Когда пришёл отец с Артёмом — не знаю, но проснулась я от того, что кто-то щекочет мне ухо дыханием.

— Мамочка, плосыпайся. Будем кушать.

Наступил очередной день. Не сказала бы, что он принёс с собой облегчение, либо хоть какие-то добрые вести. Ночью мне не спалось. Практически до утра я просидела в кухне, глотая одну чашку кофе за другой. Следовало всё взвесить, расставить приоритеты и окончательно понять, что мне нужно от жизни. Какие люди могут дальше в ней оставаться, а кого стоит вычеркнуть?

На рассвете единственной и самой верной мыслью стало навсегда прекратить какие-либо связи с Ильёй. Изначально, когда ещё сидела в машине Степана, затем вошла в это злополучное кафе, я хотела обречь его на алименты. Однако глядя в лицо некогда любимого мной человека, видя пренебрежение в глазах, слыша едкие, полные ненависти фразы, навсегда утвердилась в мысли, что таких, как Илья нужно избегать. Если раньше я могла скинуть вину за его безответственный поступок на мать, то теперь стало понятно — он сам по себе гнилой человек. Я окончательно разочаровалась.

Мой телефон зазвонил в десятом часу. Некто приятным мужским голосом представился Тимофеем Лугининым, юристом, специализирующимся по семейным делам. Я хотела было рассказать ему о сложившейся ситуации, но он предложил встретится во время обеденного перерыва.

В полдень ко мне на работу заглянул мужчина средних лет, выглядевший как типичный офисный работник: в строгом костюме, белой рубашке и галстуке, на котором блестела позолоченная запонка. Держа в руках толстую папку с бумагами, он подошёл к Лидии и о чём-то заговорил.

— Наташа, это к тебе.

— Тимофей? — уточнила я, едва мужчина дошёл до меня.

— Да. Вы ещё не освободились?

— Дайте мне десять минут, пожалуйста, — он кивнул в знак согласия и присел на диванчик, в то время как я попыталась как можно скорее сделать клиентке укладку.

Спустя пол часа мы сидели в кафе, расположенного неподалёку от моей работы. Мужчина, в отличие от меня, есть не захотел. Он внимательно выслушал мою ситуацию и, пока я скромно поедала свой салат, копался в планшете и бумагах.

— Итак, Наталья, — официант подошёл и собрал посуду, на минуту отвлекая моего собеседника от диалога, — с подобными делами я встречаюсь довольно часто. Однако не каждый день женщина полностью отказывается от материальной поддержки биологического отца. Скажите, он вас шантажировал?

— Нет, — ответ выглядел поспешным и звучал совсем неуверенно. Что я могла ещё ответить?

Возможно Тимофей всё и сам понял, но ничего не сказал. Только кивнул, предварительно окинув меня пронзительным взглядом.

— Понимаете, если смотреть по законодательству, то такой пункт, как полный отказ от отцовства с последующим неучастием в жизни ребёнка, не предусмотрен. Ваша ситуация не позволяет нам отмести в сторону один немаловажный факт. Илья Верухин является биологическим отцом, и по закону он обязан так или иначе поддерживать сына. Только суд может изменить положение вещей.

— Постойте, но ведь, когда матери отказываются от детей в роддомах, их же ни к чему не обязывают.

— Это два совершенно разных случая. Мать всегда находится в приоритете. Если женщина отказалась от ребёнка, и никоим образом не претендует на него, то право за опекунством имеется и у других членов семьи, в первую очередь у отца. Но повторюсь, там другой случай. Окончательное лишение матери родительских прав может быть признано судом спустя один год. А если отказную напишет отец, то это не освобождает его от алиментов. У нас в руках важный документ, Наталья. Он даёт преимущество. Степан рассказал, с кем нам предстоит воевать. Поверьте, материальное обязательство Верухина выйдет в весьма кругленькую сумму. Подумайте хорошенько, ведь эти деньги в итоге могут стать хорошим подспорьем в воспитании вашего сына.

Я вздохнула и посмотрела в окно. Люди, как всегда спешили куда-то. Каждый пытался быстрее решить свою проблему, и я не была исключением. Тимофей говорил правильные вещи. Можно было потребовать алименты и даже выиграть дело. Только, где я возьму деньги на судебные тяжбы? Последние годы папа ежемесячно откладывал понемногу на чёрный день. Допустим, мы используем заначку. Тогда как быть с судьёй? Просить у Степана? Это же смешно. Кем он мне приходится, чтобы давать большие суммы взаймы? А то, что придётся раскошеливаться и с головой окунаться в долги, я была совершенно уверена. Это с виду только кажется: закон на стороне матери, любой судья признает её правой, есть те, кто не берут взятки. Однако на деле всё иначе. Да, и адвокату тоже придётся заплатить за услуги, а стоят они совсем не дёшево. Я бы могла рискнуть. Только вот от одного воспоминания об Артёме в груди всё сжималось.

— Тимофей…

— Ещё раз говорю, подумайте хорошенько.

Мне стало смешно. Мужчина выглядел действительно обеспокоенным, но решение уже было принято.

— Тимофей, я не хочу иметь ничего общего с этим человеком. Он не участвовал в воспитании моего ребёнка ранее и сейчас также не желает тратить своё драгоценное время на Артёма. Я принимаю вашу помощь по единственной причине: Степан сам заварил эту кашу. Поэтому моя консультация у юриста будет оплачена им. В остальном прошу меня не уговаривать. Лучше расскажите обо всём. Что от меня требуется?

Наша встреча завершилась через два часа. За это время со мной как нельзя кстати связался адвокат Ильи. Он переговорил с Лугининым, после чего назначил встречу через неделю у нотариуса. Тимофей сообщил, что сам соберёт необходимые бумаги и составил короткий список документов, которые нужно будет предоставить мне.

Отработав смену на работе, я пошла прямиком домой, где, стоило мне зайти, пришлось мысленно себя успокаивать. Рядом с папиной обувью лежала ещё одна пара. Слишком знакомая. А в комнате с книгой в руках обнаружился Тёма.

— Малыш, а чего ты тут один сидишь? У нас же гости, — погладила сына по голове, а он обиженно на меня взглянул.

— Там дядя Иголь. Не хочу с ним сидеть.

— Артём, нельзя так вести себя с гостями. Ты ужинал? — он кивнул в ответ. — Как прошёл день в садике?

— Холосо. Мы стлоили басни.

Я улыбнулась. Он редко выговаривал букву «ш», поэтому порой можно было услышать забавные фразы.

Как бы мне не хотелось выходить к гостю, но я всё равно набралась храбрости и поплелась в кухню. Мужчины пили чай с пирогом.

— О, Наташка! Пришла. А чего сразу не заходишь? — отец пытался выглядеть беззаботным, но в карих глазах отчётливо читалось напряжение. К тому же, он даже не обратил внимание, что вертит от волнения ложку в руках.

— Добрый вечер. Почему Тёма один сидит?

— Не захотел чай. И от пирога тоже отказался.

— Понятно. Пойду отдохну. Сегодня был нелёгкий день, — налив стакан воды, направилась к себе. Однако Игорь преградил мне дорогу.