Ее прервал легкий шорох. Дверь палаты распахнулась, пропуская молоденькую медсестру в кокетливой шапочке и коротком халатике.

Радужно улыбаясь, медсестра подошла к койке.

– Вы уже очнулись, эрна? Вот и замечательно. Сейчас проверим, что тут у нас.

Она положила на столик с медикаментами планшет, который принесла с собой, и занялась показаниями ИВЛ.

– Где я? – прохрипела Айна чужим сиплым голосом.

– Не волнуйтесь, вы в надежных руках.

– Это больница? Сколько я уже здесь?

– Все хорошо, вы почти в полном порядке. Нервная система прижилась, все показания в норме, но врач назначит вам курс реабилитации.

В полном порядке? Она же помнит, что ее сбила машина! Точнее, самого удара и боли не помнит, видимо, сознание смилостивилось над ней и лишило этих сомнительных воспоминаний. Но больничная койка, аппарат ИВЛ…

Разве это не говорит о том, что она пострадала?

– Скажите, где я нахожусь? – повторила девушка уже громче. – Это Херефорд? Я имею право знать!

Медсестра повернулась к ней все с той же сияющей улыбкой.

– Дождитесь лечащего врача. Он даст вам всю информацию.

Айна недоверчиво прищурилась:

– И сколько же его ждать?

– Новый визит запланирован на завтра, в девять утра по стандартному земному времени.

– Завтра?! А сейчас сколько времени?

– Шесть вечера.

Голос был вежливым до тошноты. И от этой вежливости Айну перетряхнуло.

– Вы издеваетесь? – прошипела она, дергаясь в путах. – Я не собираюсь оставаться здесь до утра! Если вы не хотите отвечать на мои вопросы, то я сейчас же ухожу!

– Но вы не можете, – медсестра продолжала заученно улыбаться.

Ее голубые глаза с кукольной безмятежностью смотрели на Айну. Та прорычала в бессильной злости:

– Могу! Я не подписывала согласие на лечебные процедуры!

– Я подписал.

Всего два слова, прозвучавших тихо и почти равнодушно. Но от этого голоса на шее Айны захлестнулась удавка, а в грудь словно впились тысячи игл.

Медленно, очень медленно она повернула голову в сторону дверей. Почти не дыша, вскинула взгляд.

Впрочем, она уже знала, кого там увидит.

В дверях палаты, прислонившись плечом к косяку и сложив руки на груди, стоял Стикс Хассель. На его лице застыло мрачное выражение, не сулившее ничего хорошего.

Глупая девчонка. Маленькая безответственная дрянь.

Он бы с удовольствием открутил ей голову, как и ее дружкам. Но ничего, их поимка всего лишь дело времени, а вот с ней он решит вопрос прямо сейчас.

Сдерживая злость, Стикс жестом отпустил мед-андроида. Взял стул, стоящий возле стены, развернул спинкой вперед и сел перед койкой, вперив в Айну непроницаемый взгляд.

Отметил, как девчонка поежилась. Ощутил эманации страха. Несмотря на внешнюю браваду и возмущение, в душе она боялась его, потому что чувствовала, что он сильнее.

Что ж, ему пришлось побегать за ней, так что пусть ее страх будет наградой.

– Твой побег из Ермена стоил пять человеческих жизней, – произнес ровным тоном.

Девушка непонимающе нахмурилась:

– Что? Каких жизней?

– Твои дружки устроили взрыв в туалете муниципалитета. Огонь за считаные минуты охватил первый этаж и заблокировал выход. Спасатели прибыли почти сразу, но пять человек задохнулись в дыму. Двое умерли на месте, еще двое – в больнице. Пятый – сегодня утром. Последние три недели он пролежал в коме и умер, не приходя в сознание. Надеюсь, ты довольна.

Волна смятения отразилась на ее лице и в изменившемся запахе. Недоверие, отчаяние, угрызения совести – такой шипучий, остро-пряный коктейль, на который внутренний зверь среагировал голодным рыком.

Нельзя. Не сейчас. Он слишком зол на нее и может не сдержаться. А причинять ей боль…

После всего, что случилось…

После того, что он видел…

Стикс с силой сжал зубы.

Если бы он только мог стереть из памяти ту роковую ночь и шоссе, и хрупкое изломанное тело на равнодушном асфальте. Удар откинул Айну на несколько метров так, что один ботинок слетел с ноги и остался сиротливо лежать на разделительной полосе.

Он хотел бы забыть и минивэн, и наполненные ужасом глаза водителя, который мчался в городскую больницу, в два раза превысив допустимую скорость, потому что в салоне рожала его жена…

Забыть, как бежал к ней, такой маленькой, застывшей в неестественной позе. Как упал на колени рядом, как сжимал кулаки от желания выпустить зверя и разорвать на части того, кто посмел это сделать.

Как потом нес ее на руках в прибывшую медицинскую капсулу и прижимал к себе. Как шептал, глядя на ее обескровленное лицо, обезображенное потекшим гримом: «Глупая, глупая моя девочка! Зачем же ты так? Неужели настолько ненавидишь меня, что готова погибнуть, лишь бы не быть со мной?»

Земные врачи не могли ей ничем помочь, это и так было видно. Пришлось связаться с Кесарем. Почти умолять. Почти стоять перед ним на коленях и просить нарушить закон.

Тот пошел на уступки. Разрешил доставить девушку на космическую станцию тенганарцев, что само по себе было вопиющим нарушением правил.

Разумеется, взамен он потребовал высокую плату, и плата была не в деньгах.

Но Стикс согласился не раздумывая. В тот миг он отдал бы что угодно, лишь бы она выжила.

С той ночи прошло больше недели по земному времени. Он почти не спал, пока Айну собирали буквально по кусочкам: восстанавливали раздробленные кости, сшивали порванные мышцы и сухожилия, заново наращивали нервные волокна. Ей повезло, что мозг почти не пострадал, иначе даже медицина Тенганара была бы бессильна.

Ей практически создали новое тело на основе нанитов. И все эти дни он проторчал в ее палате, точно мальчишка, боясь отойти хоть на шаг. Боясь, что стоит ему отвернуться – и она снова исчезнет или попадет в очередную передрягу.

Если бы он только мог забыть все, что видел и пережил за эти дни!

К сожалению, тенганарцы еще не придумали способ стирать память без урона для сознания. И не придумали, как отматывать время назад. А то бы он отмотал. Не ушел тогда, оставив ее одну в доме, а забрал с собой.

Так не вовремя был тот звонок!

– Я… я не хотела… – тихий голос заставил его усмехнуться. – Я не думала, что так получится…

Усмешка вышла злой.

– Вы, люди, вообще редко думаете. Когда мы пришли на Землю, вы занимались тем, что самозабвенно уничтожали свою планету и друг друга. Мы дали вам альтернативу: мир без границ, без войн, без болезней и голода. Но вы все равно со звериным упрямством продолжаете сеять ненависть и раздор.