходят в забвение души людей,

Как хаос чистый разум лишает идей.

Он интриги богов наблюдает во сне,

Видит тысячи судеб в священном огне.

К Саламандру направился тут же Дефрод,

Его взор устремился на Солнца восход.

Разум бога был чист, как святая вода,

Что богов излечала от хвори всегда,

Но не так было раньше, целитель Дефрод

Не всегда был владыкой для древних тех вод.

Он был выгнан когда-то и крова лишен,

За бездарность Михором отцом не прощен,

И отправлен туда, где таких же, как он,

Содержал в вечном страхе и боли Милон.

В вечном обществе бедных и слабых детей,

Что лишь ждали погибели часа своей,

Безысходно томился и юный Дефрод,

А Милон был все также холодный, как лед.

Он желал обучить их, героев создать,

Чтоб был каждый готов за него жизнь отдать,

Он желал по их спинам взобраться на трон,

Чтоб под натиском силы сломался Сакрон.

Для детей был Милон и отцом, и вождем,

Только слезы печали струились дождем.

Он для юных солдат, для своих сыновей,

Создал поле жестоких боев — Колизей.

Там крепчали и телом и юной душой,

Становились сильнее, но страшной ценой.

Много братьев слегло и Сетар среди них,

Друг Дефрода, чей голос однажды утих.

То узрев, юный воин из дома сбежал,

Он Сетару помочь всей душой пожелал

И направился в горы, где вод вечный ход

Дарит раненым новый их жизни восход.

Там Аквеи наследье принял он себе,

И сказала она: «Не противься судьбе,

Будь хранителем честным и жизни спасай,

Никогда о призвании не забывай».

Поклонившись, Дефрод вновь вернулся домой,

Спас от смерти Сетара, повел за собой.

Стал тюрьмой для Милона его Колизей,

Пал под силой восставших своих сыновей.

Утекло много вод с той прадавней поры,

Нет святого ручья у безмолвной горы,

И Аквеи душа там не служит теперь,

И не рыщет по миру Милон, словно зверь.

Только снова отправился в новый поход

Для спасенья Тефала цфелитель Дефрод.

К Саламандру явился, поведал ему,

Что желает разрушить Тефала тюрьму,

Его душу от вечного льда исцелить,

И героя из темного сна пробудить,

Чтоб не гнал его мрак так, как всадник коня,

То услышав, ответил Хранитель Огня:

«От Аквеи на лбу твоем видится знак,

Ее слугам помочь не могу я никак.

Нет здесь места, коль твой покровитель — вода.

Уходи, не оставив в святыне следа».

Был растерян Дефрод, долгий путь он прошел,

На вершину горы к Саламандру взошел,

Но отверг его дух и Тефала обрек,

Не добыл он огонь и от неба далек.

Шел по тропам забытым назад во дворец,

Знал Дефрод, что навечно Тефал нежилец,

Но спасенье явилось, как гром из небес,

Засияла надежда — Дефрод вошел в лес.

Там Сетара он встретил чрез тысячу лет,

Он сиял, как звезда, как монах был одет.

А на лбу — вечный символ стихии огня.

«Одолжение сделай, Сетар, для меня»

— Молвил лекарь небесный, склонился к земле,

Образ друга Сетара терялся во мгле.

Будто чужд он Дефроду, совсем не знаком,

Хоть и помнил Сетар о спасеньи былом,

В Колизее пал жертвой собратьев мечей

И погибели ждал неизбежной своей,

Но святой своей силой источника вод

Спас от смерти Сетара целитель Дефрод.

«Чем тебе быть полезен теперь я могу?

Пред тобой я навек