Нора прижалась к нему, тихо всхлипнув.

– Ты не рассердишься, если мы уйдем? – Голос Норы был приглушенным, потому что она прижималась лицом к его плечу. – Я понимаю, что моя семья испортила тебе этот вечер, но…

– Никто не испортил мне этот вечер, – прервал он ее. – Если ты хочешь уйти, мы уйдем.

– Спасибо. – Прерывисто вздохнув, Нора улыбнулась ему сквозь слезы. – У тебя уже выработалась привычка вытаскивать меня из тяжелых ситуаций. Я безмерно благодарна тебе за это.

– Я счастлив быть твоим рыцарем в сверкающих доспехах, – с улыбкой произнес он, взглянув в ее глаза, полные слез.

Его охватило замешательство, ведь он не знал, что ему дальше делать. Потому что если в конце дня он не попрощается с ней, это будет крайне эгоистично с его стороны.

Но вечер еще только начинался, а Рейд не был святым, поэтому, воспользовавшись предложением Грейси посидеть с Декланом, он повез Нору к себе домой. Они занялись любовью в его постели, и он удивил ее, спросив, не хочет ли она остаться у него на ночь. Рейд очень этого хотел. Он нарушал свои правила налево и направо. Почему бы ему не нарушить их еще раз? Ведь разлука гналась за ними, как бешеный пес.

Но Нора покачала головой:

– Я никогда не оставляла Деклана на ночь одного. Конечно, я понимаю, что когда-нибудь мне придется сделать это, но я не спешу.

Рейд позволил ей уйти. В своей постели он спал один, зато правила его были не нарушены, хотя и не по собственной воле.

Утренние новости живо напомнили ему о том, в какой ситуации он оказался. На главных новостных страницах была размещена фотография, сделанная в тот момент, когда они выходили из лимузина. В тексте не было никаких намеков на его сексуальные пристрастия или репутацию плейбоя, но теперь его не называли отшельником. Вместо этого был поставлен вопрос, который потряс его до глубины души: «Самый завидный холостяк Чикаго покинул брачный рынок?»

Неужели кто-то понял прежде него, что он влюбился в Нору?

После благотворительного вечера тянулись унылые дни. Рейд не звонил Норе, он лишь присылал ей сообщения по телефону. Нора остро ощущала его отсутствие, зная, что Рейд думает о ней так же часто, как и она о нем.

Деклан каждый день устраивал игру с поисками «папы», и это расстраивало ее. Нора поймала себя на том, что грезит о спокойной жизни – без всяких сложностей, сердечных мук и смертельных диагнозов. Несомненно, Рейду пора было возвращаться к работе, а ей – к тому, зачем она приехала в Чикаго.

Нора добросовестно выполняла свой дочерний долг – каждый день ходила в больницу к отцу, хотя теперь ей приходилось пробираться сквозь толпу репортеров, постоянно охотившихся за ней. Скандал с наследством отца, раздутый Карсоном, и их фотография с Рейдом на благотворительном вечере вновь сделали ее объектом всеобщего внимания, а Нора терпеть этого не могла. Именно поэтому она уехала в Колорадо.

– Пойду выпью кофе, – сказала она помощнице Саттона после очень долгого дня, когда ее отец бодрствовал дольше обычного.

Ее утомили его бесконечные наставления по поводу того, как ей надо воспитывать Деклана, и требования вернуться назад в Чикаго и вести себя «как Винчестер».

Ее возражения – что она О’Мейли и поэтому не подвластна тирании отца – были безуспешны.

Валери кивнула Норе:

– Ева сидит в семейной комнате уже почти час. Может быть, ты заглянешь к ней и проверишь, все ли у нее в порядке.

– Конечно.

Нора, вздохнув, набрала код на двери семейной комнаты. Когда она вошла, ее окутал аромат свежесваренного кофе. Он был таким дразнящим, что Нора не раздумывая направилась к буфету. Она плохо спала ночью, проснулась очень рано и весь день пребывала в ступоре. Это было не похоже на нее, и Нора объяснила это тем, что вынуждена находиться в Чикаго, в городе, с которым было связано слишком много неприятных воспоминаний. Но у нее было чувство, что причина крылась гораздо глубже. Ее бессонница была как-то связана с Рейдом, но Нора не хотела это признавать.

Иногда ее охватывало ощущение, что она предала Шона, но думать об этом было невыносимо, и Нора отметала от себя эти мысли.

Ева сидела в кресле-качалке возле окна, с чашкой кофе в руках и время от времени поглядывала на улицу в сторону парковки.

– Высматриваешь своего любимого? – спросила Нора вместо приветствия.

Ева резко повернулась и нахмурила брови:

– Что это значит?

– Да ты, я смотрю, в дурном настроении! Не иначе, как отравление любовным зельем, – съехидничала Нора.

– Не будь такой ядовитой, тебе не идет, – посоветовала Ева, поморщившись. – Если у тебя день не задался, не стоит придираться к другим. В чем дело? Рейд перестал звонить? Это и должно было случиться. Женщины отскакивают от него, словно теннисные мячики. И никто надолго возле него не задерживается.

– Эй, оставь Рейда в покое!

Неужели так оно и было? Сердце Норы горестно сжалось.

Хуже всего было то, что Ева поняла это прежде Норы. Но это не имело значения. Нора была готова к расставанию. Рано или поздно у них должно было все закончиться. Так почему бы и не сейчас?

– Мы не пара, – сказала Нора более решительно. – Мы просто старые друзья.

– Да, конечно. И поэтому у тебя такое отвратительное настроение.

– У меня нормальное настроение! Это ты терзаешься от любовных переживаний.

Вздрогнув, Ева отвернулась и стала пить кофе, делая вид, что это ее совсем не задело.

– Я не знаю, о чем ты говоришь.

Нора с вызовом взглянула на сестру:

– Хочешь, я произнесу это имя вслух? Г-р-э…

– Между мной и Грэмом ничего нет, – гневно возразила Ева, но Нора подметила, что взгляд ее на секунду стал виноватым. – Да, я танцевала с ним на этом дурацком благотворительном вечере, но ведь не обо мне распускают сплетни!

Нора рассмеялась, но смех получился натянутым.

– Ты ошибаешься, если думаешь, что кому-то интересны наши отношения.

Ева молча достала свой телефон, набрала в интернет-поисковике имя Норы и протянула телефон сестре.

Сердце Норы бешено колотилось, пока она просматривала фотографии и заметки об их первом совместном выходе в свет в бесчисленных сетевых изданиях; в комментариях к ним какие-то совершенно незнакомые люди обсуждали ее личную жизнь, рассуждая о том, действительно ли ей нравится извращенный секс или она только притворяется, чтобы удержать этого загадочного и нелюдимого холостяка, строили догадки о том, появится ли в следующий раз избранница Рейда Чемберлена с помолвочным кольцом на руке.

Она покачала головой:

– Пусть лучше люди занимаются своими делами, чем болтают о таких пустяках. Неужели это представляет для них интерес: будет ли Рейд оставаться в списке завидных женихов? Кроме того, как ты сказала, он уже, наверное, забыл обо мне. О чем тогда говорить!