– Позвони мне сразу после приема, я беспокоюсь. По пути домой могу купить антибиотики или что тебе пропишут, только назови, какие нужно. Я понимаю, нам следует о многом поговорить, поэтому я приеду домой, как только освобожусь. Все выяснится и уладится, обещаю. Я должен был тебе все рассказать, Энди, теперь я это понимаю, но, клянусь, я тебя люблю, а на Бермудах вообще ничего не было. Абсолютно.

Ладонь на плече казалась Энди посягательством на ее свободу.

– Энди?

Она не взглянула на мужа и не отозвалась.

– Я тебя очень люблю. Я сделаю все, чтобы вернуть твое доверие. Я был не прав, решив не говорить тебе о встрече с бывшей знакомой, но я тебе не изменял. И я – не моя мать. Пожалуйста, приди вечером домой и поговори со мной! Пожалуйста!

Энди заставила себя поднять глаза и встретиться с ним взглядом. Глядя на нее с той же тревогой, которая грызла ее саму, рядом стоял ее лучший друг, ее мужчина, которого она любила больше всех на свете.

Энди знала, что это не конец; вечером они поговорят и разберутся, ей все-таки нужны еще доказательства – но не сейчас. Она кивнула, на секунду сжала его руку, забросила сумку на плечо и без единого слова вышла, закрыв за собой дверь.

– Энди? Рад вас видеть, дорогая, – сказал доктор Палмер, листая карту.

Он не поднял головы. После тридцати или даже сорока лет врачебной практики специалист, должно быть, не в состоянии слушать очередную жалобу на мигрень и больное горло. Энди почти пожалела доктора Палмера.

– Так, последний раз диспансеризацию вы у нас проходили два года назад – давненько, дорогая, давненько, – но сегодня обратились с жалобой. Что случилось?

– О, я уверена, ничего серьезного, но я уже неделю паршиво себя чувствую, и улучшение не наступает. Постоянно болит голова, расстроился желудок…

– Похоже на типичный желудочный грипп, который сейчас ходит. Кашель, насморк, боль в горле? – Доктор жестом попросил Энди открыть рот. Она чуть не подавилась, когда ложечка прижала ей язык.

– Нет. Но температура то есть, то нет.

– М-м. Вдохните поглубже…

Он привычно-быстро проверил ее глаза и уши, помял живот, спрашивая, не больно ли. Энди ответила, что нет, подавив иррациональное желание дать ему в нос за то, что Палмер бесцеремонно собрал ее кожу (ладно уж, жировые складки) в горсть.

– Раз вы здесь, я возьму сейчас мазок на посев, проверим на стрептококковую инфекцию, но я почти уверен, что причина не в этом. Если честно, я думаю, это просто вирус, которому надо пройти естественный цикл в организме. Я бы порекомендовал сделать прививку от гриппа, если уж вы заехали. При необходимости принимайте тайленол, пейте побольше жидкости, создайте себе щадящий режим и позвоните мне, если будут продолжаться скачки температуры.

Он быстро говорил и одновременно делал записи в карте, явно готовясь уходить. Почему врачи всегда так торопятся? Энди почти час ждала своей очереди, а он выпроваживает ее через четыре минуты.

– Вы же не станете проверяться на ЗППП? – спросил доктор Палмер, не отрываясь от своей писанины.

– Простите? – поперхнулась Энди.

– Я обязан спросить. Мы предлагаем сдавать анализы всем незамужним пациенткам.

– Вообще-то я замужем, – сказала Энди. – Уже неделю.

Она с удовольствием прислушалась к непривычному слову – замужем…

– Поздравляю. Тогда, если это все, я продолжу прием. Рад был вас увидеть, Энди. Я думаю, вы скоро выздоровеете.

Он повернулся, чтобы уйти из кабинета, и не успела Энди хорошенько подумать, как у нее вырвалось:

– Я бы проверилась на все, если можно.

