— Очень надеюсь. — Кайден все-таки не удержался — улыбнулся. Он придержал дверь, впуская в пыльный мрачный храм густой поток уходящего солнца:

— Выходи.

Когда я перешагнула через порог, то, к собственному удивлению, увидела не рыночные ряды и не торговые лавчонки, а переполненную въездную площадь перед городскими воротами. Храм фактически являлся частью крепостной стены.

— Добро пожаловать в Спелиш, Голубая кровь, — вымолвил Кайден.

— Спелиш — это целый город? — догадалась я.

— Торговый город, — поправил он.

Вечерний воздух был смраден и дрожал от шума. В открытые настежь ворота тянулись груженые подводы. Стража останавливала перевозчиков и проверяла документы.

— С торговцев берут плату за въезд, — объяснил Кайден, кивнув на худого человека, сидевшего за замусоленным столом и делавшего записи в толстой амбарной книге. К счетоводу выстроилась очередь, а он не торопился, беспрестанно зевал и выглядел явно сомлевшим от позднего обеда.

— У нас не принято взимать плату, — заметила я.

— В землях Вудсов тоже, но Макалистеры торгаши до мозга костей.

За разговором мы незаметно пересекли площадь. Я просто следовала за Кайденом, стараясь не потеряться, и вдруг осознала, что сжимала в кулаке его плащ, так маленькие дети держаться за юбку матери, боясь потеряться в толпе. Попутчик делал вид, что не замечал этого странного жеста.

— Куда ты хотела сначала? — уточнил он.

— Хочу купить что-то из одежды, — призналась я, оглядываясь по сторонам.

— Тогда сюда, — указал он.

Мы ловко вильнули в узкий переулок, а потом оказались на широком проспекте. Народу здесь прибавилось. Абсолютно все витрины вокруг пестрели наряженными манекенами. Складывалось впечатление, будто мы попали в один из столичных районов в Тевете, где располагались самые известные Торговые Дома.

— Ты неплохо знаешь город, — заметила я, когда мы остановились на перекрестке, чтобы дождаться сигнала постового и перейти улицу. Перед нами по проезжей мостовой грохотали кареты.

— Особенно улицу с тряпками, — с мрачной иронией отозвался Кайден. Совру, если скажу, что меня не царапнул намек, что он привозил сюда женщин. Не удержалась и все-таки съязвила:

— Любишь принаряжать любовниц? Ощущаешь себя благодетелем?

— А ты умеешь кусаться, Голубая кровь, — неожиданно улыбнулся он. — Ройберти всегда выбирал девушек с характером.

— Да неужели? — пробормотала я сквозь зубы, удивляясь, как всего парой слов человек был способен напрочь испоганить хорошее настроение. — А ты предпочитаешь блеющих скромниц?

Он пристально посмотрел мне в глаза и насмешливо спросил:

— Лерой, я тебе нравлюсь?

У меня вспыхнули щеки. Я немедленно отвернулась и сухо вымолвила:

— Напомнить, при каких обстоятельствах мы встретились? У меня, к слову, до сих пор на шее царапина…

— При каких обстоятельствах? — вдруг бросил он.

— Прости? — покосилась я.

— Как мы познакомились? — Его взгляд был острый как бритва, а голос — резкий. — Ты обещала пять вопросов. Это первый.

— Ну… — Я вдруг почувствовала, что ступила на тончайший лед. — В прошлом году я участвовала в университетской игре Скольжение. Мы перемещались в Абрис на время, а я застряла в междумирье. Ты меня вытащил и вернул домой. Возможно, я выглядела слишком жалкой, чтобы отправиться в каземат Белого замка.

— Ты ошибаешься, — резко произнес Кайден.

У меня екнуло сердце.

— О чем ты?

Но постовой остановил поток подвод, и вместо того, чтобы ответить, Кай кивнул:

— Шустрее.

— Скажи! Что ты имел в виду? — требовала я, стараясь от него не отставать и заглядывая в лицо. Опять, как ребенок.

— Из нас двоих, Голубая кровь, сегодня именно ты отвечаешь на вопросы, — сухо напомнил он. — Разве не таковы условия сделки?

От злости я выпустила из кулака его плащ и до побелевших костяшек вцепилась в широкую лямку заплечной сумки.

— Почему бы не задать их все сразу?

— А какой в этом интерес? — хмыкнул он и указал на торговую лавку, в витрине которой стоял манекен, одетый в шикарное, явно недешевое платье. — Проходи. Девушки любят здешние шмотки.

Совершенно точно я не собиралась покупать новые штаны и исподнее в том месте, где он одаривал бывших любовниц!

— Не ношу платья, когда создаю магию, — бросила я. — Неудобно.

Назло ему, себе и вопреки здравому смыслу прошла дальше по улице и завернула в первую попавшую лавку, где на витрине стоял манекен в штанах и жакете.

— Сюда, — указала я на первые попавшиеся двери.

— Это лавка традиционной абрисской одежды, — заметил Кайден.

— Отлично! Я как раз притворяюсь девушкой из Абриса.

В тесном зале на деревянных плечиках висели вещи из простых, грубоватых материалов, украшенные вышивкой. За кассой стояла молоденькая девица, одетая в длинное платье c широкой юбкой, расшитой мелкими цветочками. Глядя на местную красоту, я рассталась с надеждой, что в царстве льна, хлопка и грубой мешковины найду обычные трусы, а не панталоны по коленки.

— Добро пожаловать, — звонким голосом поприветствовала продавец и, с любопытством косясь на Кайдена, спросила:

— Госпожа чародейка, помочь с выбором?

Я вытащила вешалку с юбкой, но вдруг оказалось, что это короткие до щиколоток брюки с широченными штанинами. Похоже, вид у меня действительно был растерянный.

— Я… Мне нужны брюки, — сдалась я, искренне жалея, что не выбрала соседнюю торговую лавочку, где в витрине демонстрировали красный сарафан. — Самые обычные брюки.

— Но скромнее тех, что на ней, — не удержался от комментария Кайден. Полагая, что он надо мной потешается, я бросила злобный взгляд, но Вудс был абсолютно серьезен. Похоже, обтягивающие портки бесили не только меня саму.

— Конечно, господин, — улыбнулась девушка и указала ему на деревянную скамью со спинкой. — Присаживайтесь.

Я планировала купить всего пару вещей на смену, чтобы мужчины в замке перестали пялиться на мой зад, но оказалась за шторкой примерочной комнаты с целым ворохом ненужных тряпок. От мысли, сколько раз придется переодеваться, становилось дурно. В отличие от лучшей подруги Крис, и уж тем более от сводной сестры, я никогда не страдала страстью к одежде. Роскоши предпочитала удобство, да и весь мой гардероб отличался скромностью. Самый шикарный наряд подарил Валентин Озеров, когда хотел унизить. Белое кружевное платье, присланное убийцей и предателем, до сих пор лежало в фирменной коробке на дне гардероба в Кромвеле.