— Что ты делаешь, герой?! Зачем добиваешь раненого, он же мог дать ценную информацию!

— Я растерялся, — пролепетал десантник. — Он пошевелился, и мне показалось, что его рука тянется к гранате, видишь, она на поясе, у живота…

— Отставить разговоры! — громко крикнул командир роты капитан Сенько. — Тщательно обыщите убитых, заберите оружие, боеприпасы, документы — и в вертолеты. Убитых сфотографировать, а затем захоронить вместе с ишаком в кустарнике, завалить трупы камнями, следы боя убрать!

Через час вертолеты взмыли в небо и взяли курс навстречу первому батальону, а разведгруппа, пополнив боекомплект, двинулась дальше.

Полковник с группой офицеров тщательно изучили документы, которые принадлежали только двоим бандитам — иностранцам, один из которых был саудовец, второй — иорданец, затем взялись рассматривать захваченную у саудовца карту. На ней был четко отмечен маршрут. Получалось, что банда направлялась в глубь Чечни. На карте обозначены места привалов и три селения, где должны были остановиться на ночлег. Но главной информацией для полковника Алексеева стало начало линии маршрута банды. Оказалось, что разгромленная банда шла из лагеря Хаккима. Это еще раз подтверждало и уточняло информацию о местонахождении Хаккима. Алексеев передал по закрытой связи подробную информацию в бригаду Ивняка, а затем начал уточнять продвижение батальонов. Получалось, что из-за задержки, связанной со снаряжением десанта для помощи разведгруппе капитана Нестерова, время прибытия колонны сдвигалось на час.

«Значит, придется спешиваться в темноте, того и смотри, что кто-либо забудет на броне автомат, бронежилет или НЗ с боеприпасами… — это с одной стороны. Но с другой… противник, если даже и прикрывает зоны высадки, наверняка уйдет. Кто же спешивается на ночь глядя? — Алексеев неожиданно улыбнулся и ответил на свой же вопрос: — Спецназ!»

Он связался с комбатами и велел быть внимательными в момент высадки батальонов.

На горы, их склоны, зеленую массу из деревьев, кустов, травы опустилась ночная темень. Пока роты строились, а командиры уточняли все вопросы, относящиеся к таким ситуациям, проводили соответствующий инструктаж, на небе появилась большая луна. Она поливала белесым, точнее мертвенно-бледным, светом все, что было на земле. И в этом мире безмолвия и покоя нелепо выглядели солдаты: молчаливые, до зубов вооруженные. Они, очевидно под воздействием лунного света, загадочной тишины, тоже притихли, в строю не слышалось шуток, колкостей, просто громких слов. Вскоре десантники ощетинились стволами автоматов и ручных пулеметов и двинулись вперед, через горы, через лес, по извилистым тропам, к логову врага.

Четвертые сутки Ветров передвигался по Чечне, словно волк, преодолевал равнинные места ночью, замирая от любого шороха, рискуя напороться не только на засаду федералов или бандитов, но и закончить свою жизнь, наступив на мину, которых здесь было натыкано несчетно. Особенно тяжело было днем. На равнинной, открытой местности укрыться было очень тяжело. И Роман стремился в течение ночи преодолеть как можно большее расстояние, желая побыстрее достичь предгорья. Уже более суток, как закончились продукты. В кармане куртки осталось не более ста пятидесяти граммов хлеба, который сбился в комок, а часть его лежала на дне кармана в крошках. Ветров считал каждую крошку, стараясь тянуть время, и ломал голову, как добыть еду. Его страшно мучила и жажда. Как назло, за последние сутки ему не попалось ни колодца, ни водоема. Во фляге — ни капли воды. Карту в Грозном добыть он не смог и ночью, ориентируясь по звездам, держал путь в сторону гор. Роман даже не представлял, в каком районе Чечни он находится. Надеялся на одно: в горах определится, сориентируется, да и пропитание добудет. Он уже твердо решил, что доберется до отряда Хаккима, обоснуется вблизи его лагеря и, выслеживая боевиков, будет уничтожать поодиночке, а это значит, что появятся и продовольствие, и автомат, и гранаты. Так и будет он действовать, пока не доберется до самого Хаккима. С кем, с кем, но с этим он уж посчитается!