Доктор Палмер обернулся.

– Наверное, это только мое воображение и на самом деле волноваться не о чем, но я недавно узнала, что на холостяцкой вечеринке мой муж встречался со своей прежней пассией. Я, конечно, отдаю себе отчет, что это бывшая девушка моего мужа, а не какая-нибудь проститутка, и вряд ли у них сейчас что-то было – он клянется, что нет… но лучше вовремя провериться, чем потом раскаиваться, правильно? – Она выпалила все это, прерывисто вздохнула и прибавила уже спокойнее: – Мы поженились в прошлые выходные.

На девяносто девять процентов Энди сознавала, что ведет себя нелепо. Она почти не сомневалась, что Макс ей не изменял ни с Кэтрин, ни с другими. Он всегда был с ней любящим и откровенным. Он сделал ошибку, умолчав о случайной встрече, но Энди верила, что ничего не было. А если – что маловероятно – что-то и было, каковы шансы подцепить что-нибудь неприличное от Кэтрин фон Герцог, принцессы-девственницы? Фон Герцоги герпесом не болеют – и точка! Однако минимальный шанс, что ее недомогание как-то связано с Максом и Кэтрин, следовало проверить немедленно.

Доктор Палмер кивнул.

– Лаборатория дальше по коридору слева. Сейчас идите туда, у вас возьмут кровь. Образец мочи оставьте в туалете на подоконнике. Когда вернетесь, раздевайтесь. У кресла лежат бумажные халаты, разрез спереди. Я сейчас вернусь с медсестрой.

Энди хотела поблагодарить врача, но он мгновенно исчез. Обогнув стол, Энди пошла в лабораторию, где крупная неулыбчивая женщина, не глядя на пациентку, быстро и почти безболезненно взяла кровь и отправила в туалет. Вернувшись в смотровую, Энди, как было сказано, переоделась в открытый спереди халат и забралась на кресло. Ее внимание привлек лежавший рядом старый номер журнала «Реально просто», и она уже заинтересовалась десятиэтапным способом отстирать накопившееся белье, когда вошел доктор в сопровождении молодого человека.

– Это мистер Кевин, наш практикант, – сказал доктор Палмер, указав на азиата лет семнадцати. – Все медсестры, к сожалению, заняты. Вы не возражаете?

– Конечно, нет, – солгала Энди.

Осмотр, к счастью, быстро закончился. Энди не видела, что делает врач, а он не утруждал себя объяснениями. Чувствовалось только небольшое давление внизу живота, как при взятии мазка из шейки матки. Энди старалась игнорировать взгляд мистера Кевина, прикованный к точке между ее расставленных ног. Можно подумать, он ничего подобного раньше не видел. Энди уже начинала испытывать крайнюю неловкость, когда доктор Палмер вытер ей промежность бумажной салфеткой и похлопал по щиколотке.

– Все, мы закончили. Теперь все зависит от того, когда придут результаты из лаборатории. Часть я получу сегодня, остальные завтра. По пути к выходу сверьте свой телефонный номер с секретаршей на ресепшене, вдруг у вас теперь другой. Если завтра до пяти вечера я не позвоню, смело звоните сами.

– О’кей. А какие-то еще ана…

– Нет, мы все взяли. Созвонимся! – Не успела Энди хотя бы спросить, какие анализы ей назначили, как доктор уже вышел.

Энди расплатилась за дополнительную услугу наличными, натянула пальто и вышла из клиники. Уже проведя картой по щели пропускного автомата в метро, Энди вдруг спохватилась, что доктор не сказал ничего ободряющего. Ни «я уверен, тут не о чем беспокоиться», ни «осторожность, конечно, похвальна, но я уверен, тревожиться не о чем», ни даже «я у вас тут ничего подозрительного не вижу». Лишь туманное «мы все сделали» и быстрое прощание. Испугался очередной истерики или заметил что-то плохое?