отойдя в сторону от лагеря, наедине сам с собою пересчитал оставшиеся у него деньги и внезапно помрачнел; переходы из одного пункта в другой сделались стремительными, по временам изматывающими; не было ни малейшего сомнения в том, что проводники мысленно роптали против нанявшего их британца, который внезапно из ищущего беспечных прогулок туриста превратился в хмурого исследователя, вечно нервного и стремящегося обойти всю гору.

Менее всего эта трансформация огорчала Дерри. Напротив, наконец-то он начал получать удовольствие от этого путешествия. На протяжении нескольких лет жизнь его была чересчур цивилизованной – что, по его мнению, никоим образом не годилось для настоящего ученого-исследователя. Получив наилучшее геологическое образование, он нанимался на работу к строителям и изучал почву, на которой предполагалось возвести очередное высотное здание. Ничего более тоскливого он и представить себе не мог, однако финансовая ситуация ничего другого ему не сулила. И только предложение Клэптона вывело его из этого скучного обывательского бытия.

Итак, они продолжали свой поход по Царатанане, подбираясь к горе Марумукутру, где, как предполагалось, может находиться одно из величайших месторождений, способных принести людям неслыханное богатство – в случае если будет организовано надлежащее предприятие. Единственная мысль об этом служила для Клэптона поводом энергично двигаться вперед, поскольку его тело не было приучено к серьезным физическим нагрузкам.

– У меня кончаются деньги, – поведал Клэптон своему спутнику на следующий день, когда они снова разбили лагерь. – Если мы не отыщем месторождение в ближайшее время, ситуация сделается безвыходной.

– Я уверен, что золото где-то поблизости, – заверил его Дерри. Несмотря на свою приверженность науке, несмотря на то, что найденные в пути образцы, которые он изучал по вечерам возле костра, зачастую оказывались для него даже важнее, нежели подаваемый аборигенами-слугами ужин, все же Дерри отдавал себе отчет в устройстве нашего мира, где деньги решают практически любые проблемы.

– Дай-то бог! – сказал Клэптон и замолчал, постепенно погружаясь во все более и более угнетенное состояние духа. Внезапно он широко раскрыл глаза и подпрыгнул на месте. Его голос прозвучал резко, и в нем слышался неприкрытый страх: – Кто это? Кто там?

Дерри поднял глаза от очередного исследуемого им объекта – со стороны казалось, что это самый обычный булыжник из числа тех, что беспорядочно валяются на любой дороге.

– О ком ты говоришь? – осведомился он.

– Вон там, там… – исступленно повторял Клэптон, указывая пальцем куда-то в темноту.

Дерри повернулся ту сторону. Краем глаза он заметил, что и аборигены, которые до того спокойно валялись возле собственного костра, неряшливо разведенного ими в стороне от маленького лагеря белых, тоже настороженно всматривались в ночной мрак.

На заметном отдалении, на тропе, по которой они пришли сюда, стоял какой-то человек. Он был высокого роста, с пачкой черных волос на голове – несомненно, принадлежал к числу здешних обитателей. Он стоял неподвижно и как будто сверлил взглядом лагерь, разбитый на склоне горы Марумукутру.

– Чего вам угодно? – прокричал ему Клэптон, и тотчас же, словно желая ответить на его вопрос, ожили и принялись вопить на разные голоса проводники-аборигены.

Незнакомец же продолжал стоять все в той же почти неестественной неподвижности. Так прошло несколько мучительных минут. Внезапно незнакомец исчез – он как будто растворился в ночной темноте. Однако аборигены никак не могли успокоиться, они продолжали перемещаться с места на место странными скачками, размахивать руками и о чем-то переговариваться громкими, раздражающими голосами.

Под эти звуки оба джентльмена и заснули. Когда они, однако, раскрыли глаза на следующее утро, их окружала необъяснимая тишина. Не слышно было ни единого голоса, ни одного шага. Костры догорели; на том месте, где ужинали аборигены, была разбросана грязь, валялось чье-то порванное и смятое покрывало, наполовину изъеденное углями… и ни одного так называемого человека!

– Проклятье! – вскричал Клэптон. – Да эти канальи сбежали нынче ночью!

– Похоже на то, – восхитительно хладнокровным тоном отозвался Дерри. – Что будем делать?

– Ничего, – сквозь зубы процедил Клэптон. – Выбора у нас не осталось – движемся дальше. Когда найдем золото, ответ будет дан сам собою.

– Согласен с тобой, – кивнул Дерри. – Я возьму часть багажа. Полагаю, следует брать в основном провизию…

– Если она осталась, – закончил за него Клэптон. – Эти мерзавцы, скорее всего, утащили с собой все продукты.

