Сонное варево не успело настояться как следует, да и мало его было. Громкий звук потревожит и разбудит визгливых ищеек.

Все пройдет гладко. Главное, не сомневаться.

Ромиара видно не было, но присутствие его слабейших духов я ощутил. Васоверги заткнулись. Костер потух. На несколько минут центр лагеря замер в безветрии, а затем мертвые тела плавно легли на землю. Пора действовать.

Фангра выскользнула слева, Ромиар показался неподалеку. Я приблизился к ближайшему спящему васовергу и, крепко сжимая рукоять, склонился над ним.

Подло, гнусно, но даже высокомерный шан’ниэрд не хотел церемониться с врагами после встречи с драконом. Однажды ощутив близость смерти, перестаешь усложнять себе жизнь.

Над лагерем стояла такая же тишина, как и до нашего прихода. Солнце медленно озаряло горизонт. Избавляя лезвие от крови, я всадил кинжал в землю. Она захрустела, камни царапнули сталь. Потом отполирую.

Елрех заглянула в один из шатров, отошла и указала на него. Ромиар сразу отправился во второй. Я вскочил и поспешил к вождю. В шатре резко пахло можжевельником и эвкалиптом, Охарс играли под пологом, рассеивая темноту. Деревянная чаша с черным мумие стояла у раскинутых шкур. Глаза Кхангатора были закрыты, тощая грудь тяжело поднималась и со свистом опускалась. На животе тянулись черные полосы, но ран под ними заметно не было. Целительная гуща — она же стабильный доход племени Рухмар’тиар, — действовала медленно, но порой была эффективнее зелий.

Я стоял у входа и рассматривал лицо Кхангатора. Он изменился: исхудал, где-то поломал нижний клык и закрепил на него золотой наконечник с рубиновым навершием. Я помнил обритые виски и смоляные волосы, которые вождь собирал в пучок на затылке. Сейчас лысина блестела в свете Охарс, а кустистые брови белели над глазами.

— Я с-слышу тебя, — тихо заговорил он, — узнаю твой взор, но не узнаю в тебе Вольного. — Ухмыльнулся, поднимая веки и складывая длинные руки на груди. — Боиш-шься?

— Не тебя, — я сжал кинжал.

Сколько не просил, Аня так и не очнулась. Ее пришлось привязать к лиертахону. Выдержит ли? Пусть бы дотянула…

— Ранен, Кхангатор? — позлорадствовал я. — Кто же тебя так?

Он тихо рассмеялся, но замолк, когда в шатер вошел Ромиар. Долго разглядывал его, а затем продолжил говорить со мной:

— Твои духи были, Вольный? А мы с-стаю за нечис-сть приняли. Громадные волки, черные — вс-се как на подбор. Крас-савцы. А выходит, ты мс-стил. И за кого? Неужто ведьму сожгли?

Я приблизился к нему, опустился на корточки. Лезвие надавило на морщинистую шею, капли янтарной крови выступили. Нельзя убивать его. Нельзя. Он еще послужит.

— Жива она, — поморщился старик. — Уже отомс-стил бы.

Если Ивеллин успеет добраться к Древнему лесу, привезти туда Аню, то она должна выжить. Мивенталь обещали.

— Что я тебе сделал, Кхангатор? Почему ты продался?

— Продал-с-с-ся?! — он ощерился.

С кряхтением приподнялся на локтях, и кинжал пришлось убрать.

— Моя дочь была с-самой крас-с-сивой женщ-щиной в племени! С-самой с-сильной! Я вос-спитывал ее, учил, вложил с-столько с-сил, а ты убил ее. Убил ту, кого обещ-щал не обижать!

Холод обнял спину, дыхание сбилось. Я сглотнул и хрипло выдавил:

— Вайли мертва?

Кхангатор щурился, но вскоре удивился.

— Ты не знал.

— Не знал, — кивнул, глядя в золотые глаза.

Врут те, кто говорит, что Вольные равнодушны к воспоминаниям. С каждым узнанным чувством мы примеряем его к окружающим. К тем, кого знаем и когда-либо знали. У нас с Вайли было много общих воспоминаний, пусть и лишенных эмоций.

— Кто натравил тебя на меня? — спросил я, усаживаясь на колени.

Кхангатор покачал головой, уставился в полог и заговорил медленно, стараясь избегать расовой шепелявости:

— Она пропала без вес-сти. Ее мать и не думала искать. А как же? Вольная — позор. А вот ее старшая дочь позаботилас-сь. Айвин. Она обратилась к гильдии, — скривился, — С-ш-сшправедливос-ш… — замолк ненадолго, вдыхая через нос. — Они ничего не наш-шли, поэтому она пришла ко мне. Я любил Вайли. Люблю до с-сих пор и горжус-сь ею, ты знаеш-шь об этом. В-ф-с-се знают.

— Говори на викхаре.

Он недовольно посмотрел на Ромиара, и я тоже повернулся к нему. Вольный едва сдерживал улыбку.

— Он вождь, — напомнил я. — Прояви уважение.

— Виксарт звучит лучше, это приняли все в Фадрагосе, кроме них самих. Может, они в конце концов станут выдергивать себе клыки?

— Выйди, — приказал я.

Он хмыкнул, но, напоследок окинув злобным взглядом Кхангатора, оставил нас.

Спустя долгое молчание Кхангатор с удобством разлегся на шкурах и заговорил на викхаре:

— Наемник из Бесстрашных зверей видел тебя и Вайли в обители региона Цветущего плато. Вы говорили с ней, и ты злился. Этим же закатом она уехала из обители, а потом сразу пропала. Куда направлялась? Какой дорогой? Никто даже не знал, в какую сторону. Мне пришлось унижаться. — Поскреб желтым когтем лысину и продолжил: — Просил помощи у старшей сестры Вайли. Но даже с ней гильдия подтирателей задниц не давали нам ищеек.

— Если ты к ним так и обращался, я не удивлен.

Такое отношение к гильдии Справедливости когда-нибудь подведет виксартов и васовергов. Хотя их убеждение, что в защите и справедливости нуждаются только трусы и слабаки, не лишено смысла.

Кхангатор насмешливо покосился на меня.

— Хотели, чтобы я продал нескольких викхартов. Говорили о суде и возмездии. Представляешь, торговались со мной. Но ты знаешь: я не торгуюсь с врагами. А они мне точно не друзья.

— И что потом? — поторопил я, оглянувшись на щель.

Уже рассвет. Где сейчас Аня? Хорошо было бы догнать их. Вдруг кто-нибудь встретится им по пути. Лучше бы быть рядом.

— Заявился туда мудрец. Важный такой. Вошел будто в собственный шатер. Он и сказал, что будет мудро помочь нам. Цель у нас совпала — тебя найти. Ты им был не нужен, а вот изгнанницу, которую ты увел, хотят казнить. Говорят, ведьма она. И даже доказательства есть.

— Какие? — нахмурился я.

— Много доказательств. — Он цокнул языком. — Говорят, придумала она, что из другого мира сюда заявилась. И сила у нее необычная: ведьма убивает — сила растет. Потому что отвернулась она от духов. Ничего не напоминает?

— Политика васовергов.

— Их вера. Она так же духов не почитает, но в отличие от рогатых помыкает ими. И река Истины ей не навредила, потому что знала ведьма, когда прыгать в воду. Откуда знала, Вольный?

Он смотрел на меня так, будто поймал на горячем. Чему радуется? Вранье все. Она упала в реку, потому что я столкнул ее.