Даже если некоторые из несчастий, поразивших кастильскую экономику, и не были плодом человеческих рук, безрассудные человеческие действия значительно усиливали их последствия. Эпидемии, выкосившие значительную часть сельского населения в начале XVII века, предсказать было невозможно, но они, в свою очередь, усугубили непростое положение крестьян, сложившееся на тот момент из-за грабительской арендной платы, действий Месты, рекрутинга. Поток серебра, хлынувший из Америки, вызвал определенные проблемы в экономике (в первую очередь рост цен), опыта решения которых не было в те времена еще ни у одного государства мира. В сложившихся в Испании условиях в большей степени пострадали представители производственной сферы, чем непроизводственной. Серебро стремительно покидало Севилью и оседало у иностранных банкиров и поставщиков военной провизии. Новые заокеанские источники богатства использовались Испанской короной во вред, а не во благо создания «устойчивой финансовой базы». Драгоценные металлы из Юго-Восточной Азии были для Испании как ливневый дождь: бурно пролился — и внезапно закончился.

Таким образом, в основе заката испанского могущества лежала неспособность правителей страны признать важность сохранения экономических основ при создании и поддержании мощной военной машины. Здесь сыграли свою роль и временной фактор, и неправильно выбранные меры. Изгнание евреев, а позднее морисков. Разрыв всех контактов с иностранными университетами. Государственная директива, предписывавшая бискайским верфям сосредоточиться на постройке крупнотоннажных военных кораблей и фактически свернуть строительство мелких, более необходимых торговых судов. Продажа монопольных прав, которая практически убила торговлю. Непомерные экспортные пошлины на шерсть, сделавшие ее неконкурентоспособной на зарубежных рынках. Установление внутренних таможенных барьеров между отдельными испанскими королевствами, что существенно подрывало коммерцию и взвинчивало цены. И это лишь часть плохо продуманных решений, которые в долгосрочной перспективе серьезно сказались на способности Испании и дальше играть роль военной сверхдержавы, которую она в свое время взяла на себя как внутри Европы, так и в отношениях со всем остальным миром. И хотя угасание власти Испании стало очевидным лишь в 1640-х годах, предпосылки его возникли еще за много лет до этого.

Следует между тем отметить, что ошибочность действий Габсбургов относительна. Приведенный здесь анализ был бы неполным без рассмотрения, что же представляли собой другие ведущие европейские державы. Война, как выразился один историк, «была, безусловно, самым серьезным испытанием государства образца XVII века»{82}. Военно-технический прогресс, приведший к значительному увеличению численности армий и практически одновременному росту числа масштабных конфликтов на море, стал оказывать чудовищное давление на сформировавшиеся сообщества на Западе. Каждой из воюющих сторон следует знать, как создать подобающую административную структуру, отвечающую всем требованиям «военно-технической революции», и, что не менее важно, найти новые источники финансирования растущих военных расходов. Возможно, что напряжение, в котором находились все правители дома Габсбургов и их подданные из-за длительного периода, в течение которого их армии постоянно воевали, не было их обычным состоянием. Однако, судя по табл. 1, проблема управления значительными вооруженными силами и их финансирования была актуальна для всех стран, многие из которых, скорее всего, обладали гораздо более скромными ресурсами, чем имперская Испания. Как же они выдержали это испытание?

Таблица 1.

Рост личного состава армий, 1470–1660{83}

Годы Испания Республика Соединенных провинций Нидерландов Франция Англия Швеция 1470-е 20 000 40 000 25 000 1550-е 150 000 50 000 20 000 1590-е 200 000 20 000 80 000 30 000 15 000 1630-е зоб 000 50 000 150 000 45 000 1650-е 100 000 100 000 70 000 70 000

Отсутствие в данном кратком обзоре одного из постоянных и опаснейших врагов Габсбургов — Османской империи — главным образом объясняется тем, что сильные и слабые стороны ее мы уже рассматривали в предыдущей главе. Но все же стоит отметить, что многие из проблем, с которыми приходилось бороться турецким правителям: чрезмерное расширение, неспособность эффективного использования ресурсов, уничтожение коммерции и усиление влияния религиозных ортодоксов и военных, — во многом схожи с трудностями, с которыми столкнулся Филипп II и его потомки. Здесь также нет России и Пруссии, поскольку в указанный период они еще не играли роль ведущих держав на европейской политической арене. Отсутствие же Речи Посполитой связано с тем, что, несмотря на обширность своих территорий, этнический состав ее был слишком разнороден, а феодальные отношения (крепостничество, отсталая экономика, выборная монархия, «аристократическая анархия, призванная стать олицетворением неискушенности в политике»{84}) мешали развитию, что в итоге тормозило процесс становления ее как современного государства-нации. Поэтому в этом разделе мы рассмотрим лишь «новые монархические государства» — Францию, Англию и Швецию, а также «буржуазную республику» Соединенных провинций Нидерландов.