— Что вы здесь делаете? — стараюсь говорить спокойно, но сердце уже ломает ребра, а ладони покрываются потом. Сглатываю, но ком страха стоит в горле. — Мой отец здесь?

Все еще надеюсь, что дядя Виталя Мазуров просто шел мимо, но интуиция подсказывает что мужчины вроде него вряд ли ошиваются у женского туалета.

— При чем тут твой отец? Наш уговор его не касается, — вкрадчиво шепчет, а я подавляю гримасу отвращения, и совершенно не к месту хочу поскорее вернуться за столик к мужу. Абсурд, неужели я забыла, кто враг?

— Какой уговор? — неужели он о том разговоре с отцом? Это уже давно кануло в лету. — Вам не удалось уговорить папу не отдавать меня замуж, но сейчас это уже не важно. Думаю, больше нам с вами не о чем говорить, извините, мне пора.

Пытаюсь протиснуться мимо, но Мазуров хватает меня за плечо и его маленькие глазки сужаются, будто он недоволен моей поспешностью.

— Я сделаю так, чтобы свадьбы не было, — звучит так твердо, будто он на сто процентов уверен в успехе провальной миссии. — У твоего жениха видимо девять жизней, но я найду способ как это исправить.

Эта фраза заставляет меня застыть, понимание молнией ударяет в мозг, и я покрываюсь мурашками страха. Дыхание перехватывает, и я напрягаюсь, едва сумев вытолкнуть фразу из стянутого колючей проволокой горла.

— Вы знали, что мой жених Арман… — не вопрос. Хриплое утверждение, которое таит за собой дикий ужас от мысли, что это я всему виной…

— Конечно знал, Ангел. Иначе зачем мне обещать освободить тебя от этих уз? — он подшагивает ближе, пользуясь моей растерянностью и меня обдает запахом крепкого алкоголя и одеколона. Тошнота подкатывает к горлу. — Но ты не подходишь ему. Он меняет шлюх как перчатки а в наших кругах о нем ходит дурная слава. Такому цветку как ты нужен опытный садовник, который будет ценить сокровище, которое ему досталось…

Склоняется, ловя мои губы, но я рывком отталкиваю его от себя и выскакиваю из коридорчика прямиком в руки Хасанову.

— Думал, сбежала, — Арман отрезает и заметив панику в моем взгляде сощуривается, переводя взгляд в сторону арки откуда я выскочила. — В чем дело?

— Ни в чем! — так поспешно отвечаю, что звучит фальшиво. Нельзя ему видеть Мазурова, иначе он все поймет. — Идем?

С надеждой выпаливаю, и Хасанов секунду помедлив кивает, и берет меня под руку, разворачиваясь в сторону зала. Но приближаясь к арке он мимолетно оборачивается и я чувствую как рука под моей кистью напрягается.

Бросаю взгляд за спину и все внутри обрывается.

Мазуров кивает моему мужу, бросает в мою сторону долгий взгляд и разворачивается к выходу из ресторана.

Ужин проходит в гнетущем молчании, Арман хмур как грозовая туча, а я едва справляюсь с собой, чтобы не дрожать так сильно.

Пытаюсь в деталях вспомнить, о чем говорила с Виталием при последней встрече, но на сознание словно накинули пелену, и мне никак не удается это сделать.

Дрожащей рукой подношу бокал к губам, и зубы звучно ударяются о хрусталь. Вскидываю взгляд на мужа, и ловлю его тяжелый взор, но Хасанов не произносит ни слова. С секунду смотрит на меня, а потом прерывает зрительный контакт, и мои нервы и без того тугие натягиваются сильнее.

Он поймет, это вопрос времени.

И что тогда сделает со мной…

Знаю ответ, но предпочитаю игнорировать его, как и тот липкий страх заполнивший все внутри.

Еда в горло не лезет, но я продолжаю кусочек за кусочком отправлять в рот свой ужин, абсолютно не чувствуя вкуса.

Так в гнетущем молчании, разбавляемом лишь стуком приборов о фарфор проходит наш первый совместный вечер.

Завершив ужин, Арман бросает взгляд на мою тарелку и вопросительно приподнимает брови. Киваю, и мы поднимаемся из-за стола и в молчании идем к гардеробу.

Хасанов набрасывает на мои плечи кожанку а затем надевает тонкое пальто и придерживает дверь, пропуская меня вперед.

У ресторана уже припаркован его черный внедорожник, тот самый, на котором он отвозил меня к себе, правда тогда я еще не знала, с кем имею дело. Зато хорошо представляю сейчас. Открывает пассажирскую дверь, и я занимаю место рядом с водителем, как под гипнозом глядя как мой муж обходит капот и садится за руль.

В прошлый раз Арман отвозил меня в свою квартиру, интересно, почему же сейчас везет в особняк за город?

— Ты живешь в загородном доме? — осторожно начинаю, чтобы хоть как-то отвлечься от снедающего чувства тревоги. — А как же твоя квартира?

Тишина с каждой секундой все сильнее давит, и мне начинает казаться, что ответа я не получу, но мой муж все-таки отвечает.

— Не хочется водить в дом отца девушек на одну ночь.

Если бы он дал мне пощечину, было бы не так больно как сейчас. Отворачиваюсь, пытаясь уловить пейзаж за окном, но перед глазами все расплывается и я закусываю губу.

Тишина все сильнее бьет по вискам, и я вздрагиваю, когда в машине раздается звонок сотового.

Арман поднимает трубку и бросает пару коротких фраз собеседнику. Молчит. Хмурится. А потом отключается и швыряет телефон на панель.

В ворота особняка мы въезжаем около девяти вечера. Мои нервы уже натянуты до предела, как и тяжелый взгляд Армана который почернел настолько, что мне кажется стал темнее ночи.

Не дожидаюсь, когда муж откроет мне дверь, вываливаюсь из машины не чувствуя ног от пропитавшего нутро дурного предчувствия.

Делаю шаг, но дорогу мне преграждает сильная рука, опустившаяся на капот. Несколько секунд смотрю на постукивающие по металлу пальцы, а потом медленно перевожу взгляд выше: запястье, стальные Тиссо, белый манжет, черная ткань пиджака, широкое плечо, притягивающая взгляд шея и наконец набираюсь храбрости и заглядываю в лицо своему страху.

Арман не мигая смотрит на меня, и внутри все обрывается от того гробового равнодушия, что скользит в его черных как грозовая туча глазах.

— Ничего не хочешь мне сказать? — столько угрозы в одной фразе. Да заори он что расчленит меня и бросит на корм акулам угроза была бы не такой явной.

Размыкаю губы, но тут же закрываю рот, понимая, что сказать значит сделать только хуже. И где моя гребаная смелость? Неужели испарилась после того разговора в ресторане?

— Последний шанс Ангел, — шагает на меня, опускает руку на стекло пассажира и я оказываюсь в плену. — Ну же…

Молчу, продолжая выдерживать его давление взглядом, а потом Арман отталкивается от машины и отходит, и я делаю жадный вдох, будто он только что стискивал мое горло.

— Что ж… Доброй ночи, — не глядя на меня обходит капот и садится за руль. Смотрю вслед отъезжающему внедорожнику, а внутри все горит от ужаса вперемешку с яростью.

Кажется я недооценила противника, с которым имею дело.