В комнату поднимаюсь в каком-то странном оцепенении. Думать, что меня ждет не хочется. Думать, куда уехал Арман тоже. Где-то на задворках сознания маячит мысль, что близится апокалипсис, но я отгоняю ее, потому что и без нее тошно.

Открываю дверь и вхожу в пустую спальню, не торопясь включать свет. Прохожу к окну и вглядываюсь в темноту. Никак не удается заткнуть голос, орущий что я была не права, промолчав. Но что я могла сказать?

Мазур подчиненный отца и мы перекинулись парой слов? Бред.

Может, должна была отчитаться, что он сам меня нашел, чтобы передать весть от отца? К чему эта ложь?

Не могу избавиться от дурных мыслей, что это именно по моей вине Армана покалечили, хотя и понимаю, это бред. У моего мужа может быть масса врагов, и покушение на его жизнь может и вовсе не связано со мной.

Но ведь маленький шанс, что Армана пытался убить Мазуров есть. И от этой мысли я чувствую себя так тошно, словно меня облили грязью. Я никогда бы не стала просить одного человека причинить другому вред, тем более что даже не знала кто такой Арман.

А вот Мазуров знал, и буквально воспринял мою просьбу помочь избежать свадьбы. Кажется все сходится, но я понимаю что в этой теории есть и нестыковки. А вот сомнений, что Мазур способен на такие мерзкие вещи у меня нет.

В голове всплывают воспоминания о том разговоре с АРманом на моей кухне.

— Кто сделал это с тобой… Что за животные могли так избить…

— Мои люди уже ищут их. Но найти исполнителей мало. Надо выяснить, кто за всем этим стоит.

— И что ты сделаешь, когда найдешь заказчика?

— Сделаю так, чтобы он пожалел, что родился на свет.

Мурашки пробегают по коже от этой фразы. И почему-то в голове не возникает ни одного сомнения, что Арман не бросает слов на ветер.

Мне на руку может сыграть лишь то, что я ехала мимо и привезла его к себе, чтобы помочь. Не сделай я этого, сомнения, что убийство заказала я, у него не было бы.

Это на случай, если Хасанова действительно покалечил Мазуров и если мой муж об этом узнает и сложит два и два, сразу все поймет. Особенно после случившегося в ресторане.

Но если не узнает, есть крошечный шанс, что эта встреча может быть списана на случайность и все об этом забудут.

Вздыхаю и отхожу от окна, чувствуя дикую усталость. Тело будто ватное, и я медленно бреду к кушетке и опускаюсь на нее, устраиваясь удобнее. В глаза будто насыпали песка, а в мозгах стучит отбойный молоток, и я откидываюсь на подушку и пробую расслабиться.

Все будет хорошо, надо просто в это верить.

Прикрываю глаза на секунду и мгновенно проваливаюсь в темноту, из нее меня грубо вырывает насмешливый голос с нотками издевки.

— Просыпайся, Лина.

Открываю глаза, сонно осматриваясь и взгляд тут же цепляется за мощную фигуру в темноте. Арман стоит в паре метров от кушетки и сверлит меня тяжелым взглядом.

— В чем дело? — сонно хриплю, отчего-то пугаясь мысли, что он как раньше не назвал меня Ангелом.

Хасанов ухмыляется, в абсолютной темноте сверкают его зубы, и мне становится по настоящему страшно, потому что сейчас он до жути напоминает голодного зверя.

— Прокатимся к твоим друзьям.

К машине идем так быстро, будто за нами гонятся все черти ада. Игнорирую страх, хотя он заполняет каждую клеточку тела и мешает ровно дышать. Вместо сердца уже давно отбойник, который ломает ребра изнутри, и даже вроде бы спокойный Арман внушает мне панический ужас. Я и до этого чувствовала себя с ним неуютно, но сейчас это ощущение в сто крат возросло, и как только салон пахнущий дорогим парфюмом и тонкой ноткой сигаретного дыма поглощает нас, начинаю дрожать.

Хасанов заводит мотор, и я украдкой бросаю взгляд на спутника, но тут же отвожу, потому что странная дрожь лишь усиливается. Не могу никак отделаться от мысли, что он взбешен, и его спокойный вид — маска. Неужели это связано с Мазуровым?

— Куда мы? — вцепляюсь в ремень безопасности, когда машина срывается с места. Меня швыряет по сиденью как куклу, и немного кружится голова, но Арман словно не замечая вопроса продолжает игнорировать меня, равнодушно глядя на дорогу.

Замолкаю, осознав, что никто не собирается поддерживать диалог, и отворачиваюсь к окну, пытаясь сообразить, куда мы едем. Темнота сменяется полумраком ночного города, и мы проезжаем по промзоне, но вопреки моим ожиданиям не едем в центр, а подворачиваем к каким-то складам. У въезда дежурит охрана, но при виде внедорожника Армана ворота распахиваются, и мы въезжаем на оцепленную территорию.

С каждой секундой пульс ускоряется, и в груди появляется ноющая тяжесть, приступ паники накрывает так внезапно, что я забываю как дышать и начинаю хапать воздух ртом, но кислород в легкие не поступает. Перед глазами темнеет, и из пугающей темноты меня выдергивают резким встряхиванием.

Хасанов уже припарковался у ангара и даже вытащил из машины меня, но этот момент в памяти не отразился, меня будто окунули в прорубь и вытащили за волосы спустя пять секунд. Дрожу в ознобе и никак не могу сфокусироваться на суровом лице.

— Не паникуй, любимая, — издевательски тянет и встряхивает меня, чтобы пришла в себя. — Тебя я не трону…

Странная фраза сбивает с толку, не понимаю, к чему он ведет и от этого становится еще страшнее.

Хасанов хватает меня за руку и почти силком тащит за собой к железным дверям. Ноги заплетаются, каблуки вязнут в земле, я едва успеваю за ним и страх на секунду уступает ярости. Он снова обращается со мной как с шавкой!

— Арман, прекрати! Что ты задумал? — дергаю руку, мой муж оборачивается и хищно оскалившись открывает дверь, толкая меня внутрь.

Яркий свет ослепляет, и я зажмуриваюсь, на секунду теряясь. В нос ударяет смесь запахов свежих опилок и пота, и я открываю глаза, и внутри все обрывается.

— Узнала? — язвительно тянет колючий голос за моей спиной, и я ёжусь, до того неприятно он звучит. Но ледяные нотки ничто по сравнению с тем, что предстает перед моими глазами.

— Да… — бесцветно выдыхаю глядя на тех самых парней, что пристали ко мне у клуба. Их связали и явно избивали, потому что на лицах каждого красуются синяки, причем у кого-то они ярче, вперемешку с запекшейся кровью. — Что здесь происходит?

Растерянно шепчу, чувствуя, как талию захватывают в плен сильные руки.

— Мой свадебный подарок.

Арман сжимает пальцы, и мне становится больно, но я не произношу ни звука, потому что не могу отделаться от мысли, что он что-то недоговаривает.

— Зачем ты держишь их здесь? — чувствую как меня слегка подталкивают вперед, но ноги приросли к земле и я не могу сделать и шага навстречу. Три метра отделяют меня от ночных кошмаров, и я вцепляюсь в кисти мужа, по-хозяйски лежащие на моем животе. — Отпусти…