– Ты трусов моего размера не нашел? – по-английски спросил Малыш, беря в руки ранец.

Краем глаза Ворох снова заметил, как перекосилось лицо пленника. Комментировать его движения каперанг, конечно, не стал, но отложил в памяти столь неадекватную реакцию.

Душ сразу поразил Клима если не своими размерами и удобствами, то высотой. Она равнялась метрам четырем и больше напоминала… Что именно напоминала кабинка, Клим не успел вспомнить. Громкий рев Малыша заставил Вороха моментально выскочить из душевой.

Напарник, стоя перед пленником, направлял в его сторону черный баллончик с черным же раструбом на конце.

– Ты знаешь, что это такое? – снова заорал он, по-крестьянски замахиваясь на съежившегося от страха пленника.

Рамби открыла правый глаз, посмотрела на орущего Малыша и снова закрыла глаза, повернувшись на левый бок.

– Аэрозольный баллончик с каким-то полицейским газом, – небрежно махнул рукой Клим.

– Этот опоссум сказал, что в баллончике фосген! Баллончик полупустой – значит, этот урод потравил карибов нервно-паралитическим газом! – снова заорал Малыш, нервно тряся головой. При этом взгляд у напарника был трезвый и холодный.

«Значит, это только игра для одного зрителя – для пленника… Малыш начинает экстренное потрошение, доводит клиента до кондиции», – облегченно вздохнул встревоженный Клим.

– В ранце у этого негодяя еще пяток таких баллончиков, – надсаживался Малыш, как будто пленник от него находился за километр.

– Сам разбирайся. Мы же не полиция. Если будет запираться – железку к ногам – и за борт! Неохота возиться с этим навозным жуком, – равнодушно проговорил Клим, снова направляясь в душ.

Внутренне он заледенел от страха. Держать в замкнутом пространстве, при избыточном давлении пять баллончиков с боевым отравляющим веществом мог только сумасшедший или дилетант, ничего не смыслящий в распространении газов при высоком давлении.

Уже стоя на пороге душевой, Ворох повернулся к пленнику и спросил, впрочем, не надеясь на правдивый ответ:

– Почему душевая кабина такая высокая?

– Я не знаю, я в ней только мылся, – запинаясь, ответил пленник, отводя глаза в сторону.

«Вспомнил! Кабина душа больше всего подходит для лифтовой шахты», – мысленно хлопнул себя по лбу Клим, теперь уже внимательно осматривая душевую кабину. «Сосок» с гибким металлическим шлангом, аккуратно свернутый в кольца, лежал на полу. Там же находилась педаль, с помощью которой включался душ.

Для проверки своей догадки Ворох наступил ногой на педаль, продолжая внимательно смотреть на стены. Из «соска» брызнула холодная вода. Металлический шланг зашевелился, как живая змея. Клим моментально отошел в угол кабины, стараясь не замочить босые ноги. «Еще не хватало поскользнуться и хлопнуться на кафельный пол в самый ответственный момент», – с опаской подумал он.

Ни одного выступа на стенах, которые можно было принять за включатель лифта, видно не было, а вот у самого пола, на высоте сантиметров пятнадцати, шла металлическая двухдюймовая труба, явно неуместная в душевой кабине, но такая необходимая в лифтовой шахте. Труба играла роль ограничителя, не давая лифтовой кабине сесть точно на пол, а заодно сломать «сосок», раздавить шланг и педаль, которая открывала воду.

Внимательно присмотревшись, Клим обнаружил на верхней поверхности трубы резиновые нашлепки, играющие роль амортизаторов. «Интересно, как все-таки приводится в движение лифт? – снова подумал он, машинально опираясь на ручку двери. Нога поскользнулась-таки на мокром полу, и инстинктивно Клим схватился за ручку, повернув ее по часовой стрелке. Вверху что-то щелкнуло, негромко загудел электромотор. Потолок душа начал медленно опускаться вниз. «Если вовремя не выскочить, есть шанс превратиться в мясную отбивную», – прикинул Клим, вылезая из душа.

– Ручка двери включает лифт. Я съезжу наверх, а ты пока спроси этого партизана, на кого он работает, – попросил он напарника, вставая на белую металлическую площадку, спустившуюся сверху.

Едва дойдя до пола, площадка не остановилась, а сразу начала двигаться вверх.

«Плохо то, что держаться на площадке не за что. Малейшее колебание – и можно здорово приложиться к стене этого «душевого» лифта», – прикинул Клим, въезжая в небольшое помещение, сплошь заставленное оборудованием.

Внимание каперанга привлекла современная французская станция гидроакустической связи. Усевшись в кресло, он первым делом включил ее. Негромко пискнув, станция помигала разноцветными лампочками на приборной панели и женским голосом сообщила, что готова к работе.

Набрать частоту и известный только ему код было минутным делом. Еще через минуту знакомый голос Антея спросил:

– Как это надо понимать?

– Что понимать и каковы наши действия дальше? – вопросом на вопрос ответил Клим.

– Опять тлетворное влияние Гарика, – моментально отозвался Антей, как всегда проверяя абонента.

– Гарик мой отдыхает на своем острове, а я как шелудивый пес мотаюсь черт знает где! Проскочили миль пятьсот подводным течением, – раздраженно ответил Клим.

– Что насчет задания? – спросил Антей, не обратив внимания на колкости подчиненного.

– Ты тоже начал говорить по-одесски? – снова вопросом на вопрос ответил Клим, стараясь немного подразнить Антея.

– Жди. Мои люди скоро будут у тебя, – закончил Антей разговор и попытался отключиться.

– Один момент, хозяин, – быстро сказал Клим, пытаясь привлечь внимание адмирала из контрразведки таким необычным обращением. Надо отдать должное Антею – контрразведчик схватывал суть разговора моментально. – В колоколе есть немытые дверцы, я там пошустрил и кое-что зашухерил. Если стрелки не получится, помой бабушкин схрон, – с нажимом на последнем слове сказал Клим.

– Мудрено гутаришь, парень! Такими словесами пуляешь, что хоть святых выноси! – чуть помешкал с ответом Антей.

– Жмуриков лабать не будем, – закончил разговор Клим и отключил связь.

Теперь, чтобы расшифровать разговор, который шел по закрытому каналу, требовалось время, и немалое. Да и специалисты не только по русскому языку, но и сленгу потребуются, а это время, время и еще раз время…

«Малыш отвлечет нашего пленника, а я спрячу один образец с затонувшего французского самолета в колоколе. За черной немытой дверцей шкафа куску металла самое место», – удовлетворенно подумал Клим.

– Привяжи этого козла покрепче к скобе, и давай поспим в нормальных условиях часа три. Антей обещал прийти за нами, – сообщил Клим, выходя из душевой.

– Чует мое нежное спецназовское сердце, что нас опять ждет какая-нибудь пакость, – скептически сказал Малыш.

– Солдат спит – служба идет! Держись подальше от начальства, поближе к кухне, целее будешь, – философски заметил Клим, укладываясь на диван.