— Ходу! — тем же способом скомандовал Седмень.

Червень кивнул и двинулся вперёд, особо даже не промеряя глубину палкой. То ли тут ям и трясины не было вовсе, то ли он здесь каким-то образом ориентировался. Но едва ли — вешек разглядеть не удалось, а поверхность воды затягивала густая растительность, совершенно одинаковая на вид.

Вскоре начали попадаться чистые окна, их наш провожатый неизменно обходил стороной. И хоть никакого отдельного предупреждения на сей счёт не последовало, я это обстоятельство для себя отметил.

Дальше стало мелеть, а меж замшелых исполинов, большей частью уже засохших, мы пробирались лишь по колено в воде. Когда вышли к широкой протоке, то долго стояли и вертели головами по сторонам. Ну, башками вертели новобранцы, а вот Червень определённо знал, куда именно следует смотреть, и сверлил напряжённым взглядом туман отнюдь не наугад. Урядник так и вовсе смежил веки и принюхивался.

Я попытался поймать состояние внутреннего равновесия, а через него ухватить и гармонию, только — без толку. Но зато обнаружил, что меня бьёт мелкая дрожь. Стылость проникла в тело и пыталась проморозить дух, помимо этого сказывалось и нервное напряжение.

В этом омуте всё было не так, как в горной долине, на ум сам собой пришёл прорыв потустороннего на болоте неподалёку от Гнилого дома. Это заставляло нервничать, и отнюдь не только из-за одних воспоминаний о собственной слабости.

Островок, о котором толковал Червень, с нашей позиции особо не просматривался, виднелся лишь его смазанный силуэт — не получалось даже решить, сотня саженей до него или полсотни аршинов. Напитанный потусторонней белизной туман хоть и поредел под напором солнечных лучей, но никуда не делся и продолжал путать, играя расстояниями.

Червень отлип от дерева, махнул рукой и первым двинулся через протоку, вода в которой оказалась холодной и прозрачной. Она очень быстро добралась до пояса, и мало того, что это было крайне неприятно само по себе, так ещё и пришлось повыше поднимать руку с револьвером, дабы не замочить порох.

К островку мы подбирались минут пять. Поднялись бы по его пологому берегу куда как раньше, просто пошли не напрямик, а сделали небольшой крюк. Ещё и крались потом через высокую траву едва ли не ползком. И — никого, лишь чернело углями на небольшой прогалине старое кострище.

Увы, как оказалось, — недостаточно старое.

— Дня три назад костёр жгли, — решил Червень, стряхивая с пальцев золу.

— А мы тут седмицу назад последний раз были, — помрачнел урядник. — Не нравится мне это!

Ну а вот мне не понравилось нечто совсем другое.

Почудился чужой взгляд, я резко обернулся, но — ничего, кругом один только туман.

Седмень тотчас насторожился и вколотил в моё сознание мысленный вопрос:

— Что?

— Взгляд почудился, — ответил я.

Урядник быстро опустил растопыренную пятерню, давая знак присесть, сам торчать на всеобщем обозрении тоже не стал и схоронился за валуном.

— Направление! — вновь обратился он ко мне.

Я прислушался к своим ощущениям и с недоумением отметил, что за краткий миг невидимый наблюдатель успел серьёзно сместиться в сторону — при том, что для этого ему понадобилось бы отмахать по болоту немалых размеров дугу. Или их несколько?

Но нет — жёгший ненавистью взгляд не отпускал ни на миг и лишь усиливался, колол всё острее и явственней. Некто или нечто кружило вокруг островка…

— Дух! — беззвучно охнул я.

Тотчас молочная белизна перекрутилась и вывернулась, обернулась троицей приблудных духов. Хищные силуэты потусторонних созданий метнулись к нам, и Червень вскинул руку, прикрыв прогалину с кострищем отторжением.

Вот только взгляд-то уколол совсем с другой стороны!

Я резко обернулся, и миг спустя из тумана вынырнула ещё одна тварь: не плоская, а разбухшая и распухшая, с широченной пастью и тремя парами щупалец, бугрившихся присосками и крючками. Ещё — ожоги!

Старый знакомец!

Узнав уже несколько раз подкормившегося при моём невольном содействии духа, я представил, как он сгорает в серебристом пламени, исказил аспект и напитал небесной силой воспламенение, но — поздно!

Осторожная гадина шарахнулась в туман, и тогда я в развороте приложил огненным арканом одно из рвавшихся к нам бестелесных созданий. Его разметала серебристая вспышка, а следом ударил урядник. Силовой выпад в клочья разорвал второго духа, третьего рассёк резкий росчерк свитого из волос лунного беса хлыста.

— Сквозняк, не спи! — мысленно рыкнул урядник, вскакивая на ноги.

— Один ещё здесь! — оповестил я сослуживцев, только всем было уже не до канувшей в тумане бестелесной твари.

По омуту пронеслось вполне ощутимое искажение — будто взбаламутился осевший на дно багрянец, и Седмень тотчас скомандовал:

— Уходим! Живо!

Вздымая брызги, мы влетели в протоку и помчались прочь, но вода почти сразу дошла до пояса и пришлось рваться дальше, уже нисколько не заботясь о сухости пороха. Я сунул револьвер в кобуру и взялся помогать себе обеими руками.

Быстрее!

Совершенно неуместный в омуте тонкий звон нагнал примерно на середине протоки. Он не был единым, постоянно расслаивался и плыл, а ещё — нагонял. Дно только-только начало подниматься, когда Червень мысленно выдал:

— Рой!

И сразу скомандовал урядник:

— Готовимся!

Все, даже изрядно опередивший остальных Огнич, развернулись и попятились к замшелым великанам, а миг спустя молочная белизна тумана набухла кровью. Та проступила неровным меняющим очертания пятном, превратилась в тучу кроваво-красных москитов, от которых так и разило магией багряного аспекта.

Порча!

Я приготовился встретить её жгучим пламенем своего атрибута, но меня опередил Сквозняк.

— Боярин, жги! — мысленно крикнул он, а миг спустя туман закрутило и в десятке саженей от нас выросла воронка высоченного смерча. Широкая поначалу, она буквально всосала в себя всех москитов, а окрасившись красным, потеряла стабильность, начала сужаться и вытягиваться, перемалывать магических кровососов.

— Дерьмо! — выругался я и бросился к вихрю, дабы приложить его своим не столь уж дальнобойным атрибутом, но не успел.

Сквозняк упустил контроль над арканом, смерч сжался в нить, в воду пролилась струйка порченой крови. И она не растеклась бледно-алым пятном, а ушла на глубину, где и сжалась в багряно-чёрный силуэт гигантской пиявки.

Это уже не порча даже, а полноценное проклятие!

Присосётся — и всё! Даже меня упокоит!

Огнич уже растворился в белой пелене, Червень обхватил одной рукой зашатавшегося ученика школы Карающего смерча и потянул его прочь, ну а я наутёк не бросился, несмотря даже на прямой приказ урядника. Просто находился ближе всех