А значит, пока всё это бесполезный хлам. И даже если товар удастся продать, хотя бы за полцены, то получение жизненно важных ресурсов и расходников для содержания скромной космической группировки, останется под большим вопросом.

Мы с капитаном Алексеевым менее чем за час оценили содержание одиннадцати грузовых палуб, находящихся за стыковочными узлами станций. Оставалось осмотреть последнюю, обозначенную на схеме, как место временного хранения неоплаченных и конфискованных товаров.

Как оказалось, имперские власти и менеджеры синдиката иногда не сходились в некоторых понятиях о том, чем именно можно торговать с крепостными колонистами. Из-за этого непонимания на барже попадались грузы, запрещённые к распространению среди землян. Обычно их отсылали назад, но иногда, что-то зависало на складе по вине местного аналога таможни.

Сейчас нам предстояло разобраться в этом разнообразии товаров. И я надеялся обнаружить, что-то полезное для нашего дела.

— Как думаешь, твой папаша заглотил наживку? — спрашиваю у Алексеева.

Бывший капитан оторвался от изучения списка товаров.

— Я думаю, ради потопления своего заклятого друга, он пойдёт на всё. Ведь в случае смерти Смирнова, папашино состояние увеличится минимум в два раза. И предупреждаю сразу, несмотря на то что я нахожусь здесь с тобой, он точно не питает иллюзий насчёт удачного завершения бунта.

— А сам ты, что думаешь? — озвучиваю вопрос, который давно хотел задать новгородцу.

— Если зарканским космотехам удастся починить дредноут, то нам всем нужно грузиться в него, и прыгать подальше от этой звездой системы.

— То есть, ты предлагаешь стать космическими пиратами. Ведь дредноут заточен только под выполнение военных операций. Это тебе не транспортник или тяжёлый крейсер, которые можно переделать.

— Хоть бы и так, но зато на воле.

— Боюсь, что эта свобода будет недолгой. Не мне тебе объяснять, что такое расход боеприпасов и амортизация космического корабля, во время его реального использования. Я видел, какие запасы имеются у нас в наличии. Поэтому на сто процентов уверен, что дредноута хватит на два десятка коротких схваток или два — три интенсивных сражения с небольшими эскадрами. А потом корабль превратится в дырявое решето, которому нечем стрелять и защищаться.

— Здесь наши перспективы тоже, так себе. — Капитан тяжко вздохнул.

— И всё же они есть, — возразил я в ответ.

— Скажу честно. Понимаю твоё желание отомстить Смирнову за близких и разорённый посёлок. Но разве сейчас нам до этого?

Я почувствовал его нервозность и решил объясниться.

— Капитан, не думай, что я просто решил отомстить за деда любой ценой. Здесь нужно копнуть глубже. Пока жив Смирнов, он не позволит нам получать товары с территории городов. А ещё там будет царить относительная стабильность. Если же нам удастся его сковырнуть с престола главы совета, то разборки за имущество Смирнова заставят кланы воевать друг друга. И на обширной территории от Новгорода до Рязани начнётся бардак, которым глупо не воспользоваться.

— В этом случае пострадают не только военные, но и простые колонисты.

— Конечно, — соглашаюсь с капитаном. — Но это лучше, чем решение вопроса подчинения при помощи орбитальных бомбардировок.

— Ладно, пока твоя фронтирная знакомая не подала знак, рано об этом говорить, — ответил Борис и, наконец, закончил разбирать перечень товаров, выведя передо мной голографическую таблицу из нескольких выбранных пунктов. — Вот смотри. Для обслуживания дредноута здесь ничего нет. Имеется несколько десятков контейнеров с казармами-трансформерами военного типа. Они запрещены к завозу на планету, из-за наличия в конструкции, встроенной системы силовой защиты и маскировочного голографического контура.

— А что-то из запрещённого вооружения ты, случайно, не нашёл?

— То, что мы можем использовать, здесь точно нет, — уверенно капитан, и указал лазерным прицелом кинетического автомата на контейнер, помеченный лейблом имперской армии. — Здесь находится восемь передвижных установок с фазерами высокой мощности. Судя по спецификации — это ПВО с системой обнаружения и автоприцеливания. В атмосфере планеты эффективная стрельба осуществляется на дистанцию до ста километров. Потери изначальной мощности составляют пятьдесят процентов.

— Ну а хоть что-то полезное ты нашёл? — спросил я, осмотрев перечень запрещёнки.

— В наличии есть четыре контейнера с военно-инженерными строительными принтерами.

— Насколько я знаю, подобные аппараты имеются и на Пандоре. Они запрограммированы возводить цеха заводов, строить объекты инфраструктуры. Башни, в которых размещаются кланы олигархов, возвели именно они.

— Не совсем так. Эти аппараты более продвинутые и заточены на создание военных объектов, всяческих бункеров, баз и оборонительных сооружений. Видимо, из-за этого их и запретили спускать на планету. Кроме этого, в списке множество всякой медицинской мелочи: капсулы для быстрого восстановления раненых, военные стимуляторы, синтезаторы химических веществ и сверхмощные тритиевые аккумуляторы.

— Странно. Судя по перечню, всё это будто специально собрано для осуществления главной мечты моего деда, –подойдя к огромному иллюминатору, я указал на красную луну. Сейчас она находилась в фазе сближения с лунами близнецами.

Алексеев тоже выглянул наружу и хмыкнул.

— Я не думаю, что десять миллионов новых земных колонистов, внезапно оказавшихся на Пандоре, помогут нам выиграть это противостояние.

— Но это наш долг, дать им новый дом, — отвечаю капитану, а затем увеличиваю крохотную область космоса, где продолжал висеть древний эвакуационный корабль.

— Думаешь, криогенные капсулы до сих пор не обесточены?

— Пока не прилетим туда и не увидим сами, не узнаем, — произношу в ответ, и тут на связь выходит Ветка.

— Ярослав, дальнобойные сканеры только что засекли космический корабль.

— Где именно?

— В центре гигантского облака астероидов, охватывающем зону гравитационных аномалий. Контакт узконаправленного луча с объектом длился всего две миллисекунды, поэтому бортовой вычислитель не смог его опознать. Но судя по данным о скорости и траектории движения аппарата, он приближается к Пандоре и будет здесь не менее чем через сутки.

Голос девушки был встревоженным, и это чувство начало передаваться мне. А потом я увидел наш челнок в иллюминаторе и сразу почувствовал, что совсем скоро случится что-то нехорошее.