Роман с тоской посмотрел на восток, где уже появилась светлая полоска, скоро рассвет, надо срочно искать убежище. Но вокруг было еще темно, и ничего подходящего пока видно не было. Роман почувствовал, что он идет вверх по небольшому склону, и насторожился: а что, если на этой сопке опорный пункт, он-то хорошо знал закон войны — кто на вершине, тот и диктует свои условия. Ветров осторожно двинулся вдоль склона и вскоре понял, что это не круглая возвышенность, а невысокая гряда в сторону юга. Роман находился с восточной стороны, значит, как только появятся первые солнечные лучи, он окажется на виду, и если на вершине возвышенности кто-то находится, то Романа сразу же засекут. Ветров чувствовал себя в шкуре затравленного зверя. Он должен был прятаться и от своих, и от чужих, для тех и других он — враг…

«Что же делать?.. Где укрыться? — он еще с большей тревогой посмотрел на светлеющее небо. — А что, если направиться к вершине? Не все же высотки в руках засад и постов… А, была не была, вперед!»

Роман двинулся по прямой вверх. Вот и вершина. Огляделся, прислушался и прилег. Не теряя времени, стал лихорадочно, обдирая ногти, руками сгребать твердую почву, надо хоть как-то укрыть себя, соорудить что-то вроде маленького бруствера. «Вот бы сейчас саперную лопатку, — подумал Ветров и тут же съязвил: — Нет, лучше бы экскаватор, он не то что бруствер, а сразу же могилу вырыл бы!»

А солнце уже выглянуло и сразу же осветило безрадостную песочно-каменистую территорию вокруг невысокой гряды. Вдруг Ветров увидел, что примерно в километре от него хорошо видны небольшие заросли кустарника, зеленеет трава.

«Да там не только укрыться можно, — обрадовался он, — там же наверняка и водный источник есть! Эх, была не была! Рискну!» И он сломя голову, не пригибаясь, побежал к манящей зеленке. Он молил Бога только об одном: чтобы не раздался выстрел из какого-либо заранее оборудованного укрытия. Не может же такое большое пространство оказаться без контроля. Все прошло вроде нормально… Ветров, тяжело и часто дыша, стоял среди кустов. Пребывание в госпитале, пережитое конечно же сказывалось. Для тренированного человека такая пробежка — просто легкая разминка.

«Ничего, — успокаивал себя Ветров. — Свежий воздух, свобода быстро позволят восстановиться. Вот бы водички только попить!»

Он внимательно осмотрел заросли, прямо — кустарник с более пышной листвой, и направился туда. Так и есть! Он увидел воду, бросился на живот, припал к неширокому, с прозрачной водой ручью и начал пить. Затем наполнил фляжку и выпил еще прохладной воды. Присел на корточки, чтобы опять наполнить фляжку, и уловил краем уха какой-то шум. Это был явно звук мотора. Взглянул на небо — пусто, подошел к кустарнику, осторожно раздвинул ветви. От увиденного его бросило в пот. По каменистой, уже пригретой солнцем равнине мчались два уазика. Они были без тентов, с установленными в каждом на треногах пулеметами. Машинально посчитал: в машинах — по шесть человек. Сомнений не было, это — за ним! Машины как бы охватывали с двух сторон небольшие заросли кустарника. Вот одна машина остановилась, пулеметчик навел ствол на кустарник, а выскочившие из него люди в пятнистой форме, разворачиваясь в цепь, с автоматами наизготовку двинулись к кустарнику. Вторая машина остановилась с другой стороны, высадился десант и двинулся вдоль кустарника. «Прикрывает тыл, чтобы не дать возможности бежать в обратную сторону, — тоскливо подумал Ветров, — точно за мной. Наверняка засекли мой марш-бросок к кустам». Он внимательно всмотрелся в приближающихся людей и пришел к выводу, что это, скорее всего, милиция. Ветров прекрасно понимал, что спрятаться в этом жидком небольшом кустарнике негде, а принимать бой с одним пистолетом — верная гибель.