то мне придётся прикрывать тебя от атак Зентреба, и тогда он точно победит. Я могу быть быстрее, чем он, но какой толк в скорости, если мне придётся принимать на себя удары, адресованные тебе?

– Зентреб не подумает, что тебе есть дело до моей жизни,– сказал Генрих, подметив её реакцию.– Я участвовал во многих сражениях и знаю, что любая мелочь может изменить ход битвы, один верный удар может принести победу, но чтобы нанести его я должен знать всё о способностях Зентреба… И твоих силах. Я понимаю, тебе не просто мне довериться, но ты должна! В одиночку нельзя сражаться с таким противником!

Целую минуту Эллейн молчала, а затем медленно склонила голову в знак согласия.

– Хорошо, Генрих. Конечно, понятно, что ты никогда не сражался в подобных битвах, но мы в одной чаще, поэтому пойду тебе навстречу. Завтра я расскажу тебе всё. Или, точнее, покажу. А пока… Ты сказал, что те двое влюблены и назвал это глупостью. Думаешь, любовь это глупость?

– Любовь это прекрасное чувство,– сказал Генрих, ложась на кровать и блаженно закрывая глаза.– И, не смотря на это, оно вынуждает людей делать глупости. Которые затем преследуют нас всю жизнь.

– Так ты думаешь, любовь это слабость?– с любопытством спросила проклятая принцесса, заметив небольшую оговорку собеседника.

– Я думаю, что любовь – штука неоднозначная. Это обоюдоострый меч, который может ранить обоих. Это яд, который может убить, и лекарство, способное исцелить. Она может спасти, придать нам сил или погубить. Это как тёплый огонь, который горит в тебе, когда ты видишь ту, кого любишь. И всё, что ты хочешь, чтобы она была счастлива. Вот моё понимание любви.

– Весьма необычное мнение,– признала девушка.– Похоже, ты уже испытал это чувство.

– Да,– помолчав немного, ответил Генрих,– Всё закончилось не очень хорошо.

– У неё был кто-то ещё?

– У неё были способности к магии, и её собирались отправить в башню магов,– мрачно ответил герольд, не открывая глаз.– А я пошёл в оруженосцы к Бульонскому. Больше мы не виделись. А как ты понимаешь любовь?

– Не знаю, – задумчиво ответила Эллейн.– Сейчас я чувствую лишь ненависть.

– Какая она? – заинтересовался Генрих.– Что ты чувствуешь?

– Это что-то вроде горячего огня, жгущего тебя изнутри. Оно медленно разъедает нутро, и, в тоже время, даёт тебе сил идти вперёд. Немного похоже на твоё понимание любви.

– Ненависть сильное чувство, но злое, оставляющее шрамы внутри,– менторским тоном изрёк Генрих.– Оно антипод любви, на мой взгляд. И заставляет нас творить ужасные вещи. Я слышал, что когда избавишься от неё, почувствуешь лишь пустоту. А пустота ещё хуже ненависти. Потому что ты не чувствуешь ничего.

– Нет,– покачала головой Эллейн.– Ненависть хуже, пустота принесла бы мне покой. Надеюсь, так и будет, когда я убью Зентреба.

После недолгого молчания, Генрих сказал.

– Давай спать, утро вечера мудрее.

– Хорошо,– чуть грустно улыбнулась девушка в темноте.

Ночь была спокойной и тихой. Правда, не для всех. Генрих заснул почти сразу, поскольку до сих пор не оправился от ран окончательно, и дневной переход истощил его до предела. Эллейн же не могла уснуть, она совершенно не устала, а обострённый слух позволял ей слышать всё, что происходило в стенах трактира. Шуршание крыс, скрип из-за сквозняка и разговоры в соседних комнатах. К тому же, из-за изменившейся структуры крыльев, она не могла спать, как привыкла, на спине. Не выдержав, девушка встала с кровати и раздражённо открыла окно. Выглянув наружу, она сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Гнев и ненависть вновь пробудились и сейчас медленно терзали девушку. Никогда в жизни Эллейн так не желала сжечь что-нибудь. Или кого-нибудь. Самое страшное было то, что её гнев даже не был направлен на Зентреба. Он просто был, как будто это её суть, погребённая где-то глубоко внутри. Именно это более всего пугало девушку. Она боялась, что магия демона изменила её слишком сильно и ей уже никогда не стать прежней.

Посмотрев на сверкающие звёзды, находившиеся высоко в небе и равнодушно взиравшие на неё, девушка собралась было закрыть окно, когда услышала подозрительные звуки, доносящиеся снизу. Звук выбитых дверей и бряцанье оружия. Высунувшись из окна, девушка увидела как трое дворян, с которыми она познакомилась в зале, выпрыгнули из окна на первом этаже и стремительно побежали в сторону леса. Впереди нёсся Грон, а за ним едва поспевали его друзья. Спустя пару минут за ними последовали люди в доспехах и с собаками.

– Похоже, беглецов догнали, – раздался голос Генриха.

Обернувшись, Эллейн обнаружила герольда позади себя. Каким-то образом, он умудрился вскочить с кровати и подойти к ней совершенно бесшумно. Даже её обострённый слух не помог.

– Тебе нравится констатировать очевидное, человек? – в ответ спросила Эллейн.

– Иногда и прекрати меня так называть. У меня есть имя. Используй его,– сказал Генрих и нахмурился, когда увидел, что девушка запрыгнула на подоконник.– Что ты хочешь сделать?

– Мне нужно дать волю неистовой ярости и ненависти, развеяться и насладиться собственной мощью.

– Не делай глупостей!

– Ты хотел увидеть, на что я способна? У тебя есть шанс. Я попридержу погоню до момента твоего появления.

– Это глупо! – воскликнул Генрих.– Мы охотимся за самым жутким чудовищем, а ты тратишь время и силы на этих юнцов! И ради чего?

Ничего не ответив, девушка схватилась за черепицу и забралась на крышу. Быстро осмотревшись, Эллейн убедилась, что постояльцы с интересом наблюдали за неожиданным развлечением. Воспользовавшись этим, девушка пробежала по крыше и, раскрыв крылья, взмыла в воздух.

Выругавшись, Генрих схватил одежду, и, набегу одеваясь, бросился к выходу из трактира. Нужно было остановить Эллейн до того, как она наделает глупостей.

Каким образом он будет останавливать девушку, способную выдержать бой с демоном, Генрих не представлял.

***

Грон, Марл и Мелисса бежали по тёмному лесу, а позади раздавался лай собак. С каждой секундой он приближался. Они оказались застигнуты врасплох, и им пришлось бежать из трактира, оставив почти все свои вещи, но погоня всё равно постепенно настигала их. Спустя ещё двадцать минут лай собак стал слышен не только сзади, но и с боков. Неожиданно Мелиса споткнулась о корень и упала.

– Вставай! Нам нужно двигаться! Они уже рядом,– крикнул Марл, пытаясь помочь девушке встать.

– Не могу! Кажется, я подвернула лодыжку! – ответила Мелиса, с трудом вставая.

– Жаль, но наше путешествие