По всей видимости, Груда, сопровождающий нас с несколькими бойцами, заметил мою крайнюю раздражительность и лёгким подзатыльником отправил крикуна в полёт.

Отлично! Вот и решение проблем. Я попросил гиганта идти передо мной.

– Так это, вас же совсем не будет видно, господин Фил, – волновался Груда.

– Наоборот, по твоему появлению народ будет понимать – граф Девиер рядом, – возразил я.

На деле, мне было безразлично, увидят ли меня. Только бы никто не портил настроение лишний раз.

– Груда, мне редко попадались люди твоей… э-э-э… комплекции. Ты ведь не здешний? Не на Тутуме родился? – исправился я, когда увидел непонимание на широком лице.

– Так это, на Тутуме. Где ж ещё, как не в деревушке под Бронкастером?! Так это, вы из-за роста моего спрашиваете, господин Фил? Так это, я же в бабушку пошёл по отцовской линии.

– В бабушку? Наверное, в баскетбольной команде играла? – еле слышно проворчал я.

Он поскрёб в затылке.

– Так это, нет. Так это, великанша она, а дед обычный сельской житель. Так это, любовь у них была большая. Так это, мой отец ещё крупнее меня уродился, Скалой называли.

– А-а-а! – протянул я. – А где теперь отец?

– Так это, служил он у короля Седрика в личной гвардии. Так это, говорят, в западню его отряд угодил.

– Сочувствую, – хотел положить руку ему на плечо, но передумал – не достал бы даже с подставкой.

– Так это, я к вам на службу и пошёл, дабы с врагом поквитаться… – исполин запнулся.

Полагаю, разговор об отце давался полувеликану с трудом. Что ж, любопытство любопытством, но пора заканчивать с расспросами.

– Так это, мне вперёд выдвинуться?

– Да, если нетрудно, – попросил я.

Гигант справлялся с задачей превосходно. При виде горилоподобного парня народ разбегался в стороны.

Благодаря Груде мы очутились в храме перед началом церемонии. Зал потрясал простотой и великолепием одновременно. Высокие потолки подпирали массивные колонны, покрытые необычными синими узорами. Между колоннами красовались каменные статуи богов. Небожители выглядели, как живые. Я бы нисколько не удивился, если бы один из них принялся чесать засвербевший нос.

Среди них я узнал Адамана. Именно его дух защищал серебряную часть браслета. Рядом с широкоплечим воином стоял одетый в мантию мужчина. Лукавый взгляд, рука сжимает посох. Я не сомневался, он и есть Жох. Легендарный колдун, удостоенный с братом места в городе богов – Триборе.

Но больше других меня потряс не Жох, а восседающий на троне бородач. Растрёпанные кудри, вздёрнутый кверху нос, плутовская улыбка на опухшем лице, маленький животик, частично выглядывающий из-под тоги. В худых, чуть ли не тощих, руках то ли жезл, то ли магический посох – не разобрать.

Если бы и остальные боги так выглядели, я бы не удивился, но и женщины, и мужчины были без изъянов.

– Что за странный тип? – спросил я Ашу.

– Крушдалс, – тяжело выдохнула колдунья. – Верховный бог, главнокомандующий Светлых Сил.

– Ого! А почему он такой… – я прикусил язык и посмотрел на бога.

Вдруг встанет да огреет по голове в отместку за обидные слова. Он – статуя, скажете вы. Я согласен, но мы ведь в мире магии.

– Нескладный? – пришла на выручку Аша.

– Я бы выразился несколько грубее, но воздержусь, – проворчал я. – Другие подтянутые, точно с обложки спортивного журнала, а он будто ничего в жизни не ел и не пил, кроме жирной шаурмы с пенным пивом.

– Фил, если ты думаешь, что я хоть слово поняла, то ошибаешься.

– Извини. Ты единственная, кроме Леонарда, кто знает, откуда я. Вот и позволяю себе иногда дать слабину. А шаурма – это…

– Не утруждайся, суть я уловила: она – портит фигуру. Что до отличия, дело в самом Крушдалсе. По древней легенде, он явился первым светлым. Заставил привести лучших скульпторов и приказал изготовить статую. При этом строго-настрого запретил себя приукрашивать. Решил показать, что и у богов есть недостатки.

– Угу. Странный мужик. И как только люди ему поклоняются?

– Тише, Фил, вдруг кто услышит, – Аша одарила меня хмурым взглядом. – На Тутуме за подобные речи могут всадить нож. Крушдалс почитаем и любим.

Я хотел задать ещё несколько вопросов о местных богах, но тут появились Фредегар, Хамиш и Благород Честнодел.

***

Удивительно, но я впервые лицезрел герцога Артийского в чёрном костюме, обычно он предпочитал цветастые. В противоположность ему племянник облачился в белое с серебром. Честнодел же был в бессменной серой мантии.

Пожилой духовник нёс на мягкой зелёной подушке корону Алькасара. Тонкие золотые зубцы устремились вверх. Под единственным широким зубцом блестел огромный алый рубин. Работа показалась мне простоватой для королей Алькасара – не знаю почему, но я ожидал увидеть нечто грандиозное. Скажем, с тысячей ослепительно ярких камней, а не с одним.

Троица остановилась у ног Крушдалса. Фредегар грациозно опустился на одно колено. Высший светлый прочитал присутствующим людям и богам торжественную речь, и Хамиш водрузил корону на голову племянника.

Регент сложил полномочия, и на трон официально взошёл сын Седрика и Госвинды. Хамиш медленно повернулся к публике и произнёс грустным, совершенно неподходящим для торжественного события голосом:

– Да здравствует король Алькасара – Фредегар Конфидион!

– Да здравствует король Алькасара – Фредегар Конфидион! – дружно заревел народ, восхваляя монарха.

Они ещё дважды повторили, пока юноша не поднял руку, прося тишины.

– Как же приятно звучат ваши слова! – Лицо Фредегара светилось счастьем. – Я обещаю, моё правление станет незабываемым для каждого из вас! Все мы заживём одной большой семьёй. А теперь приглашаю на площадь, друзья! Там вы насладитесь праздником и разделите великую радость вместе со своим королём.

Как только он закончил, появились одетые в мифрильную броню стражи. Помнится, небезызвестный Одинокий Коваль изготовил немало таких комплектов. Теперь понятно, кому они предназначались.

Под громкие крики толпы воины сопровождали новоиспечённого короля Алькасара на площадь. Охваченные эйфорией или бьющим в голову алкоголем, люди рванули следом. Каждый хотел быть поближе к Фредегару в этот знаменательный день.

– Адская смесь! Нам тоже следует поспешить – давка предстоит сумасшедшая, – предрёк Фонарь, посмотрев на всеобщее безумие.

Мы кое-как (я впервые в жизни работал так энергично локтями) выбрались на площадь. Вдалеке, возле замка, я увидел пресловутую статую. Король восседал на коне, подбородок гордо вскинут, правая рука тянется вверх, сжимая меч. Доспехи и сбрую скакуна покрывала позолота. Она блестела под яркими солнечными лучами, придавая статуе ни с чем не сравнимое величие.

В этот раз не пришлось толпиться внизу: нас разместили на трибуне, примерно по центру. Пускай не рядом с королём (к счастью,