– Ну, не все, – ответил Дерри каким-то до странного благодушным тоном. – Кое-что осталось в нашей палатке. Палатку, к сожалению, придется оставить, иначе мы не доберемся до цели. Она все-таки тяжелая, а ты, как я погляжу, все эти годы не занимался спортивными тренировками.

– Не до того было, – сказал Клэптон, явно не желая вдаваться в подробности.

– Не сомневаюсь, – хмыкнул Дерри.

Он заново развел костер, приготовил утренний чай и после размеренного завтрака они положили в рюкзаки наиболее необходимые вещи и двинулись в путь.

В тот день они шли медленнее, поскольку шагать с тяжестями было для обоих непривычно. Каким бы спортивным ни выглядел Дерри, он тоже с трудом передвигал ноги, сгибаясь под двойным грузом.

Вечер начался спокойно; молодые путники разложили свои одеяла, приготовили скудный ужин и только уселись у костра, как внезапно темная тень вновь появилась на тропе у них за спиной. На сей раз она приблизилась шагов на десять и отстояла от лагеря приблизительно на сорок футов.

– Ты его видишь? – хрипло спросил у своего спутника Клэптон. – Видишь его?

– Да, – неестественно спокойным тоном ответил Дерри. – Стоит на дороге и пялится в нашу сторону.

– Что ему надо? Что? – твердил Клэптон.

– Если ему что-то будет надо, он подойдет ближе и скажет, – заметил Дерри. – Давай ужинать.

Клэптон швырнул вилку себе под ноги.

– Не могу я есть, когда на меня пялится какой-то немой дикарь! – вскричал он. – Это невыносимо!.. Что здесь творится? Что так перепугало наших проводников? Какого дьявола они сбежали?

– Они суеверны, – сказал Дерри. – Но мы с тобой – люди другой закалки. Нас не так-то просто напугать какой-то ерундой.

– Ты называешь это ерундой? – вспылил Клэптон.

Дерри пожал плечами:

– Ну а что это, по-твоему? Стоит какой-то человек, не двигается – и молчит. Если бы он был вооружен, тогда стоило бы задуматься над его целями.

– А может быть, он… дьявол? – шепотом проговорил Клэптон. Видно было, что слова эти дались ему с трудом: тяжело было раскрывать свои потаенные страхи даже перед старым другом, пришедшим в его жизнь из детства.

Дерри бестактно расхохотался.

– Какой еще дьявол? – вопросил он. – Что за ерунда! Ксавьер, дружище, возьми себя в руки и поешь как следует перед сном. Завтра предстоит долгий переход, нам обоим потребуются силы.

– Не знаю, как засну, – проворчал Клэптон.

– Нормально заснешь, – заверил его Дерри. – Как спят все физически уставшие люди.

– Не знаю, – повторил Клэптон.

– Я покараулю, – обещал Дерри.

– Возьми пистолет.

– Ладно, если так тебе спокойнее, я возьму пистолет.

Только после этого Клэптон улегся и закрыл глаза. Убедившись в том, что товарищ его погрузился в сон, Дерри преспокойно развалился рядом и тоже захрапел. Он даже не потрудился выяснить, удалился ли таинственный старик.

Утро наступило без всяких непредвиденных событий: взошло солнце, загадочная и зловещая тень давно исчезла с дороги, костер, аккуратно разведенный накануне, так же аккуратно погас, – можно было выступать в путь. Оба товарища доели оставшийся с вечера ужин, разложили вещи по рюкзакам и зашагали по тропе выше на гору. Собственно, она представляла собой давно угасший вулкан, и его разверзнутые и остывшие недра таили в себе неслыханные богатства, которые и были основной целью этих искателей.

День оказался каким-то бесконечно долгим. Дорога, по которой ступали друзья, буквально приковывала их ноги к себе при каждом шаге. Казалось, ступни их были железом, а узкая, петляющая все выше и выше дорога состояла из магнита – таким тяжелым был здесь путь.

И все же они поднялись еще выше и разбили лагерь незадолго до заката – на такой высоте солнце исчезало позднее. Еды почти не осталось, и Дерри размышлял о том, что завтра нужно будет подняться еще до рассвета и попробовать подстрелить какую-нибудь птицу, иначе им не прожить следующие несколько дней. Клэптон докуривал последний оставшийся у него кусок сигары и размышлял исключительно о табаке. За минувший день он настолько утомился, что удерживать в голове какие-то иные, более трудные мысли был просто не в состоянии.

Медленно повернул он голову, с абсолютной точностью угадывая направление застывшего взгляда Клэптона. Старик стоял там. Теперь он подошел к ним еще ближе и находился на расстоянии не более чем в шестнадцать с половиной футов. Даже несмотря на темноту, легко можно было разглядеть