её глаза наполнились грустью, готовую пролиться слезами.

– Больше никого возле Илоны не видели? – спросил Архипов.

– Как же не видела? Приезжал один великан к нам, да. Лицо покалечено, а сердце внутри доброе. Цепной пёс на всех кидался раньше, а к нему ластился. Чудно.

– Зачем приезжал-то?

– Яблоки собирал в саду. Яблок уродилось в этом году хоть попой ешь. Илонка приехала к дочке, да с урожаем помочь, а этот её новый знакомый за ней и увязался. На подмогу вызвался. Ну, мы вчетвером быстро яблони обобрали. Весь погреб забит фрухтами. Только кому они теперь нужны? – сказала в воздух мать, и опять предательская слеза покатилась по морщинистому загорелому лицу.

На обратном пути в город в салоне автомобиля благоухало. Фруктовый аромат дурманил, кружил голову. Баба Шура почти насильно вручила им большой пакет яблок. Берите, берите, своё, без химикатов ваших городских. Ирода-душегуба только найдите поскорее.

– Берёзкин, привет, – набрал следователь номер старшего оперуполномоченного, управляя машиной. – Пробей на всякий случай Степанова Михаила, врача скорой помощи, первого мужа Хабаровой, и супругу его тоже пробей по всем базам.

– Думаешь, там может быть след? – спросила Регина, смачно откусывая от наливного яблочка.

Яблочный сок брызгал, прыскал, бежал по подбородку. Ростоцкая вытерла липкое лицо. Не обманула бабушка, таких в городе не продают. Вкуснотища!

– Да, Берёзкин, слушаю тебя. Ага, понял.

– Что-то есть? – спросила Регина Руслана, подавая яблочко для укуса.

– Не густо, – ответил водитель, кусая красный яблочный бочок, не отрывая взгляда от дороги. – Людмила Степанова покинула Россию четырнадцать лет назад и больше на Родину не возвращалась.

Вечером Архипов и Ростоцкая всё-таки выбрались в свадебный салон. Руслан вырвался из своего уголовного ада, Регина подошла после работы. Алла Андреевна стояла и укоризненно смотрела на молодоженов.

– Какого херувима! Ну, ладно, Регина, она впервые выходит замуж.

Невеста подняла левую бровь. Звучит не как оправдание, а как издёвка. Изощренный, но всё же стёб. Мол, тридцать пять лет, и впервые замуж собралась. Или ей опять кажется?

– Но ты-то жених со стажем. Ты ведь знаешь, что к свадьбе нужно готовиться загодя. И всё равно что-нибудь да сорвётся.

– Мамочка, успокойся, мы всё успеем. Скажи лучше, какой цвет выбрать. Чёрную классику или модный синий? Или серый? – примирительно просил совета Руслан.

– Не подлизывайся. Ты наказан. Получишь два наряда вне очереди, – сказала Архипова, поджав губы.

– Что? – переспросил сын.

– Я решила купить тебе два костюма, а не один. И рубашку. И бабочку.

– Зачем?

– Чтоб ты выглядел как джентльмен.

– А сейчас как я выгляжу? – спросил Архипов, не ожидая подвоха.

– Как "мусорок" среднего пошиба.

Регина не сдержалась, хихикнула, но быстро взяла себя в руки под осуждающим взглядом Руслана. Будущая свекровь та ещё мамочка.

– Завтра идём заказывать банкет, – безаппеляционным тоном заявила Алла Андреевна.

Никто не возражал.

* * *

У Софьи опять тряслись руки, но стакана с виски не нашлось, а курить она бросила. Она подняла голову, вдохнула, замерла, выдохнула, замерла, вдохнула, выдохнула. И так десять раз. Пыталась успокоить сбившееся дыхание. Архипова зажмурилась. Солнце слепило. У неё за спиной было здание следственного комитета. Три часа допроса. Три стакана жадно выпитой воды. Три килограмма убитых нервов.

– Скотина! Какая же он скотина, – прошипела Софья, сжав кулаки. Восстановленное дыхание опять сбилось.

