– Нет, не к папе, – качаю головой. – Поедем в госте к дяде Паше.

Нюся хмурится, раздумывая над моим предложением.

– А как же папа? Он вернется и не найдет нас.

– Мы ему записку напишем, – сглатываю ком в горле и упрямо продолжаю упаковывать сумку.

– Мам, а ты папу больше не любишь?

– Что? – Воздух из легких неожиданно испаряется и ноет в солнечном сплетении, словно получила удар под дых. – С чего ты взяла?

– Я слышала, что вы с дядей Пашей хотите пожениться.

– Девочка моя, все не так, – опускаюсь на колени и прижимаю ее к себе, едва сдерживая слезы. – Я не могу тебе всего объяснить… но очень люблю и тебя, и папу.

– И я тебя люблю. – Нюся обнимает меня за шею. – Только не плачь, ладно? Алешке это не понравится.

– Какому Алешке? – отстраняюсь, вытирая слезы и непонимающе смотрю на дочь.

– Братику моему. Я решила, что его будут звать Алешка. Нельзя? – хмурится она.

– Можно, – улыбаюсь ей. – Конечно можно.

Вновь обнимаю ее и целую в макушку. «Все будет хорошо», – повторяю про себя, как мантру. Главное, выдержать этот критический момент. Но я сильная, я справлюсь.

Иван

Нервно хожу из стороны в сторону и жду Стаса. Он позвонил два часа назад, сказал, что есть важная информация и скоро приедет. Останавливаюсь около окна и смотрю на буйство природы. Дождь, что начал моросить еще утром, превратился в настоящий ливень.

На душе также неспокойно, я словно в ожидании какого-то подвоха как минимум, а то и удара в спину. Неприятно. Зябко веду плечами, пытаясь отделаться от этого ощущения и краем глаза замечаю какое-то движение.

Оборачиваюсь и вижу Настю. Проходит, словно тень, и усаживается на диван позади меня. Она очень изменилась за последнее время. Из жизнерадостной девушки превратилась в не пойми кого. Нервная, дерганая, какая-то безразличная ко всему. Знаю, что сильно переживает за бабушку, но пока не могу ничем помочь. Сам отчаянно нуждаюсь в помощи.

– Насть, все нормально? – хмуро спрашиваю ее, привлекая к себе внимание.

Едва заметно вздрагивает и поднимает на меня пустые, безжизненные глаза, пытаясь сфокусироваться.

– Что? Прости, я задумалась…

– Чувствуешь себя как?

– Да никак, – встает, обхватывает себя руками, словно пытаясь согреться и подходит ко мне. – Когда все это уже закончится?

– Не знаю, – честно отвечаю, прижимаю ее к себе, чтобы хоть немного поддержать и шепчу куда-то в макушку. – От меня сейчас ничего не зависит.

– Я так больше не могу… – Настя отстраняется и упирается лбом в прохладное стекло. – Я устала переживать…

– Я тоже… – прикрываю глаза и стискиваю зубы.

Осточертели уже эти прятки. Неделю мы сидим в этом чертовом доме практически без средств связи, без возможности выйти за пределы территории. Как добровольные пленники. Я хоть и понимаю, что все это для нашей же безопасности, но не раздражаться не могу.

Ужасно соскучился по жене и дочери. Едва сдерживаюсь, чтобы не позвонить, чтобы хотя бы просто услышать родной голос. Невероятно сложно находиться на расстоянии вытянутой руки и не иметь возможности прикоснуться. Каждую ночь мне снится Вика. Ее улыбка, глаза, нежный шепот. Каждую ночь я обещаю ей, что скоро вернусь и мы снова будем вместе. Она верит мне. Знаю, что верит и терпеливо ждет. Девочка моя любимая… без нее даже дышится по-другому. Не полной грудью.

– Кто-то приехал… – доносится до меня бесцветный голос Насти. Открываю глаза и смотрю на то, как в ворота въезжает машина Стаса. Не один. На заднем сидении кто-то однозначно есть. Пульс моментально разгоняется, а сердце стучит в ушах слабой надеждой.

Стас выходит из машины, а я завороженно смотрю на то, как открывается задняя дверь. Забываю, как дышать и жду, что выйдет Вика, но чуда не происходит. На улице показывается Марина и боязливо осматривается по сторонам. Разочарованно выдыхаю и качаю головой. Идиот, размечтался…

Стас ставит машину на сигнализацию, и они вместе с Мариной бегут к дому под проливным дождем. Открываю входную дверь и впускаю их внутрь.

– Ванька, – радостно взвизгивает Марина, кидается мне на шею и крепко обнимает. – Слава богу живой. Господи, как же я рада тебя видеть.

– Взаимно, – улыбаюсь я и кружу ее по прихожей.

– Хоть бы погоду заказал годную, – недовольно ворчит Стас, как, в общем-то, и всегда.

– Другой не было, – хмыкаю я и пожимаю его руку, в знак приветствия.

– А это кто? – Марина поспешно отстраняется и кивает на девушку у окна.

– Это Настя, с недавних пор моя подопечная, – улыбаюсь я. – А это Марина, моя неизменная помощница.

– Очень приятно. – Девушки пожимают руки.

– Взаимно.

– Кофе есть в этом доме?

Стас стряхивает с волос капли и плюхается на диван.

– Насть, приготовишь? – прошу я, сразу понимая, что он хочет остаться без посторонних.

– Конечно. – Настя, кажется, тоже все понимает и выходит из гостиной.

– Какие новости? – нетерпеливо интересуюсь. Так хочется поскорее все узнать.

– Да разные… – неопределенно тянет Стас и отводит взгляд в сторону. Что-то мне все это перестает нравиться.

– Хорошее что-то есть? – выразительно смотрю на них.

– А как же, – хмыкает Стас. – Марин, прошу.

Та достает из сумки папку и протягивает мне. Быстро пробегаюсь по документам и невольно хмурюсь.

– Кто-то методично скупает акции твоей компании, – поясняет она то, что я и так вижу. – Я предполагаю, что это Павел. Он давно что-то мутит…

Отрываюсь от бумаг и строго смотрю на нее.

– Да что ты такое говоришь? Мой брат не может играть против меня! – горячо возражаю, сразу отметая этот вариант. Павел никогда бы так не поступил.

– Не забывай, что тебя больше нет, – пытается возразить Марина.

– Тогда еще более нелепое предположение, там же наследство…

– Вань… – с упреком тянет она.

– Нет, я даже слушать не хочу этот бред, – качаю головой, не желая даже думать в этом направлении. Паша не стал бы вредить моей фирме и моей семье. А если бы и стал, значит, у него есть какое-то логическое объяснение. В подлость брата верить я отказываюсь наотрез.

– На самом деле он прав, – неожиданно вклинивается в наш спор Стас.

– В смысле? – Марина переводит на него удивленный взгляд.

– Прощупал я Лютаева… Именно он скупает акции компании, но действует по наводке. Всего лишь шестерка.