В первую ночь я еще не спала возле нее, а лишь дремала, все равно опасаясь, что она припомнит зло и укусит. Наутро сняла с нее ткань, так похожую на вату и паутину одновременно. Она вскочила сразу же, подпрыгнула и закрутилась вокруг, едва не повредив скованный хвост. И я поняла второе: всегда мечтала о феррари.

Моя еда и мясо для зверя лежали в ящиках, заботливо завернутые в листья ледяного острокола. Мы ели вместе, и даже с набитым ртом я продолжала говорить с ней, угощала всем, к чему проявит интерес. Лизнув яблочного варенья, Феррари долго фыркала и, широко раскрыв пасть, вытягивала язык. После куска лепешки изображала тошноту и пару раз пыталась носом выбить ее из моих рук. А вот после котлет поделилась со мной сырым мясом. Я отказалась, и она обиделась, но после долгих разговоров, доела мясо и потерлась о мое плечо. И я поняла третье: лиертахоны удивительно умные существа. Уверена, что их необязательно ломать, чтобы приручить. Просто в Фадрагосе все привыкли брать силой, привыкли не жить, а бороться.

— Скоро познакомишься с Ив, — пообещала. — Она тебе понравится.

Последние три слова уже были ей знакомы — я старалась учить ее отличать хорошее от плохого, — и, услышав их, Феррари завертела головой. Зазвенев цепями, затрясла хвостом, приподняла голову, вытягивая шею, и дважды не то тявкнула, не то взвизгнула, с трудом повторяя: «Ив! Ив!». Я рассмеялась, и сжала в ладони связку с ключами. Наверное, можно освобождать хвост. Главное, осторожно показать ей, что он может навредить мне. Все будет в порядке. Сознательно она не обидит. Я это чувствую, как и духи во мне.

— Сейчас я тебя отпущу. Соскучилась по свободе?

Феррари затаилась, позволяя мне без особых сложностей вставить ключ в замочную скважину. Тяжелый замок открылся, и я вытащила дужку из колец длинной цепи. Таких цепей было несколько. Оставив одну на всякий случай, осторожно погладила чешуйчатый хвост. Он был плоским на конце, словно узкое весло, ребристым и блестел по краям, как скальпель. Я, едва касаясь, провела по грани пальцами — не было ни боли, ни неприятных ощущений, но кровь выступила мгновенно. Порез был таким тонким, будто от бумаги. Феррари прижала голову к земле и испуганно смотрела на мою руку. Перевела взгляд на хвост и, прищурившись, зарычала.

— Не-ет, — протянула я, поглаживая плоскую часть. — Ты не виновата.

Села у ее головы, обхватила за шею и, выпуская Айссию, зашептала:

— Я не злюсь, а порез скоро заживет. Это как с твоими зубами, помнишь? Острые, могут ранить.

Она фыркнула и раскрыла пасть, поднимая голову и показывая клыки.

— Ты умница, — похвалила, почесав возле капюшона. — Давай освободим хвост.

Поднялась и подошла ко второму столбу. Замок заело, и ключ повернулся только с четвертой попытки. Я распутывала цепи, когда услышала мужские голоса. Нахмурилась. Никто не должен был входить, чтобы не помешать налаживанию контакта со зверем. Почему не дождались, когда выйду сама?

— Вестница, — широкоплечий укротитель остановился напротив вольера. — Итенсиль отправил нас за вами.

— Что-то случилось?

Я не спешила выходить. Крепко сжимая цепи, стояла возле Феррари. Она, тихо воркуя, пробовала шевелить освобожденным хвостом. Второй укротитель зазвенел ключами, открывая дверь.

— Он просил привести вас как можно скорее, — ответил первый.

Сердце ухнуло. Что-то произошло с ребятами, пока я отсиживалась тут?

— Конечно, — мгновенно согласилась.

Второй мужчина подал руку, помогая выйти и проговаривая:

— За лиертахона не беспокойтесь, пусть временно посидит в клетке.

Феррари послушно прижимала голову к полу и удерживала хвост так, словно он и сейчас был скован. Железо звякнуло, дверь за мной закрылась. В плече хрустнуло от рывка. Мир на секунду смазался, в плече заныло. Потная ладонь накрыла рот, крепкая рука больно сдавила ребра. Я дернулась, но мужик, прижимая к себе крепче, приподнял над полом. Растерявшись, замычала. Попыталась лягнуть, но только болтала ногами в воздухе и не могла оторвать его руку ото рта.

Феррари заметалась по клетке, полосуя хвостом решетку. Ее визг и рычание утонули в таком же визге переполошенных лиертахонов.

— Духов не позовет, — гаркнули над ухом, — вали эту дрянь!

Второй верзила вытащил из сумки зеленый болт и отошел в сторону. Покопавшись в куче соломы, отыскал арбалет. Я обмякла, тупо наблюдая, как он взводит оружие и наставляет на Феррари. Внутри все упало, затем задрожало. Натянулось до предела.

Они догадались, кто мы. Ребята в опасности.

Феррари рыкнула. Арбалет щелкнул, выпуская ядовитый болт.

Что-то во мне лопнуло. Разорвало поводок Ксанджей.

Огни вспыхнули в воздухе. Съели стрелу на подлете к Феррари. Укротитель за спиной заорал и оттолкнул меня. Я упала, разбивая ладони и колени.

Вонь горелой плоти смешалась со смрадом вольеров. Только один мужчина кричал. Катаясь по полу и ударяясь затылком о грязную землю, он удерживал над собой согнутые в локтях руки. Они напоминали обугленные ветки. В сторону укротителя, державшего арбалет, я не смотрела. Лиертахоны в вольерах подняли гвалт: выли, рычали, звенели цепями. Феррари распустила ядовито-зеленый капюшон и рычала в сторону выжившего укротителя.

Что я опять наделала?

Медленно поднялась, глядя на руки укротителя, стараясь разобрать его крики. Можно ли ему помочь? Зачем я так?

Страх овладел на несколько секунд. Я отступала, кусая губы, и не могла отвернуться от мужчины. Визг Феррари вырвал из оцепенения. Остатки боли в ребрах, напомнили, что на меня напали. Хотели убить? Где Кейел?

Дверь вольера открывала в каком-то тумане. Мысли метались, но жалость и сожаление быстро таяли. Не я чудовище.

Феррари выскочила и кинулась к укротителю.

— Нет! — успела я выкрикнуть, сжимая решетку. — Плохо! Плохо Феррари!

Прижав голову к земле, она боком поползла обратно в вольер.

— Иди за мной, — тише позвала, хлопнув по ноге.

Подумала, что в таком шуме, она наверняка не услышала, однако Феррари осторожно шагнула ко мне.

— Идем.

Я попятилась к выходу, а затем, убедившись, что лиертахон следует за мной, побежала.

Дневной свет ослепил, а после глотка свежего воздуха, я никак не могла надышаться. Страх подгонял действовать самостоятельно, но взволнованные духи тянули поводки, дергали за них.

Подол длинного платья путался в ногах, но стоило только подумать об этом, как Ксанджи спалили ткань до колен. Я добежала до пруда и остановилась.

С желанием отыскать ребят, прислушалась к себе. Ощутила, какой поводок дернулся сильнее. Отпустила его. Веки потяжелели, а уши заложило. Сила потянула вдаль, словно полет во сне. Вокруг темнота и…

Эмоции, эмоции, эмоции…