Долги компании "Братья Скороход" банкам, поставщикам и клиентам, работающим по предоплате, казались теперь детскими шалостями. Перед главным бухгалтером маячил серьёзный срок за неуплату налогов в особо крупных размерах. С государством шутки плохи. Полицейские "нарыли" неучтённые доходы, о которых она понятия не имела. А Андрей Скороход имел понятие, но во время скрылся, и теперь ответственность за неуплату понесёт она. Если не придумает, как её избежать.

– Софья? Ты как здесь?

Архипова обернулась. Перед ней стоял бывший муж Руслан, румяный, слегка пополневший. Светлые волосы в мелкий барашек, растерянная улыбка. Похоже, что у него всё в порядке.

– Да так. Есть дела, – отмахнулась женщина. – Как ты?

– Отлично, – улыбнулся ещё шире Руслан. Прямо засветился от счастья.

– Архипов, поздравляю. Говорят, ты женишься? – проходивший мимо полицейский пожал руку следователю и был таков.

– Женишься?! – выпалила Софья. – На ком?

На ком он мог жениться? Он же её любит. Её, Софью.

– На однокласснице. Ты её не знаешь. Скоро новый штамп в паспорт поставят. Да.

В области сердца кольнуло. Неприятная боль змейкой растекалась по телу. Архипова взяла себя в руки. А может это шанс?

– Руслан, мне нужна твоя помощь.

Софья внимательно посмотрела в глаза бывшему мужу. Любит ли он её ещё?

– Я слушаю, – спокойно ответил Архипов.

– Понимаешь, я попала в трудную ситуацию. Меня подставили. Долги, неуплату налогов хотят повесить. Дело завели.

– Ты же знаешь, я по уголовным делам специализируюсь, – развёл руками следователь. – Экономические преступления в другом ведомстве.

– Но вы же всё равно в одной конторе. Ты ведь всех знаешь там, и тебя знают. Помоги.

Софья схватила мужчину за рукав.

– Пожалуйста.

– Хорошо. Я попробую. Постараюсь, но ничего не гарантирую, – сдался Архипов натиску бывшей жены, понимая, что вряд ли что-нибудь получится. Он уже и забыл, какая она… настойчивая.

Подозрения

Опять этот запашок. Обжигающая холодом сырость. Ветер, насаждающий мурашки на её коже. Опять она стояла в пижаме на монастырской стене.

"Я сплю, сплю", – даже во сне подумала Регина.

Открыла глаза и повернула голову. Да, монахиня с синими глазами-льдинками опять стояла рядом. Она молчала, сведя чёрные брови к переносице и тревожно качая головой. Клобук мотался из стороны в сторону, седые пряди выбились из-под головного убора. Не делай этого. Опасно. Ахтунг!

Глаза вдруг вспыхнули, брови приподнялись, монахиня замахнулась. Регина зажмурилась. Сейчас ударит. Нет, не ударила, толкнула, девушка свалилась на холодный пол крепостной стены. На неё пикировал коршун. Прямо на неё. А она не могла сдвинуться с места.

– А-а-а! – закричала Регина и… проснулась.

– Да что же это такое?! Я уже боюсь твоих снов, – сказал Архипов, с тревогой заглядывая в лицо невесты.

– Я сама их боюсь, – ответила девушка, прикрывая глаза и встряхивая голову. Как развидеть пикирующего коршуна? – Монахиня меня о чём-то предупреждает.

– О чём?

– Об опасности. И ещё у неё знакомое лицо. И щербинка.

– Родня?

– Скорее, предок. Сегодня она сказала "Ахтунг!"

– Немка! – радостно воскликнул Руслан.

– Только монастырь во сне православный, – задумчиво сказала Регина.

– Кто-то из Ростоцких?

– Видимо, у нас и монахини в роду водились.

Наспех позавтракав, сначала проспали, потом заболтались, молодожёны быстро собрались и двинулись на работу. Руслан высадил её у архива, а сам поехал к зданию следственного комитета.

В архиве царил уют