— Куда вы направились?

— К речке, по полевой дороге — ребята хотели немногопорыбачить. Я забыла дома приманку и пришлось вернуться за нею.

— В котором это было часу?

— Сейчас, сейчас... мы вышли что-нибудь минут бездвадцати три — примерно так. Миген хотела пойти с нами, а потом передумала ипоехала на велосипеде. Она сейчас его прямо из рук не выпускает.

— Я имел в виду: который час был, когда вы вернулись заприманкой? Вы вошли в дом?

— Нет, приманка стояла в баночке во дворе. А которыйчас был, я точно не знаю — думаю, что без десяти три, а может, на пару минутбольше или меньше.

— Вы видели Миген или Агнес?

— Миген, я думаю, уже уехала, и Агнес я тоже не видела.Никого не видела.

— Потом вы пошли на рыбалку?

— Да, вдоль речки. Поймать мы ничего не поймали — тамвообще редко что попадается, но ребятам это нравится. Брайен набегался так, чтомне пришлось чуть не на руках его тащить домой.

— По средам вы всегда сами готовите чай?

— Да. Для мистера Симмингтона все уже приготовлено вгостиной, и, когда он приходит, мне остается только налить ему чай. Я пью чайвместе с детьми у них в комнате — Миген, разумеется, тоже с нами. У нас наверхуесть и чашки и все, что нужно.

— В котором часу вы вернулись?

— Без десяти пять. Я отвела ребят наверх и началаразливать чай. В пять пришел мистер Симмингтон и я спустилась вниз, чтобыприготовить чай и ему, но он сказал, что выпьет вместе с нами. Мальчики былитак рады! Потом мы играли в дурачка. Так ужасно, когда думаешь об этомсейчас, — ведь бедная Агнес лежала все это время в чулане под лестницей.

— Этим чуланом часто пользуются?

— О нет, там складывают только разный хлам. Шляпы ипальто висят в стенном шкафу — справа от дверей, когда войдете. В тот чуланмесяцами, пожалуй, никто не заглядывает.

— Ясно. Вернувшись, вы не заметили ничего необычного,отклоняющегося от нормы?

Элси широко раскрыла свои голубые глаза.

— О нет, инспектор, ничего. Все было, как всегда. Вотэто-то и ужасно.

— А неделю назад?

— Вы имеете в виду тот день, когда миссис Симмингтон…

— Да.

— Ох, это было ужасно… ужасно!

— Да, да, я знаю. Тогда вас тоже не было дома?

— О да. Мы с мальчиками после обеда всегда идем напрогулку, если, конечно, хорошая погода, а уроками занимаемся с утра. Тогда мыходили на вересковое поле и чуть не опоздали домой. Когда мы подходили кворотам, было уже без десяти пять, и я увидела на другом конце улицы мистера Симмингтона,возвращающегося из, конторы — а у меня и вода на чай еще не была поставлена.

— Наверх к миссис Симмингтон вы не пошли?

— Нет, этого я никогда не делала. Она всегда послеобеда отдыхала. У нее случались приступы невралгии — чаще всего после еды. ДокторГриффит прописал ей какие-то порошки. Обычно она ложилась и старалась уснуть.

— Значит, почту наверх ей никто не приносил? —небрежным тоном спросил Нэш.

— Вечернюю почту? Нет. Возвращаясь домой, я всегдазаглядываю в ящик и кладу письма на столик в холле. Но миссис Симмингтон частосама спускалась вниз и вынимала их из ящика. Она ведь не все время спала —обычно около четырех она уже бывала на ногах.

— Вам не показалось, что что-то неладно, когда в тотдень она все еще не встала?

— Нет, мне это и в голову не пришло. Мистер Симмингтонкак раз вешал пальто в холле, я извинилась перед ним: «Чай еще не готов, новода уже закипает», он кивнул и позвал: «Мона! Мона!», а когда миссисСиммингтон не ответила, пошел наверх в ее спальню. Для него это должно былобыть страшным шоком! Он позвал меня, я прибежала, и он сказал мне: «Уведитедетей!», а потом позвонил доктору Гриффиту. Мы совершенно забыли о чайнике — унего даже дно прогорело. Боже, это действительно было ужасно! А ведь еще заобедом она была такой спокойной и веселой!

Неожиданно Нэш спросил:

— А что вы сами думаете о том письме, которое получиламиссис Симмингтон?

Элси ответила с возмущением:

— О, по-моему, это была мерзость.., настоящая мерзость!

— Да, конечно, но я не это имею в виду. Была ли в нем какая-топравда?

Ответ Элси прозвучал уверенно:

— «Нет, я не верю в это. Миссис Симмингтон была оченьвосприимчива.., болезненно восприимчива, ей даже приходилось принимать всякиелекарства от нервов. И у нее были большие.., ну, большие странности. —Элси покраснела, — Такая мерзость должна была быть для нее страшнымударом.

Чуть помолчав, Нэш спросил:

— Вы и сами получали подобные письма, мисс Холланд?

— Нет, не получала.

— Вы уверены? Пожалуйста, — он поднял руку, —не спешите с ответом. Невелика радость получить такое письмо, это я знаю. Людичасто предпочитают отрицать, что это и с ними случилось. Но в данном случаеочень важно, чтобы мы знали об этом. Не смущайтесь, нам ведь известно, что всеэти письма — сплошная ложь.

— Но я правда не получала таких писем, инспектор.Честное слово! Ничего подобного не было.

Она чуть не плакала, и ее «нет» звучало впрямь убедительно.

Когда Элси снова вернулась к детям, Нэш подошел к окну и,глядя наружу, проговорил:

— Вот тебе и на! Говорит, что не получала никакиханонимок, и похоже, что говорит правду.

— Она не лжет. Уверен, что не лжет.

— Гм, — буркнул Нэш. — Чертовски хотел бызнать, почему она их не получала.

— Это красивая девушка, не так ли?

— Более чем красивая.

— И то верно. Прямо скажем — красавица. К тому жемолодая. Для той, кто пишет анонимки, — цель лучше некуда. Почему жеименно ее эта женщина пощадила?

Я только пожал плечами.

— Знаете, это любопытно. Надо будет сказать Грейвсу —он ведь спрашивал, знаем ли мы кого-то, определенно не получавшего анонимок.

— Это уже второй человек, — сказал я. —Вспомните, что Эмили Бартон тоже их не получала.

Нэш негромко засмеялся.

— Не всему верьте, что слышите, мистер Бертон. МиссЭмили получила анонимку — и не одну!

— Откуда вы знаете?