– Нора. – Голос отца сорвался на хрип, но все же в нем прозвучала властная нотка. – Ты поздно пришла.

В ответ она могла бы так много сказать ему, но все это не привело бы к примирению. Поэтому Нора улыбнулась в ответ, потому что это у нее получалось лучше всего – притворяться, что у нее все хорошо, и принялась говорить – не с отцом, а сама с собой, – потому что, если она позволила бы ему вставить слово, он сказал бы что-нибудь неприятное. Нора рассказала ему о скромном доме, в котором они поселились, и маленьком городке Силвер-Фоллс, куда она переехала после смерти Шона, потому что больше не могла жить в Колорадо-Спрингс. Слишком тяжелые воспоминания навевали эти места.

Забравшись на колени к Норе, Деклан смотрел на дедушку.

– Па.

– Называй меня дедушкой, – сказал Саттон, нахмурив брови. – Или вообще ко мне не обращайся.

Похоже, у отца пробуждалась энергия, когда надо было кого-то приструнить.

– Боже мой, папа. Деклану нет еще и двух лет. – Нора встала, подхватив Деклана на руки. С каждым днем делать это было все труднее, потому что мальчик рос как на дрожжах. – Так как оба мы не соответствуем твоим высоким стандартам, мы избавляем тебя от нашего присутствия.

Она так стремительно вышла из палаты, что едва не сбила с ног Еву прямо за дверью.

– Куда ты направляешься? – спросила сестра, нахмурившись. – Ты здесь была не больше часа.

– Не начинай.

Однако Нора почувствовала себя виноватой. Может быть, она поспешила, так резко покинув палату отца? Ей надо либо принять его таким, какой он есть, либо умыть руки, отказавшись от идеи примирения.

Обе перспективы были невеселыми. Нора вздохнула:

– Ну хорошо. – Она поставила Деклана на пол, чтобы руки немного отдохнули. Ей нужны были силы, чтобы продолжать битву с отцом. – Да, я мало побыла у отца. Я исправлю это.

Стиснув зубы, она вернулась обратно. На этот раз она просидела с отцом девяносто две минуты, показавшиеся ей вечностью. Для Деклана это тоже было испытанием, потому что он от скуки перевернул поднос с медицинскими инструментами, дважды включил и выключил верхний свет и нажал кнопку вызова медсестры. Та стала забавлять его, разговаривая с ним по громкой связи, и разрешила нажимать кнопку столько, сколько он захочет.

Саттон был необычайно милостив, он даже вздремнул во время всей этой шумихи.

– Мне нужно… – Броситься вниз головой с моста. Нора ущипнула себя за руку. – Мне нужно выйти в туалет. Сейчас вернусь.

Ева стала занимать Деклана, достав зеркальце из косметички.

– Посмотри, какой мальчик! Ой, нет мальчика! Куда подевался?

Увидев, что Деклану понравилось играть с зеркальцем, Нора решила пойти не в дамскую комнату, а в кафе, чтобы выпить чашку кофе. Бессонная ночь давала о себе знать.

Наверное, от усталости ей привиделся мираж: из лифта вышел тот, кто и был причиной ее изнеможения, с огромной плюшевой лошадкой в руках.

Рейд взглянул на нее через весь коридор, и на его лице расцвела улыбка.

Колени Норы подогнулись.

– Что ты здесь делаешь? – сердито прошептала она, когда Рейд приблизился к ней.

Рейд увел Нору в нишу, где они могли спокойно поговорить. В этой нише Нора недавно видела Еву и одного из братьев Ньюпорт. И если сейчас кто-то увидит их, мгновенно поднимутся слухи.

– Я беспокоюсь о твоем отце, – заявил он с обезоруживающей улыбкой.

– Конечно, беспокоишься.

Рейд обнял ее, и Нора растворилась в его объятиях. Пряный мужской аромат, исходивший от него, кружил голову. Не в силах противиться желанию, Нора приподнялась на цыпочки и поцеловала его. Рейд с удивлением взглянул на нее, а затем еще крепче прижал к себе.

– Правда, я беспокоюсь, – настойчиво сказал Рейд, обдав дыханием ее шею. – Саттон – связующее звено в бизнесе Чикаго. И в деловых кругах всем известно о состоянии его здоровья. Я решил навестить его. И тебя тоже. Посмотреть, как ты держишься.

– Со мной все в порядке.

– Скажи это тому, кто тебя не знает, дорогая. Говори, как есть.

Что-то дрогнуло внутри ее под пристальным взглядом его карих глаз.

– Он чудовище, ну что тебе еще сказать? Болезнь магически не превратила его в прекрасного человека или хорошего отца.

– Тсс… – Рейд прижал ее голову к своему плечу.

Нора прильнула к его мускулистой груди, и две слезы, скатившиеся по щекам, упали на его темный костюм.

– Ты ушел сегодня утром.

– Да.

– Но ты пришел в больницу. Ведь ты не любишь появляться в общественных местах.

– Нет, не люблю.

Запустив пальцы в ее волосы, он стал ласково поглаживать их, успокаивая и утешая. Норе показалось, что земля уходит из-под ног.

– Ты пришел ко мне. Почему?

Рейд заглянул в глаза Норы.

– Ты знаешь почему. Мы еще не закончили. Я хочу видеть тебя, даже в те несколько дней, что остались до твоего отъезда. Не гони меня.

Нет. У нее была слабая воля. Она должна добиться того, чтобы он сам захотел уйти.

– Мы договорились, Рейд. Одна ночь. Ты сам это сказал. Иначе куда это нас заведет?

Рейд прикрыл глаза, и, когда открыл их, Нора увидела в них уязвимость, прежде глубоко запрятанную.

– Да, договорились. Но проблема в том, что я не могу сдержать свое слово. Мне кажется, нам надо отдаться нашему влечению, и все. Я не могу работать. Я все время думаю о тебе. Давай проведем несколько дней вместе, а потом решим, что делать дальше.

Нора покачала головой:

– Рейд, давай начистоту. У меня есть сын. О нем я думаю в первую очередь, когда принимаю какие-то решения. Я не хочу бездумно резвиться с тобой, как это делают подростки, занимаясь сексом в лифте.

– Я совсем об этом не думал… Но теперь думаю.

Нора почувствовала, как щеки ее покраснели.

– Ты знаешь, о чем я говорю.

– Но ты не знаешь, о чем говорю я.

Нора была заинтригована, но не спешила сдаваться.

– Это не имеет значения. Я мать. А ты не испытываешь никакого интереса к детям. Поэтому мы находимся с тобой на разных планетах.

– Даже если я имел в виду, что я хочу провести время не только с тобой, но и с Декланом? – Рейд поднял с пола плюшевую лошадку.

– О чем ты говоришь? Ты хочешь провести время со мной и с моим сыном?

Рейд кивнул, будто это был ответ на все их проблемы.

– Сходим вместе в зоопарк Линкольна. Там есть жирафы. Наверное, Деклану они понравятся.

О нет. Деклану нельзя показывать Рейда после того, как сегодня утром он искал в гостиной своего «па». Эта сцена была душераздирающей.