– Bonsoir, monsieur [4], – сказала онаприятным голосом. Она показалась ему так хороша, что он смутился и неловкоответил:

– Bonsoir… Но вы ведь русская?

– Русская. Извините, образовалась привычка говорить сгостями по-французски.

– Да разве у вас много бывает французов?

– Довольно много, и все спрашивают непременно зубровку,блины, даже борщ. Вы что-нибудь уже выбрали?

– Нет, тут столько всего… Вы уже сами посоветуйтечто-нибудь.

Она стала перечислять заученным тоном:

– Нынче у нас щи флотские, битки по-казацки… можно иметь отбивнуютелячью котлетку или, если желаете, шашлык по-карски…

– Прекрасно. Будьте добры дать щи и битки.

Она подняла висевший у нее на поясе блокнот и записала нанем кусочком карандаша. Руки у нее были очень белые и благородной формы, платьепоношенное, но, видно, из хорошего дома.

– Водочки желаете?

– Охотно. Сырость на дворе ужасная.

– Закусить что прикажете? Есть чудная дунайская сельдь,красная икра недавней получки, коркуновские огурчики малосольные…

Он опять взглянул на нее: очень красив белый передник спрошивками на черном платье, красиво выдаются под ним груди сильной молодойженщины… полные губы не накрашены, но свежи, на голове просто свернутая чернаякоса, но кожа на белой руке холеная, ногти блестящие и чуть розовые, –виден маникюр…

– Что я прикажу закусить? – сказал он, улыбаясь. –Если позволите, только селедку с горячим картофелем.

– А вино какое прикажете?

– Красное. Обыкновенное, – какое у вас всегда дают кстолу.

Она отметила на блокноте и переставила с соседнего стола наего стол графин с водой. Он закачал головой:

– Нет, мерси, ни воды, ни вина с водой никогда не пью. L’eaugate le vin comme la charette le chemin et la femme – l’ame [5].

– Хорошего же вы мнения о нас! – безразлично ответилаона и пошла за водкой и селедкой. Он посмотрел ей вслед – на то, как ровно онадержалась, как колебалось на ходу ее черное платье… Да, вежливость ибезразличие, все повадки и движения скромной и достойной служащей. Но дорогиехорошие туфли. Откуда? Есть, вероятно, пожилой, состоятельный «ami» [6]…Он давно не был так оживлен, как в этот вечер, благодаря ей, и последняя мысльвозбудила в нем некоторое раздражение. Да, из году в год, изо дня в день,втайне ждешь только одного – счастливой любовной встречи, живешь, в сущности,только надеждой на эту встречу, и все напрасно…

На другой день он опять пришел и сел за свой столик. Онабыла сперва занята, принимала заказ двух французов и вслух повторяла, отмечаяна блокноте:

– Caviar rouge, salade russe… Deux chachlyks… [7]

Потом вышла, вернулась и пошла к нему с легкой улыбкой, ужекак к знакомому:

– Добрый вечер. Приятно, что вам у нас понравилось.

Он весело приподнялся:

– Доброго здоровья. Очень понравилось. Как вас величатьприкажете?

– Ольга Александровна. А вас, позвольте узнать?

– Николай Платоныч.

Они пожали друг другу руки, и она подняла блокнот.

– Нынче у нас чудный рассольник. Повар у нас замечательный,на яхте у великого князя Александра Михайловича служил.

– Прекрасно, рассольник так рассольник… А вы давно тутработаете?

– Третий месяц.

– А раньше где?

– Раньше была продавщицей в Printemps.

– Верно, из-за сокращений лишились места?

– Да, по доброй воле не ушла бы.

Он с удовольствием подумал: «Значит, дело не в „ami“, –и спросил:

– Вы замужняя?

– Да.

– А муж ваш что делает?

– Работает в Югославии. Бывший участник Белого движения. Вы,вероятно, тоже?

– Да, участвовал и в великой и в гражданской войне.

– Это сразу видно. И, вероятно, генерал, – сказала она,улыбаясь.

– Бывший. Теперь пишу истории этих войн по заказам разныхиностранных издательств… Как же это вы одна?

– Так вот и одна…

На третий вечер он спросил:

– Вы любите синема?

Она ответила, ставя на стол мисочку с борщом:

– Иногда бывает интересно.

– Вот теперь идет в синема «Etoile» какой-то, говорят,замечательный фильм. Хотите пойдем посмотрим? У вас есть, конечно, выходныедни?

– Мерси. Я свободна по понедельникам.

– Ну вот и пойдем в понедельник. Нынче что? Суббота? Значит,послезавтра. Идет?

– Идет. Завтра вы, очевидно, не придете?

– Нет, еду за город к знакомым. А почему вы спрашиваете?

– Не знаю… Это странно, но я уж как-то привыкла к вам.

Он благодарно взглянул на нее и покраснел:

– И я к вам. Знаете, на свете так мало счастливых встреч…

И поспешил переменить разговор:

– Итак, послезавтра. Где же нам встретиться? Вы где живете?

– Возле метро Motte-Picquet.

– Видите, как удобно, – прямой путь до Etoile. Я будуждать вас там при выходе из метро ровно в восемь с половиной.

– Мерси.

Он шутливо поклонился:

– C’est moi qui vous remercie [8]. Уложитедетей, – улыбаясь, сказал он, чтобы узнать, нет ли у нее ребенка, – иприезжайте.

– Слава богу, этого добра у меня нет, – ответила она иплавно понесла от него тарелки.

Он был растроган и хмурился, идя домой. «Я уже привыкла квам…» Да, может быть, это и есть долгожданная счастливая встреча. Только поздно,поздно. Le bon Dieu envoie toujours des culottes a ceux qui n’ont pas dederrieere… [9]

Вечером в понедельник шел дождь, мглистое небо над Парижеммутно краснело. Надеясь поужинать с ней на Монпарнасе, он не обедал, зашел вкафе на Chausse de la Muette, съел сандвич с ветчиной, выпил кружку пива и,закурив, сел в такси. У входа в метро Etoile остановил шофера и вышел под дождьна тротуар – толстый, с багровыми щеками шофер доверчиво стал ждать его. Изметро несло банным ветром, густо и черно поднимался по лестницам народ,раскрывая на ходу зонтики, газетчик резко выкрикивал возле него низким утинымкряканьем названия вечерних выпусков. Внезапно в подымавшейся толпе показаласьона. Он радостно двинулся к ней навстречу: