все они — чужие. С ними по душам не поговоришь. А так иногда хочется остановить на улице первого встречного и излить ему свою душу. А коллеги по работе? О них и говорить нечего. С первых же дней работы на предприятии Саша почувствовал к себе пренебрежительное отношение. Непосредственно он подчинялся заместителю, но у того никогда не было времени поговорить, все время он был в командировках: то объекты сдавал, то дефицит выбивал, то конфликты разрешал.

Приходилось получать задания от начальника, человека опытного, но озлобленного. Он злился на всех: на молодых, которые быстро шагали по служебной лестнице, на старых, которые устали от работы, и уже ничего не могли делать. Сотрудники его не любили и старались не ходить к нему в кабинет, так как заранее были уверены, что найдет повод для очередного разноса.

Начальству он угождал, как своему непосредственному, так и городскому. К нему давно прилипло прозвище — «хамелеон».

Саше от этого было не легче. Каждый день общаться с таким начальником для него была мука. И сейчас, успокоившись немного, он решил: надо найти другую работу. От этой простенькой мысли стало легче. Он включил телефон, отпер дверь.

За помощью по разгрузке склада Саша обратился к отцу Федору. Рассказывать про фокусы начальника не стал, сослался на вечные трудности, отсутствие транспорта и людей. Священник обещал содействие. За несколько дней все было убрано и перевезено на новое место. Даже мусор, что копился годами, аккуратно собрали в мешки и отправили на городскую свалку.

После подписания акта выполненных работ отец Федор попросил Сашу на несколько дней оставить старую охрану.

— Ты можешь это сам решить, или начальство просить надо? — спросил он.

Саша прикинул и решил: ничего тут преступного нет, тем более, что сторожа свой срок должны доработать.

— Думаю, начальству сообщать не надо. Это мелочь.

— Ну, тогда с Богом.

На том и расстались. Саша не спешил докладывать, что работа выполнена. Время, отпущенное ему, еще не закончилось. Через два дня, поздним вечером возвращаясь домой и проходя мимо церкви, с удивлением увидел грузовую машину, стоявшую у входа. Свет в окнах горел.

— Может, отец Федор что-то привез, — подумал он. Однако охранники наверняка позвонили бы. Он зашел в караулку.

Дед Степан, как всегда, смотрел телевизор. На столе лежали остатки ужина и недопитая бутылка пива.

— Ты чего расселся? Что за машина у склада?

— Машину пропустил по разрешению. Они здесь с утра работают.

— Где разрешение?

Дед Степан выдвинул ящик стола, достал лист бумаги. На бланке их управления был напечатан текст, который говорил о том, что организации такой-то разрешалось взять все, что нужно. Подпись своего начальника Саша хорошо знал, поэтому подделку увидел сразу. Печать была смазана. Одним словом — липа чистой воды.

— Дед Степан, ты что, порядка не знаешь? Почему не позвонил мне?

— Телефон еще вчера отключили…

— Значит, готовились заранее.

— Да что, Александр, бандиты, что ли?

— Может и не бандиты, но воры — точно. Иди, вызывай милицию, а я попробую их задержать.

— Не лез бы ты, Александр, на рожон.

— Вот тебе номер телефона, дед Степан, это церковные хозяева, туда тоже позвони.

Проводив деда, Саша подошел к двери. В это время двое мужиков тащили что-то тяжелое. Присмотревшись, он понял — плиты с пола. «Вот сволочи! — подумал он. — Надгробия снимают».

Погрузив плиту в кузов, мужики снова зашли внутрь.

Саша своим складным ножом, который всегда был при нем, быстро проколол все четыре колеса у машины. Он надеялся, что милиция подъедет быстро. После этого вошел в церковь. Перед ним открылась ужасная картина. Почти треть пола была разворочена. Двое мужиков забивали кувалдами клинья в еле заметные щелочки, а потом ломами переворачивали плиты. Часть из них от такого обращения раскололась на части.

На Сашу они не обратили никакого внимания, или сделали вид, что не обратили.

— Ребята, вы откуда? — спросил он.

Один из них, самый здоровый детина, поднял голову, и, немного покачивая кувалдой, негромко сказал:

— Нам с тобой, паренек, базарить некогда. Видишь, полы ремонтируем по договору с епархией.

— Полы ремонтируете? Да вы плиты воруете.

— Не воруем, а на ремонт везем.

— Немедленно прекратите работу.

— Ты кто такой, чтобы нами командовать?

— Я завскладом.

— Ну и иди в свой склад, а здесь — церковь.

— Если знаете, что церковь, чего же тогда плиты выворачиваете? Это же надгробные плиты!

— Сказали тебе, на ремонт.

— Последний раз говорю — прекратите.

— Ну, парень, достал. Сейчас я тебя буду учить вежливому обращению, — с угрозой сказал мордоворот.

В это время двое потащили к машине очередную плиту. Саша подошел ближе к мордовороту, и, насколько мог спокойно, сказал:

— Вы больше ничего не возьмете.

— Повтори?

Он резко ударил Сашу в грудь, от неожиданности тот отлетел к стенке, которая и спасла его от падения. Однако удар был сильным, на миг перехватило дыхание.

— Так чего ты там вякал? — приближаясь к Саше, с улыбочкой спрашивал мордоворот.

Саша сжался, подобно пружине. Мгновенно вспомнил правило: чтобы деморализовать противника, нужно бить в нос. Удар его был настолько сильным и неожиданным, что мордоворот растерянно остановился, глядя, как кровь из разбитого носа хлынула ему на спецовку.

— Ах ты сволочь, гнида паршивая, ты на кого поднял руку? — гундосил он, размазывая кровь по лицу. Саша слушал его причитания, и не заметил, как кто-то ударил его по затылку. Он сразу потерял сознание, как будто в комнате выключили свет.

Когда пришел в себя, он обнаружил, что лежит на боку, и решил не вставать. Ему не хотелось провоцировать мордоворота, тот был крепкого телосложения, огромного роста, ноги, как у слона, любого может сломать. Саша понимал, что достойный отпор этой банде оказать не сможет. Логика его, как всегда, исправно работала сама по себе и делала выводы. Но лежать и притворяться, что ты без сознания, было стыдно.

«Где же дед Степан? Пока он приведет милицию, эта горилла убьет меня».

Он начал подниматься. Правая кисть была в крови, вероятно, из разбитого носа мордоворота. Саша подхватил увесистый обломок кирпича. В это время мужик, грузивший машину, закричал мордовороту:

— Бригадир! Эта сволочь проколола колеса!

— Какая сволочь? — не понял бригадир.

— Да вот он! — он указал на Сашу. — Больше некому.

— Ну, гнида, сейчас я убивать тебя буду.

— Погоди убивать. Надо думать, как валить отсюда.

— Подожди, дай мне эту сволочь проучить.

Он бросил лом, взяв толстую деревянную палку, и двинулся к Саше. Положение было безвыходным. Саша прижался к стене, словно ища у нее спасения, и тут же почувствовал, как позвоночник больно уткнулся