Мистер и миссис Бересфорд сидели за завтраком. Это былисамые обычные супруги. Сотни пожилых супружеских пар, подобных им, завтракали вэту минуту в Англии. И день был совсем обычный – из каждых семи дней такихбывает не меньше пяти. Как будто бы собирался дождь, но уверенности в этом небыло.

Волосы мистера Бересфорда были когда-то рыжими. Воспоминанияоб этом еще оставались, но в основном его шевелюра приобрела песочный оттенок спримесью седины – обычная участь всех рыжих. Миссис Бересфорд некогда былабрюнеткой с целой копной черных кудрей. А теперь черные пряди естественнымобразом перемежались с седыми, создавая довольно приятный эффект. МиссисБересфорд хотела в свое время покрасить волосы, но потом передумала, решив, чтобольше нравится себе такой, какой ее создала природа. Вместо этого она вутешение себе сменила цвет помады на более яркий.

Пожилая супружеская пара за завтраком. Приятные люди, нотакие обыкновенные, ничего в них особенного. Так сказал бы любой человек,посмотрев на них. А если бы это был молодой человек или молодая девушка, они быдобавили: «О, конечно, очень приятные люди, но, как все старики, смертельноскучные».

Мистер и миссис Бересфорд, однако, не считали себядостигшими такого возраста, чтобы называться стариками. Они не подозревали, чтоих, как и многих других, относят лишь по одной этой причине к категориисмертельно скучных людей. Разумеется, так думали только молодые, но ведьмолодежь, снисходительно ответили бы пожилые супруги, ничего не понимает вжизни. Они постоянно волнуются из-за экзаменов, бедняжки, озабочены сексом,покупают какие-то немыслимые наряды или делают себе немыслимые прически, толькочтобы их заметили. Мистер и миссис Бересфорд, как они сами считали,только-только достигли поры расцвета. Они были довольны собой, нравились другдругу и проводили свои дни покойно и счастливо.

Были, конечно, и у них свои неприятности, у кого их нет?Мистер Бересфорд распечатал письмо, проглядел его и отложил налево, прибавив кнебольшой пачке, которая там уже лежала. Он взял следующее, но почему-то застылс ним в руке. И взгляд его был устремлен не на письмо, а на подставку длятостов. Жена некоторое время смотрела на него, прежде чем заговорить.

– Что случилось, Томми?

– Случилось? – рассеянно повторил Томми.

– Именно это я и сказала, – подтвердила миссис Бересфорд.

– Ничего не случилось, – возразил мистер Бересфорд. – С чеготы взяла?

– Ты о чем-то задумался, – с упреком заметила Таппенс.

– Мне кажется, я ни о чем особенном не думал.

– Нет, думал. Что-нибудь случилось?

– Нет, конечно, ничего. Да и что могло случиться? – добавилон. – Получил счет от водопроводчика.

– Ах вот в чем дело! И этот счет, – догадалась Таппенс, –вероятно, значительно больше, чем ты предполагал.

– Естественно, – ответил Томми, – иначе и быть не может.

– Непонятно, почему мы не сделались водопроводчиками, –сказала Таппенс. – Если бы ты в свое время овладел этим ремеслом, а я пошла бык тебе в подмастерья, мы бы купались в деньгах.

– Весьма недальновидно было с нашей стороны упустить такуювозможность.

– А теперь ты снова смотришь на его счет?

– О нет, это просто просьба о пожертвовании.

– Неблагополучные подростки? Или расовая дискриминация?

– Да нет, организуют очередной приют для стариков.

– Ну что же, это гораздо более разумно, – сказала Таппенс, –но я не понимаю, почему у тебя такой обеспокоенный вид, когда ты смотришь наэто письмо.

– Ах, я совсем о нем не думал.

– Тогда о чем же?

– Просто, глядя на него, я вспомнил... – пробормотал мистерБересфорд.

– О чем же? – спросила Таппенс. – Ты же знаешь, что всеравно мне скажешь.

– Да в общем-то ничего важного. Я только подумал, что, можетбыть... словом, вспомнил о тетушке Аде.

– А-а, тогда ясно, – с пониманием протянула Таппенс. – Да...– задумчиво добавила она. – Тетушка Ада.

Их взгляды встретились. К сожалению, это правда, что в нашидни почти в каждой семье есть своя тетушка Ада. Имя может быть любое – тетяАмелия, тетушка Сьюзен, тетушка Кейзи, тетушка Джоана. Это может быть бабушка,престарелая кузина или даже двоюродная бабушка. Они существуют и представляютсобой проблему, требующую разрешения. Их нужно куда-то пристраивать. Найтисоответствующее учреждение, осмотреть его, задать кучу всевозможных вопросов.Нужно разузнавать у врачей, друзей и родственников, у них есть своя тетя Ада,которая была совершенно счастлива до самой своей смерти в «Лаврах», что вБексхилле, или в «Счастливых лугах» в Скарборо.

Прошли те времена, когда тетушка Элизабет, тетушка Ада и всепрочие продолжали жить в своем доме, в котором жили до того много лет, подприсмотром преданных, хотя порой и деспотичных, старых слуг. Обе стороны быливполне счастливы таким положением вещей. Кроме того, существовали бесконечныебедные родственницы – нуждающиеся племянницы, не вполне нормальные незамужниекузины, мечтающие жить в хорошем доме, три раза в день сытно есть-пить и спатьв мягкой постели. Спрос и предложение взаимно удовлетворялись, и все были счастливы.А теперь времена изменились.

Решить проблему современной тетушки Ады значительно сложнее.И не только потому, что она может страдать артритом и то и дело падает слестницы, если живет в доме одна; или ее терзает хронический бронхит; или онапостоянно ссорится с соседями и оскорбляет продавцов в лавках.

К сожалению, тетушки Ады доставляют гораздо больше хлопот,чем представители противоположной возрастной группы. Ребенка можно отдать вприют, можно кинуть его на родственников, приискать ему подходящую школу идержать там даже во время каникул, устроить в лагерь или в школу верховой езды,причем, куда бы вы ребенка ни определили, он, как правило, очень редко противэтого возражает. А вот тетушки Ады – дело совсем другое. У Таппенс Бересфордбыла собственная тетушка Примроуз, вернее, двоюродная бабушка – удивительнобеспокойная особа. Ей невозможно было угодить. Стоило поместить ее вкакое-нибудь заведение, которое гарантировало престарелым дамам уютный дом совсевозможными удобствами, как она, написав предварительно племяннице несколькоблагодарственных писем, в которых превозносилось это заведение, с возмущениемего покидала, даже ни о чем не предупредив. «Они невыносимы. Я не могу тамоставаться ни минутой дольше».