Но, честно говоря, покидать Академию совсем не хотелось. После ссоры с Фростом я могла представить все, что ожидает меня дома. Старший братец обязательно нажалуется родителям на мое непослушание. А ведь они сто раз повторили, чтобы я слушалась Фроста так же, как их. И если раньше, возможно, удалось бы уговорить отца разрешить мне участвовать в эксперименте, то после такого вопиющего случая непослушания и речи быть не могло. К тому же после всех попыток разбудить мою магию еще в детстве, думаю, родители окончательно во мне разуверились.

Так что от поездки домой я ничего хорошего не ожидала. Так и представляю себе первый наш совместный ужин в честь праздника: родители читают мне нудные нотации, Фрост сидит довольный и надутый, как индюк, а сестры и Димер старательно смотрят в тарелки, будто в жизни не ели ничего вкуснее жареных цыплят. Вот такой отличный праздник.

Я вздохнула: хочу я этого или нет, но надо собираться.

Такие невеселые мысли крутились в голове в тот момент, когда Ран провожал меня в корпус огневиков. Я молчала, но он даже не пытался меня разговорить и, судя по его сосредоточенному лицу, тоже о чем-то усиленно размышлял.

– Кора, я хотел бы пригласить тебя завтра ко мне домой, – сказал он, сбиваясь, когда мы остановились у стен здания.

– Что? – пролепетала я, чувствуя, что под ногами разверзается пропасть.

– Почему нет? Ты мой друг, а я могу пригласить в гости друга. Ведь так?

– Да…

Мой голос был не громче писка мыши. Все происходящее казалось сном.

– Мой отец предупредит твоих родителей. Думаю, они не будут против. Они давно друг друга знают.

Так и есть, семья Рана издавна заряжала охранные амулеты семьи Флогис. Молинар Маринер часто посещал наш дом. Но все, что сейчас говорил Ран, просто не укладывалось у меня в голове. Зачем ему какая-то скучная девчонка? Я думала, если он и позовет кого-то на праздник Примирения, то это будет Димер. Правда, я не заметила, что бы они в последнее время часто общались.

– Я… я…

– Согласна?

Вместо ответа я несколько раз быстро кивнула, опасаясь, что он передумает. Или я передумаю. А теперь уже отступать поздно. А потом стремглав понеслась по ступеням лестницы, не чуя под собой ног.

– Завтра, как директор объявит праздничные дни, жду тебя на нашем месте! – крикнул Ран вслед.

Я бежала, прижимая руки к пылающим щекам. Что означает его приглашение? Ему так приятно со мной общаться, что он не хочет расстаться даже на несколько дней? Мне льстила эта мысль, и в то же время я прекрасно понимала, что это ложь. У Раннитара наверняка нашлись бы другие, куда более интересные спутники, чем я.

Значит… Я пошла медленнее. Руки похолодели, кровь отлила от лица. Значит, это все часть плана… Там, в родовом замке Маринер, меня ждет новое испытание. Хотя мы и договорились не торопиться… Так, может, это действительно просто дружеский жест?

Раздираемая противоречиями, я теперь еле брела в свою комнату. На лестнице с радостными криками бегали и толкались студенты: они уже знали, что выпал первый снег, а это сулило несколько дней отдыха и развлечений.

Вита, бежавшая по ступенькам вниз, почти налетела на меня. Хотела было пройти мимо, но все же кивнула и улыбнулась:

– Привет, Кора. Снег выпал. Здорово, да? Завтра домой, да?

– Не, я к Рану, – ответила я на автомате и, тихонько обогнув однокурсницу, продолжила путь. Кажется, у Виты сильно вытянулось лицо, а глаза стали круглыми, как монетки. В любое другое время я бы, наверное, насладилась этим зрелищем, но сегодня мне было не до того.

Все сложилось удачно: к тому моменту, когда утром в главном холле директор объявил о неделе отдыха, Ран уже все устроил. Правда, разрядил весь кристалл-вестник, пытаясь связаться с отцом, за что получил выговор от куратора, но зато Молинар Маринер дал свое разрешение. И не только дал разрешение, но и договорился с моими родителями, что меня отпустят. И более того – отец сам доставит меня в родовой замок Рана через портал, чтобы мне не пришлось трястись полдня в дороге. Вот воздушники улетают сами, создавая вихревые потоки. Стихийников-водников и земляных развозят на старых колымагах Академии, таких древних, что в стенках щели толщиной с палец. Везут по подземным тоннелям, которые прокладывают маги стихии земли, – куда более быстрый способ передвижения, чем по поверхности. Правда, студенты потом вываливаются оттуда еле живые: одни синенькие от холода, а другие зелененькие от тряски.

О том, как быстро все решилось, я узнала от самого Рана, когда пришла на наше место, как было условлено. Очень волновалась – так сжимала ручку саквояжа, что боялась оторвать ее. Волосы тщательно расчесала и заплела две тугие косы. Надела свое самое симпатичное форменное платье и теплую зимнюю пелеринку.

Я и рада была, что не придется трястись в разбитой развалюхе несколько часов, и жутко боялась остаться наедине с его родителями. Отец Рана всегда казался мне очень строгим и хмурым человеком. А его маму я ни разу не видела. Вдруг я ей не понравлюсь?

– Не волнуйся, – сказал мне Ран, будто прочитал мои мысли. Похлопал по плечу. Волноваться я не перестала, но расстроилась: это вовсе не было похоже на вчерашние нежные объятия. Хотя, вздумай он меня обнять, я бы точно умерла.

Хорошо, что долго переживать мне не пришлось: я услышала шум пламени за спиной, обернулась и увидела отца. Он вышел из огненного круга, пристально посмотрел на Рана, потом на меня. Сложил руки на груди. Мне стало не по себя, я стояла, низко наклонив голову, и не решалась поднять глаза.

– Здравствуй, Раннитар.

– Светлого вам огня, господин Флогис.

Я не видела, но знала, что Ран в этот момент приветствует моего отца жестом, принятым у нас, огневиков: рука с широко разведенными пальцами.

– Значит, приглашаешь в гости мою маленькую Кору? У вас нашлись общие интересы?

Голос у отца был мягкий, но я не обманывалась: папа не понимал, что происходит, и пытался прощупать почву. Мне стало стыдно: такое ощущение, словно я ему жениха представляю. Еще немного, и отец начнет выспрашивать Рана, как тот собирается обеспечивать будущую семейную жизнь. К счастью, голос Рана оставался ровным.

– Мы с Корой работаем вместе над важным проектом. Не хотелось бы прерываться.

Да уж, и ведь не врет… Скоро Фрост доложит папе, что это за «важный проект» такой… Ох и влетит мне. Но пока все складывалось неплохо.

– Что же, Молинару я доверяю, – сказал отец, поразмыслив. – Не думаю, что в его доме с моей дочерью случится что-то плохое.

Эх, папа. Мне бы твою уверенность…

И вот – спустя пару мгновений я стою в каминном зале родового замка рода Маринер. Стою ни жива ни мертва от смущения. Отец перекинулся парой слов с родителями Рана, поцеловал меня в лоб на прощание и ушел – ему еще братьев и сестер домой доставлять.