Он помолчал и с улыбкой добавил: «Вот посмотри на ту парочку— уж с ними-то точно ничего не случится. Просто созданы для тихой семейнойжизни».

Я взглянул — это были путешественницы с парохода «ХолландЛлойд», прибывшего в порт вечером; его пассажиры только начали появляться вресторане.

— Две женщины, которых имел в виду мой друг, относилиськ тому типу заядлых путешественниц, который часто можно встретить за границей.По виду им было лет по сорок. Обе — небольшого роста: одна — светленькая ипухлая, другая — худощавая и темноволосая. Никакой косметики… Неброские, нодобротные твидовые костюмы, уверенные манеры знающих себе цену англичанок… Вобщем, ничего особенного. Типичные представительницы своего класса. Надостопримечательность, не отмеченную бедекером[15], такие исмотреть не станут. Попадая в новый город, первым делом отыскивают английскуюбиблиотеку и англиканскую церковь. Какая-нибудь из них — если не обе —наверняка пописывает этюды. И, хоть они объездили полсвета, с ними, какподметил мой друг, скорее всего, так никогда и не случится ничего необычного.Признаться, танцующая испанка вызывала у меня куда больший интерес. В ееполуприкрытых глазах, казалось, мерцал отблеск какой-то тайны…

— Бедняжки, неужто так просто и сидели? —неожиданно вздохнула Джейн Хелльер. — Это же так глупо: отказывать себе вудовольствиях. Надо было им потанцевать. Вот взять хоть Валентину с Бонд-стрит— она же великолепна! Даже Одри Денман ходит смотреть на нее. А ведь Одри…Видели ее в пьесе «Ступенька вниз»? Она там в первом действии школьницу играет.А ей ведь за пятьдесят! Собственно, практически шестьдесят, как я недавноузнала…

— Рассказывайте дальше, доктор, — потребоваламиссис Бантри. — Я обожаю истории о таинственных испанках.

— Простите, — возразил доктор Ллойд, — но происпанку уже все.

— Как это?!

— Вот так. И я, и мой друг ошиблись. Ничего волнующегос ней не случилось. Вышла замуж за конторского служащего из пароходнойкомпании. К моменту моего отъезда с острова у нее уже была куча ребятишек.Вдобавок, она порядком располнела.

— Совсем как дочка Израэля Питерса, — заметиламиссис Марпл. — Вечно ей поручали играть мальчиков, такие у нее былистройные ножки. Все говорили, что она плохо кончит, но она бросила сцену, вышлазамуж за коммивояжера и совершенно остепенилась.

— Сельская вариация на испанскую тему, —вполголоса заметил сэр Генри.

— Нет, нет, — продолжил доктор, — моя историяо двух англичанках.

— Неужели с ними что-то случилось? — спросила миссХелльер.

— И очень скоро. На следующий же день.

— Да ну? — изумилась миссис Бантри.

— Любопытства ради я заглянул тогда в книгу дляприезжающих и отыскал их имена. Мисс Мэри Бартон и мисс Эйми Даррант из ЛиттлПаддокс, Уохтон Уир. Мне и в голову не могло прийти, что очень скоро я вновьвстречу эти имена, но уже совсем при других, и куда более трагических,обстоятельствах.

На следующий день мы с друзьями на машине отправились вдругой конец острова купаться. Там есть просто идеальное место для купания —Лас-Нивес, если мне не изменяет память. Такая уютная маленькая бухта. Но,поскольку мы немного задержались с выездом, пришлось по дороге заехатьпообедать, в Лас-Нивес мы попали только к вечеру — перед самым чаем.

Когда мы приехали, нас поразила толпа на берегу. Казалось,все население деревушки высыпало на пляж. Увидев нас, люди бросились к машине ипринялись что-то возбужденно кричать. Поскольку испанский мы знали плохо, то несразу поняли, в чем дело.

В конце концов они кое-как растолковали нам, что двененормальных англичанки решили искупаться, и одна из них, заплыв слишкомдалеко, начала тонуть. Вторая поспешила к ней на помощь и тоже стала тонуть.Хорошо, что кто-то их увидел, быстро подплыл на лодке и вытащил обеих.

Я выскочил из машины и с трудом пробился через толпу.Поначалу я их даже не узнал. Немного уже располневшая женщина в черномкупальнике и полностью закрывающей волосы шапочке стояла на коленях возледругой. Она была страшно испугана и все пыталась сделать подруге искусственноедыхание, но у нее мало чего получалось. Когда я сказал, что я врач, у неевырвался вздох облегчения. Я посоветовал ей немедленно отравиться в ближайшийдом, вытереться и надеть сухую одежду. Одна из моих спутниц вызвалась еепроводить. Тут же забыв о ней, я занялся ее подругой, но все мои попыткивернуть ее к жизни оказались тщетны.

Оставалось только сообщить об этом ее подружке. Зайдя в дом,где ее временно приютили, я наконец-то узнал в ней одну из вчерашнихпосетительниц ресторана. Она восприняла известие довольно спокойно. Вероятно,потрясение было слишком сильным, чтобы она вполне осознала происшедшее.

«Бедная Эйми, — сказала она. — Она так ждалаэтого, так мечтала попасть к морю. И она ведь прекрасно плавает. Не понимаю,как это могло случиться. Ну почему, доктор?»

«Судорога, очевидно, — предположил я. —Попытайтесь вспомнить, как все это произошло».

«Ну, мы плавали, наверное, уже минут двадцать, и япочувствовала, что начинаю уставать. Я повернула к берегу, а Эйми сказала, чтоеще чуточку поплавает. Потом слышу: она зовет на помощь. Я назад к ней. Она ужеедва держалась и едва ли понимала, что делает. Вцепилась в меня изо всех сил, имы обе тут же ушли под воду. Если бы не мужчина в лодке…»

«Спасти утопающего очень трудно», — заметил я.

«Какой ужас! — потерянно произнесла мисс Бартон. —Мы только вчера приехали. Хотели позагорать и немного отдохнуть. Как все ужаснополучилось!»

Я попросил ее поподробнее рассказать о погибшей, чтобы помере возможности избавить ее от неизбежных формальностей с испанскими властями.

Погибшую звали Эйми Даррант. Она была компаньонкой миссБартон уже около пяти месяцев. Они прекрасно ладили. О детстве и родственникахЭйми вспоминать не любила, так что об этом мисс Бартон ничего мне рассказать немогла. Знала только, что Эйми рано осиротела, ее взял на воспитание дядя, и ужес двадцати одного года ей пришлось самой зарабатывать на жизнь. Вот,собственно, и все, что я узнал.

Доктор немного помолчал и повторил:

— Вот, собственно, и все.

— Как все? — возмутилась мисс Хелльер. — Эточто же, и есть ваша «таинственная история»? По-моему, это самый обычныйнесчастный случай.

— Думаю, все же последует продолжение, — успокоилее сэр Генри.