в неоплатном долгу»

— Молвил тихо Сетар, и ответил Дефрод:

«Душу бога асур заковал в вечный лед,

Лишь огонь Саламандра способен помочь,

Но святой покровитель погнал меня прочь.

Слуг Аквеи не рад он в святыни видать,

Обрекает Тефала во льду погибать».

«Не казнись, давний друг, помогу я тебе,

Ведь за встречу с тобой благодарен судьбе.

Это дело благое собрату доверь,

Саламандра огонь мне подвластен теперь.

После краха Милона мы все разошлись,

Сотни разных дорог к горизонту неслись,

Ты вознесся на небо, в обитель царей,

Чтоб лечить их могущество силой своей.

Я же в храм Саламандра явился служить,

Чтоб дары его жара-огня заслужить,

И теперь я владыка священных огней,

Что как дар передал мне титан Прометей.

Саламандру служил он и мир освещал,

Людям свет даже в темной ночи даровал,

Но могучий титан пал в жестоком бою,

Он на поле сраженья пролил кровь свою.

Иссушил его плоть древний дух берегов,

Вынул жизнь из груди и отправил в мир снов.

Зол Циталис, что вторгся к нему Прометей,

Поплатился титан жертвой жизни своей.

Только искру забросить успел он в меня,

Стал в тот миг новым стражем под властью огня»

— Рассказал все Дефроду Сетар, его друг,

Согласился изгнать из Тефала недуг.

И отправились в царство небесных вершин,

Где все ждал Метеора радетельный сын.

Искра пламени в персте Сетара зажглась,

И по телу Тефала, как импульс, прошлась,

Охладевшее тело расжарилось вновь,

Закипела Тефала усердная кровь.

Иселора наследье ушло без следа,

Утекло безвозвратно, как будто вода.

Поднял к солнцу очнувшийся воин свой взор:

«Я ведь жив? Не повергнул меня Иселор?»

«Ты врага одолел, но без жизни упал,

Иселор своим льдом твою душу сковал,

Твое тело средь поля лежало без сил,

Но хранитель огня льда оковы разбил»

— Обьяснил всё Тефалу целитель Дефрод,

Рассказал, как он спас человеческий род.

Только братьев скосила асуров напасть,

Хоть отбили удар, но должны были пасть.

В грусть Тефал окунулся, о братьях скорбя,

Ведь сражались они, не жалея себя.

Странствия по Аду

Сатанинское царство пылает огнем,

Души плачут, страдая, и ночью, и днем,

Здесь убийцы ликуют, пьют кровь, как вино,

Жажда власти терзала их души давно.

Истощают людей, сил душевных лишая,

Поглощают те силы, покоя не зная,

И готовятся к битве за место богов,

Сокрушить лишь желают асуры врагов.

Боевая асурского царства элита,

В прах разбитая дланью небесной защиты,

Пала в битве с богами, останки горят,

Над столицей четыре столба не стоят.

И Всевластия Шар, мощь владыки Земли,

В той Гробницы руинах, в забытой пыли,

Разлетелись осколки реликвии той,

Где сразил Монтинора великий герой,

В битве равной неистовства полон удар

Угасил беспощадного демона жар,

И принес Лапион Сатане его крах,

Как развеял в Гробнице реликвии прах.

Ослабел Сатана и владык больше нет,

Но все демоны помнят их Древних завет:

Бой до смерти без права назад отойти,

Сокрушать все и вся на асурском пути.

Собираются войска великие силы,

Те убийцы, что Тьма их душой одарила.

Тучи демонов страшных закалку свою

Показать вражьим силам желают в бою.

У покоев царя — полумертвый Хенон,

Огнекрылым асуром брони он лишен,

Но в конечном итоге остался живым,

Сохраненная жизнь Храмом Сада Святым.

Лепестки черной розы дают ему власть,

Чтоб от вражьих напастей к земле не упасть,

Он на ноги поднялся — увидел врага,

И рванулся к нему Поднебесья слуга.

Сатана щелкнул пальцем — асуры вошли,

Змей и демон крылатый в руинах Земли.

Были слугами Лимба, но час тот прошел,

Новый царь на престол Царства Мертвых взошел,

Обратил их в чудовищ и власть захватил,

Сатана с Мидианом добра не сулил.

А теперь кровожадные Ада рабы

Ищут в битвах безжалостных лучшей судьбы,

Стали духи, что раньше служили богам,

Безвозмездно подвластны асурам-врагам,

Так явились без жалости Тьмы палачи,

Возродились от света угасшей свечи.

Пощадил их асур, бытия не лишал,

А как слуг своей власти на битву поднял.

Тьмой наполнены жилы и сила в руках,

Сжата магия черная в их кулаках.

На Хенона напали, желали убить,

Его кровью столицы простор окропить,

Ненавистен исчадиям Ада тот свет,

Что в легендах богов поднебесных воспет,

Что наследье его сохраняют в сердцах,

Чтоб рассыпалась память асуров в веках.

Каждый бог того света потомок святой,

Исключением не был плененный герой.

И напали вдвоем на убийцу надежд,

Двое демонов темных, безумных невежд.

Но сдаваться отважный герой не желал,

Против вражеской силы жестокой восстал.

Он отпрыгнул и тут же к врагам сиганул,

Продолженьем руки своим острым взмахнул.

Засвистел его меч и рванулась волна,

На пути все преграды рубила она.

Загудел весь дворец, разрушаться стал зал,

Но асуров прислугу удар миновал:

Крылья Кайзера скрыли от силы врага,

Без царапин остался Камиры слуга.

А озлобленный змей сквозь себя пропустил

Тот удар, что Хенона лишил его сил.

Пошатнулись колоны столицы дворца,

Сатана наблюдал за врагом без конца.

Он не дрогнул, как рухнули стены к земле,

Как столичный дворец оказался в угле.

Он на троне сидел без движений и слов,

Наблюдал за дуэлью заядлых врагов.

Нет ни страха, ни боли в глазах короля,

Он спокойно глядел, как пылает земля,

Взор пустой, как стекло, и жесток, словно меч,

Жизнь обязан герой от врага уберечь.

Из дворца Сатаны бог бесшумно сбежал,

Как в палате владыки случился обвал.

Чрез окно, что решеткой сокрыто от тьмы,

Сиганул со дворца, со смертельной тюрьмы.

Демонический царь похоронен в камнях,

Закричал мертвый мрак в тех асурских сердцах,

Что забились пульсацией черных кровей,

И восстали из мертвых под мраком зарей.

Все они вместе с ним под обителью зла,

Где Аида извечная власть умерла,

Как разрушен был Лимб, так в разрухе теперь

Тот дворец, что возвел божий шут, адский зверь.

Обратился руиной асурский дворец,

А виною тому — сей бесстрашный боец,

Что на гибели грани нанес свой удар,

Угасил своей силой подземный пожар.

Он по улицам мрачным, сожженным огнем,

От асуров бежал и мечтал о своем:

Лишь желал возвратиться к собратьям своим,

Что всю долгую жизнь вместе прожили с ним.

Память прошлого верх над рассудком взяла,

И душа в мир