– И вот так ты хочешь начать свое правление? Со лжи?

– Не совсем, но так уж складываются обстоятельства. – А все из-за его проклятой слабости перед этой женщиной.

– А если люди решат, что ты лжешь и в других вопросах? Что ты солгал о том, кто твой отец, и законный наследник все-таки Азиз?

– Пытаешься аргументами проложить путь к алтарю, как до этого проложила путь в мою постель? – Елена вздрогнула, на ее лице отразилось смятение, и она отвела взгляд. Халиль тихо выругался. – Елена, я понимаю: тебе нужен муж. Но я неподходящая кандидатура.

– Да, похоже на то, – прошептала она, все еще не поднимая глаз. Как же Халилю хотелось прижать ее к себе! Покрыть ее лицо поцелуями… Но он не мог жениться на ней. Один разговор об этом вызывал в нем злость и стыд.

Они смотрели друг на друга, и казалось, что между ними пробегают электрические разряды. Гнев и влечение. Желание и страх.

– И все же ты мог хотя бы подумать об этом, Халиль. Когда-нибудь тебе придется жениться. Почему не на мне? Если только ты… не ждешь настоящую любовь.

– Не жду. А ты? Тебя не интересует любовь?

Она замялась, и он увидел ответ в ее глазах. Ей важна любовь. Сейчас она не признается ему, но это так.

– Я не могу себе этого позволить.

– Когда-нибудь ты решишь, что тебе нужен тот, кто тебя любит, – сказал он, стараясь, чтобы его слова звучали убедительно и твердо. На самом же деле он невероятно, безумно ревновал Елену при одной только мысли, что кто-то другой может любить ее.

– Нет. Я не разрешу себе поддаться подобным искушениям.

– Даже если сильно захочешь?

– Ты боишься, что я влюблюсь в тебя, Халиль?

Нет. Он боялся, что уже сам по уши влюблен в нее.

– Это было бы слишком самонадеянно с моей стороны.

– Я постараюсь удержаться от этого, – рассмеялась Елена, но ему почему-то показалось, что она говорит серьезно. Она не хочет любить его, да и зачем? Он только ранит ее. Не сможет ответить на ее чувства.

– Нам обоим делали больно, – произнесла Елена после паузы. – И никто не хочет повторения. И именно поэтому вариант, который я предлагаю, имеет смысл.

Да, Халиль понимал это. И ему следовало бы согласиться с ней, трезво обсудить все детали. А вместо этого продолжал сопротивляться.

Елене не нужна его любовь, эмоциональных притязаний у нее не будет. В этом отношении она была бы ему идеальной женой. Но это не отменяет опасности: выбрав серьезные отношения, Халиль неизбежно снова почувствует боль, тоску, страх, уязвимость, – и это плохая новость. Нет, как бы ни было разумно предложение Елены, он не может его принять.

– Мне жаль, Елена, – сказал он вслух. – Я не могу жениться на тебе.

Мгновение она смотрела на него серыми, потемневшими от грусти глазами, затем кивнула.

– Хорошо. – И, ничего не добавив, она вышла из шатра.

Сердце Халиля разрывалось от боли, и он ненавидел себя за это.

«Что ж, стоило хотя бы попытаться», – сказала себе Елена, вернувшись в свой шатер. Она села на кровать, стараясь не разрыдаться от боли и огорчения. Затем внезапно, почти со злостью, подумала: «Да какая разница? Почему бы как следует не поплакать? Не выпустить все негативные эмоции наружу?» Никто не увидит ее и не решит, что она слишком слабая, или глупая, или чересчур женственная.

Она легла на постель, подтянула колени к груди, вздохнула. Она так долго была вынуждена себя сдерживать. Люди вроде Маркоса всегда выискивали брешь в ее обороне, чтобы ослабить ее позиции. Проронить единственную слезинку было все равно что дать им все карты в руки. Если она и плакала когда-нибудь, то только во время ночных кошмаров.

В объятиях Халиля.

Она снова судорожно вздохнула, закрыла глаза и почувствовала, как вся тяжесть мира давит ей на грудь. Наконец первая слеза скатилась по ее щеке. Елена инстинктивно смахнула ее, но тут же появилась другая, и вскоре она уже не могла сдержать рыданий. Ее плечи затряслись, слезы потекли ручьями. Она прижалась лицом к подушке и позволила всей накопившейся в ней печали выйти наружу.

Елена грустила не только о сорвавшейся свадьбе или о Халиле, но и о смерти родителей. О разрушенных отношениях с Паоло, о своей пошатнувшейся вере в людей. О четырех одиноких годах своего правления…

И конечно, о Халиле тоже. Она уже скучала по нему – больше, чем готова была признать.

Халиль вернулся к своим бумагам, к докладам и сообщениям о положении дел в Кадаре. Опросы подтверждали, что за пределами Сайада Азиз был не очень популярен. Это должно было подбодрить Халиля, но он не чувствовал удовлетворения, и причиной была Елена. Он винил себя, что не согласился на ее предложение. Необходимо было проявить силу и присутствие духа. А он поддался эмоциям, своему страху.

– Ваше высочество?

На пороге стоял Ассад.

– Какие-то новости? – Халиль был рад отвлечься от грустных мыслей.

Ассад кивнул, собранный и серьезный, как всегда. Халиль встретил его восемь лет назад, когда присоединился к Французскому Иностранному легиону. Они вместе сражались и не однажды спасали друг другу жизнь. А когда пришло время возвращаться в Кадар, Ассад снова помог ему. Он оказывал поддержку, охранял его в пути.

И все же Халиль до конца не доверял даже ему. Но это его вина, а не его друга.

– Азиз женился.

Халиль всегда понимал, что такое возможно, и все же остолбенел от удивления.

– Когда? На ком?

– Мы не знаем наверняка. Разведка предполагает, что на ком-то из своего персонала. Экономке или на ком-то в этом роде.

Бедная Елена. Для нее это будет ударом. Азиз выполнил условия завещания. Он будет шейхом.

Халиль резко вскочил со стула. Его захлестнули эмоции.

– Не все потеряно, Халиль, – тихо произнес Ассад. – Азиз все еще не популярен. Тайная женитьба на служанке только ухудшит его положение.

– Теперь не имеет значения. Все равно он шейх.

– Но очень мало кто хочет, чтобы он им был.

– Ты предлагаешь гражданскую войну? – бесцветным голосом спросил он.

– Гражданская война не единственный вариант. Можно обратиться к Азизу и потребовать проведения референдума.

Халиль безжалостно рассмеялся.

– У него есть все, что он хочет. Зачем ему соглашаться?

– Чтобы положить конец слухам и домыслам. Если он победит, его правлению уже ничто не будет угрожать.

А у Халиля не останется шансов вообще.

– В Сайаде живет так много людей.

Ассад улыбнулся:

– В пустыне тоже живет много людей.

– Азиз может даже не захотеть встречаться со мной.